Неизвестная жизнь Иисуса Христа - Нотович Н
Узнав о том, что я русский, офицеры пригласили меня отобедать вместе с ними, и я имел возможность познакомиться с полковником Брауном, который был первым составителем словаря на языке пушту.
Желая возможно скорее добраться до Шринагара, я продолжил свое путешествие по живописной местности, которая, значительное время следуя за руслом реки, протянулась у подножия гор. Нашим глазам, уставшим от однообразия предыдущего ландшафта, теперь предстала густонаселенная долина, открывавшаяся двухэтажными домами в окружении садов и возделанных полей. Немного далее начинается знаменитая Кашмирская долина, расположенная за цепью высоких холмов, которые я пересек к вечеру.
К тому времени как я достиг вершины последней возвышенности на границе горной страны, которую я только что пересек, поднимаясь из долины, моему взору открылась великолепная панорама. Картина была воистину чарующей. Кашмирская долина, пределы которой терялись за горизонтом, сплошь заселенная людьми, уютно устроилась среди Гималайских гор. На восходе и закате полоса вечных снегов становится похожей на серебряное кольцо, опоясывающее эту богатую и прекрасную равнину, во всех направлениях исчерченную дорогами и речушками.
Сады, холмы, озеро, чьи многочисленные островки покрыты причудливыми постройками, – все словно переносит путешественника в другой мир. Ему кажется, что он достиг пределов волшебного мира, и он верит, что, наконец, находится в раю своих детских мечтаний.
Медленно опускались тени ночи, – смешав горы, сады, водоемы в темную массу, пронизанную лишь отдаленными, как звезды, огнями, – когда я сошел в долину, направляя свои стопы в сторону Джхелума, который здесь проложил себе путь сквозь узкую расщелину посреди гор, чтобы слить свои воды с водами Инда. Согласно легенде, долина прежде была внутренним морем, которое осушил открывшийся меж двух скал проход, оставив лишь озеро, несколько прудов и Джхелум с берегами, усеянными множеством длинных узких суденышек, в которых круглый год обитают семьи их владельцев.
Отсюда можно добраться до Шринагара на лошади за один день, в то же время путешествие на лодке занимает полтора дня. Я остановился на втором средстве передвижения, и, выбрав каноэ и заключив сделку с его владельцем, удобно устроился на коврике на носу, защищенном неким подобием навеса.
Лодка отчалила от берега в полночь, быстро неся нас к Шринагару. На другом конце судна индус готовил мне чай, и вскоре я заснул, вполне удовлетворенный мыслью, что мое путешествие быстро продвигается.
Я был разбужен теплой лаской солнечных лучей, проникавших ко мне сквозь тент, мое первое впечатление от окружающей картины было неописуемо приятным. Берега реки были зелены, отдаленные горные вершины покрыты снегом, деревни живописны, а гладь воды прозрачна.
Я с жадностью вдыхал воздух, который был странно разреженным и ароматным, и при этом постоянно слушал трели несметного количества птиц, паривших в безоблачной ясной глубине неба. Позади меня плескалась вода, рассекаемая шестом, которым с легкостью управляла прекрасная женщина с обворожительными глазами, темной от солнца кожей и выражением лица, полным застывшего безразличия.
Мечтательное очарование картины имело на меня гипнотическое воздействие. Я забыл, почему плыву по реке, и в тот момент, находясь на вершине блаженства, даже не желал достичь конца своего путешествия. И все же как много лишений предстояло мне претерпеть и сколько опасностей встретить!
Лодка быстро скользила, пейзаж, недавно открывшийся моим глазам, терялся за линией горизонта, сливаясь и становясь частью гор, мимо которых мы плыли. Затем разворачивалась свежая панорама, казалось, сбежавшая со склонов гор, которые с каждым мигом увеличивались в размерах. Сгустились сумерки, а я все не уставал любоваться этой великолепной природой, виды которой разбудили во мне счастливейшие воспоминания.
Когда приближаешься к Шринагару, укрывшиеся в зелени деревни становятся все более многочисленны. При появлении нашей лодки несколько жителей пришли посмотреть на нас, – мужчины и женщины, одинаково одетые в длинные одежды, касающиеся земли, первые в тюрбанах, последние в покрывалах, с совершенно нагими детьми.
На въезде в город видны ряды лодок и плавучих домов, в которых обитают целые семьи. Последние лучи заходящего солнца ласкали вершины далеких снежных гор, когда мы скользили между двумя рядами деревянных домов, окаймляющих берега реки в Шринагаре.
Деловая жизнь, похоже, замирает здесь на закате. Тысячи разноцветных лодок (дунга) и крытых барок (бангла) были причалены вдоль берегов, где местные жители обоих полов, в примитивнейших костюмах Адама и Евы, были заняты совершением вечерних омовений, – священным обрядом, который, на их взгляд, выше всяких человеческих предрассудков.
20-го октября я проснулся в чистой комнатке с великолепным видом на реку, которая переливалась в лучах кашмирского солнца. Так как в мои намерения не входит описание мелких деталей путешествия, я не буду пытаться перечислить чудеса этого прекрасного места со всеми его озерами, чарующими островами, историческими дворцами, таинственными пагодами и кокетливыми деревушками: последние наполовину скрыты густыми садами; а со всех сторон вздымаются величественные вершины гигантских Гималаев, покрытых везде, насколько хватает глаз, белым покрывалом вечных снегов. Я только опишу приготовления, сделанные мной для дальнейшего путешествия по Тибету.
Я провел целых шесть дней в Шринагаре, совершая долгие экскурсии по его очаровательным окрестностям, исследуя многочисленные развалины, свидетельствующие о былом процветании этой местности, и изучая любопытные обычаи страны.
Кашмир, как и прочие прилежащие к нему провинции, такие, как Балтистан, Ладак и другие, являются английскими колониями. Прежде они составляли часть владений «Льва Пенджаба», Ранджита Сингха. После его смерти английские войска оккупировали Лахор, столицу Пенджаба, отделили Кашмир от остальной части империи и передали его под видом права наследования и за сумму в 160 миллионов франков Гхулабу Сингху, одному из близких друзей умершего правителя, присвоив ему, более того, титул махараджи. Во время моего путешествия царствующим махараджей был Пертаб Сингх, внук Гхулаба, чья резиденция находится в Джамму на южном склоне Гималаев.
Прославленная кашмирская Долина Счастья – восемьдесят пять миль в длину и двадцать пять в ширину – была на вершине своей славы и процветания при Великом Моголе, чей двор любил вкушать здесь – во дворцах на островах озера – прелести сельской жизни. Большинство махараджей Индостана приезжали сюда скоротать летние месяцы, а также принять участие в грандиозных празднествах, которые устраивал Великий Могол.
Время изменило облик «Счастливой Долины». Она уже больше не счастливая: водоросли покрывают прозрачную поверхность озера, дикий можжевельник буйно разросся по островам, вытеснив все другие растения, а дворцы и павильоны – теперь лишь заросшие травой руины, призраки былого величия.
Горы вокруг будто охвачены всеобщим унынием и все же таят надежду, что лучшие времена могут еще наступить для их бессмертной красоты. Местные жители, некогда прекрасные, умные и просвещенные, выродились до полу-идиотического состояния. Они ленивы и грязны, и правит ими ныне хлыст, а не меч.
Народ Кашмира имел столько господ и так часто подвергался грабежам и всевозможным набегам, что со временем стал безразличен ко всему. Люди проводят дни возле своих мангалов,* сплетничая с соседями или занимаясь либо кропотливым изготовлением своих знаменитых шалей, либо филигранными работами по золоту и серебру.
Кашмирские женщины меланхоличны, их черты отмечены невыразимой печалью. Нищета и грязь царят повсюду, красивые мужчины и прекрасные женщины ходят грязными и в лохмотьях. Одеяния обоих полов зимой и летом состоят из длинных цельнокроеных рубах, сшитых из грубой ткани. Такую рубашку не меняют, пока она полностью не износится, и никогда ни в коем случае не стирают, так что снежно-белые тюрбаны мужчин выглядят ослепительно в сравнении с этими запачканными, покрытыми жирными пятнами, одеяниями.
