Олег Ивик - История и география загробного мира
Путешествие знаменитого святого длилось значительно дольше, чем плавание его предшественников. Ему довелось провести в море несколько лет и по дороге узреть немало замечательных чудес, не имевших прямого отношения к земному раю. Впрочем, объяснялось это не меньшей, по сравнению с Баринтом, святостью Брендана, а, напротив, его особой избранностью. Ангел сообщил, что Бог специально не давал Брендану достичь рая, ибо желал открыть ему «множество тайн в великом Океане». Тот же ангел поведал святому, хотя и достаточно скупо, некоторые подробности из истории и географии замечателного острова:
«По прошествии многих лет эта земля откроется наследникам твоим, когда начнется гонение христиан. Река, которую вы видите, разделяет этот остров пополам. А плоды такие зрелые потому, что все время они остаются на дневном свету и ночь здесь не наступает. Свет же этот есть Христос».
Ниже авторы настоящей книги выскажут гипотезу, согласно которой земной рай христиан после воскресения Христа был перенесен на новое место. Однако райский остров, на котором побывали святой Брендан и его племянник, был и оставался блаженной обителью с начала времен и по крайней мере до шестого века н.э. Ангел, встреченный Баринтом на этом острове, прямо сказал ему: «Разве ты не видишь, все здесь сохранилось [неизменным] со времен сотворения мира?»
Свою точку зрения о местонахождении земного рая имел Христофор Колумб. До конца своих дней великий мореплаватель так и не узнал, что он открыл новый континент, считая, что, обогнув Землю с запада, он приплыл к восточным берегам Индии. Но это скромное открытие с лихвой искупалось его уверенностью, что он достиг берегов земного рая. В «Письме католическим королям Изабелле и Фердинанду о результатах третьего путешествия» Колумб пишет, что не разделяет распространенного мнения, согласно которому земной рай расположен на вершине крутой горы. Он же считает, что рай должен скорее находиться «в той части Земли, которая имеет вид выступа, подобного выпуклости у черенка груши; и, направляясь туда, уже издали начинаешь постепенное восхождение на эту вершину… Оттуда, вероятно, исходят воды, которые, следуя издалека, текут в места, где я нахожусь». На самом деле великий мореплаватель находился в океане, около устья реки Ориноко. Но мысль о рае была слишком соблазнительна. Колумб сообщает: «Мне еще никогда не приходилось ни читать, ни слышать, чтобы такие огромные потоки пресной воды находились в соленой воде и текли вместе с ней. Равно и мягчайший климат подкрепляет мои соображения. Если же не из рая вытекает эта пресная вода, то это представляется мне еще большим чудом… В глубине души я вполне убежден, что именно в тех местах находится земной рай…» Трудно представить землепроходца, который отказался бы от соблазнительной возможности исследовать Эдем. И теперь уже не известно, какие именно мотивы заставили Колумба отказаться от высадки на побережье и от экспедиции внутрь материка. Но в своем послании в Испанию он пишет: «Я не направляюсь туда не потому, что невозможно было бы добраться до наиболее возвышенного места на Земле, не потому, что здесь непроходимы моря, а поскольку я верю – именно там находится Рай земной, и никому не дано попасть туда без Божьего соизволения».
Мысли Колумба о нахождении земного рая в Америке нашли горячую поддержку уже в семнадцатом веке. Антонио де Леон Пинело – юрист и историк – посвятил этой теме гигантский труд, называвшийся «Рай в Новом Свете, апологетический комментарий, естественная и чудесная история Западных Индий». Пинело был испанским эмигрантом, он провел отрочество и юность в Южной Америке, здесь получил образование и, вернувшись в Испанию, стал сотрудником королевского Совета по делам Индий. Это человек прекрасно знал и богословие, и самое Америку, поэтому к его выводам следует отнестись с безусловным вниманием.
«Эдем, – сообщает Пинело, – располагался в самом центре Южной Америки и представлял собой круг девяти градусов в диаметре, что составляет сто шестьдесят лиг…» – то есть чуть менее 900 километров. Это означает, что латиноамериканский рай по размерам сильно превосходил возможный рай в Месопотамии.
Логика Пинело в основном сводилась к тому, что рай должен находиться там, где природа особенно «щедро расточила свои сокровища» и «наглядно явила свою мощь», это место должно быть «средоточием всего самого лучшего, ценного и чудесного на Земле». Автор убедительно описывает великолепную природу Латинской Америки, в том числе, например, реку, вода которой, застывая, превращается в «камень шафранового цвета». Воды другой реки имели еще более замечательные свойства: достаточно было опустить в них любой камень, как на нем отображался знак креста, причем «на сколько частей ни расколи эти камни, на каждой отобразится святой знак».
Четырьмя реками, истекающими из земного рая, Пинело считал Амазонку, Магдалену, Ориноко и эстуарий Ла-Плата (устье слившихся рек Уругвай и Парана). Тот факт, что в Библии говорится о Тигре и Евфрате, нимало не смутил испанца – по его мнению, реки, вытекающие из американского рая, подземными каналами попадают в Старый Свет и здесь дают начало: Ла-Плата – Нилу, Магдалена – Гангу, Ориноко – Тигру и Амазонка – Евфрату.
Пинело нанес рай на карту Латинской Америки, не забыл он обозначить и расположение знаменитых райских деревьев. Древом познания, с точки зрения Пинело, была гранадилла, которая хотя и не является в полном смысле слова деревом (это древовидная лиана), но дает очень вкусные сладкие плоды.
«Телесное и подлинное место рая – в амазонской сельве», – писал Пинело. «Где еще на Земле найдется место, более подходящее для рая – столь красивое и чудесное во всех отношениях, с таким ровным и благоприятным климатом?» Надо отметить, что в своем последнем утверждении испанец ошибся. Хотя Пинело и считался признанным знатоком Южной Америки, в сельве он, вероятно, не бывал. Во всяком случае, если здесь когда‐то и находился земной рай, то ко времени прихода европейцев природа этих мест сильно изменилась, и колонизаторы с полным основанием называли сельву «зеленым адом».
Нельзя не упомянуть еще об одной возможной версии расположения земного рая. О ней пишет (в порядке гипотезы) диакон Александр Филиппов; согласно его предположению, земной рай существовал на территории единого праматерика Гондваны. Инд и Нил были одной рекой, которая и фигурирует в Писании как Гихон, Фисон же отождествляется с Гангом. Эта версия позволяет примирить мнения Отцов Церкви, считавших Гихоном то Нил, то Инд; она же предлагает ответ на вопрос: как Ганг (который оные Отцы отождествляют с Фисоном) мог оказаться вблизи от Тигра и Евфрата?
Авторам настоящей книги наиболее обоснованной представляется версия о том, что земной рай был расположен в междуречье Тигра и Евфрата и что Фисон и Гихон – это небольшие реки, которые сегодня уже невозможно идентифицировать. А «Землею Куш» в Библии называется не та страна Куш, о которой мы знаем от древних египтян, а какой‐то район на севере Междуречья. Хотя нельзя исключить, что в качестве райских земель использовались сразу несколько территорий – тогда легко объясняется тот факт, что, например, святой Брендан, чей авторитет и добросовестность не вызывают сомнений, встретил земной рай в Северо-Западной Атлантике. Это допущение позволяет принять и версию Колумба о нахождении рая в Америке. При этом метрополия – сад, в котором обитали Адам и Ева, – видимо, все‐таки располагалась в Месопотамии.
Но где бы ни находился Эдемский сад (или сады), воды потопа покрыли Землю, и рай со всей своей фауной и флорой, включая оба знаменитых дерева, не избег всеобщей участи (поэтому позднейшие попытки искать его, опираясь на «допотопные» источники, представляются не слишком резонными).
Когда воды схлынули, то восстанавливать рай не стали: христианство еще не возникло, а значит, не было и христиан, чьи праведные души требовалось куда‐то направлять после смерти. Ветхозаветные праведники, увы, пребывали в аду, расплачиваясь за грехи своих прародителей, вкусивших от дерева познания. Видимо, отдельного ада для них не существовало (возможно, их было для этого слишком мало), и они отправлялись в греческий Аид. По крайней мере, Данте Алигьери, совершивший путешествие по аду и рассказавший о нем в «Божественной комедии», встречал здесь многочисленные тени древнегреческих и древнеримских граждан, мирно сосуществующих с христианами. Это дает основание думать, что греческий Аид понемногу заселялся библейскими персонажами, а после победы христианства в Европе был попросту освоен представителями новой религии.
Теория заселения Аида ветхозаветными праведниками и позднейшего превращения его в ад подтверждается и Евангелием от Никодима – апокрифом, который хотя и не является богооткровенной книгой, но признается Церковью в качестве источника информации. Согласно этому евангелию, сыновья блаженного Симеона Харий и Лентий, умершие до распятия Христа, впоследствии воскресли. Перед своим воскрешением они были свидетелями сошествия Христа в ад и подробно описали это событие. Особую ценность представляет их свидетельство о том, что правителем в царстве мертвых был некто Ад (вариант произношения имени «Аид»); «главный царь смерти диавол», по имени Сатана, пребывал там в качестве гостя и поставщика душ. Ад, узнав о сошествии и приближении Христа, поначалу велел запереть ворота и готовиться к осаде: «Заприте страшные врата медные и железные затворы забейте, и сопротивляйтесь сильно, чтобы не увели нас схваченными в плен».
