Эрнст Мулдашев - В объятиях Шамбалы

— Разные пирамиды изгибают пространство по-разному, — проговорил Равиль. — Только для чего это надо?

— Смотрите! — вскричал я, показывая на высокий заснеженный горный хребет, — вон еще одна пирамида! В просвете облаков появилась.

— Не пирамида, а пирамидальная гора, — передразнил Селиверстов.

— Фотографируйте, а! — закричал я, схватившись за фотоаппарат. — А то закроется облаками. Эх… исчезла, не успели! Не успели, черт побери, сфотографировать, не то что зарисовать! Да и форму не успел толком рассмотреть, чтобы рисовать по памяти.

— Мне кажется, это была малая пирамида, фотографию которой тебе показывал монах Арун, — высказал предположение Селиверстов. — Эта фотография долго лежала у тебя на столе, я ее хорошо запомнил.

— Может быть, может быть… — сказал я, вспоминая рассказ монаха Аруна, который паломником посещал район священного Кайласа и видел здесь, на хребте, как бы вырубленное пирамидо-подобное образование. — Да и похоже ведь было… на фотографию, сделанную монахом. Правда, ракурс несколько иной, да и дальше мы располагаемся.

Шагая дальше параллельно с яком, я снова подумал, что мы идем по так называемой Стране Богов, которую описывал Ангарика Говинда. Мне вспомнились его слова о том, что паломник здесь находится в окружении невидимых попутчиков — духовных собратьев, тоже идущих поклоняться горе, в которой телесному взору открывается сверхструктура чего-то более великого и недоступного. Вновь замелькали мысли о параллельных мирах и, в частности, о том, что священный Кайлас и весь его комплекс были построены одновременно в нескольких параллельных мирах.

Когда мы остановились, чтобы перекусить, я посмотрел на фотографировавшихся Равиля и проводника Тату. Мне представилось, что рядом с ними стоят два невидимых попутчика из параллельного мира.

Приблизившись к горам, мы начали плавно подниматься на невысокий холм. Сильный западный ветер сорвал-таки тяжелые облака с комплекса Кайласа, и даже кое-где появилось голубое небо. Сам Кайлас был закрыт холмом. Когда мы, поднявшись на склон холма, заглянули за него, то прямо-таки обомлели. — О! — только и смог сказать Селиверстов.

Сбоку от нас, выстроившись в ряд, высились три громадные пирамиды. Отличие их от прилежащих тибетских гор было столь разительным, что назвать их пирамидоподобными конструкциями не поворачивался язык.

— Древние, чувствуется, пирамиды, — проговорил Рафаэль Юсупов. — Ветровая эрозия кое-где уже разрушила ступени, но тем не менее, они прослеживаются хорошо. Все три пирамиды отличаются друг от друга, хотя и имеют общий стиль конструирования и построения.

Мы сфотографировали эти пирамиды.

— Мужики, может быть, я поднимусь на бугор и загляну вниз, чтобы рассмотреть основания пирамид, — в запале предложил я и тут же осекся. — Хотя… хотя какой это имеет смысл? Для нас важно зафиксировать факт наличия пирамид на Тибете. А если я пойду, то потеряю около двух часов; а вдруг погода испортится и мы не увидим… дай-то Бог, новые пирамиды.

— Мы будем первооткрывателями тибетских пирамид! — Равиль восторженно поднял палец.

— Наша цель другая — найти Город Богов, — высокопарно произнес Сергей Анатольевич Селиверстов, — хотя… он только начинается… этот Город, состоящий из пирамид. Какова, интересно, его роль, а? Ведь с какой-то целью…

— Мужики, — перебил я Селиверстова, чувствуя, что ком негодования от неразрешимости этого вопроса подступил к горлу, — я побегаю по склону холма, чтобы с нескольких ракурсов зарисовать эти пирамиды. Да и третья пирамида только чуть-чуть выглядывает из-за склона холма, надо уйти налево и вверх, чтобы ее рассмотреть.

— Давай.

Побегать по склону холма, честно говоря, не удалось. Мы с Равилем еле переводили дыхание при быстрой ходьбе; около 5000 метров высоты все же! Чтобы рисовать, я часто ложился на землю — так было удобнее.

Рисунок получился довольно хорошим. Я подумал о том, что и в дальнейшем надо применять способ зарисовки пирамидальных конструкций при обзоре с разных ракурсов, ведь рисунок тем и отличается от фотографии, что на нем можно отобразить объемность конструкции.

Пока я рисовал, Равиль пристально смотрел на северо-восток.

— Шеф, что это вон там? — спросил он.

— Подожди, дорисую.

Дорисовав, я всмотрелся туда, куда показывал Равиль. Из-за холма еле выглядывала какая-то кривая пипка, расположенная на плоской, как стол, вершине.

— Посмотри при максимальном увеличении видеокамеры. Увеличение у видеокамеры больше, чем у бинокля.

Попытавшись сделать это, Равиль с досадой произнес:

— Не получается, елки-палки! Руки дрожат. Штатив нужен.

— А все-таки, что там?

— Вроде как на человека похоже.

— Чего?! — изумился я.

Человек как будто сидит, — глаза Равиля расширились.

— Быстрее вниз, к ребятам! Возьмем штатив и возвратимся сюда. Мы поднимемся еще выше на холм, чтобы лучше разглядеть. Это может быть статуей…

— Кого?

— Читающего Человека.

Глаза Равиля расширились еще сильнее.

Глава 2. Читающий Человек

Когда мы возвратились к ожидавшим нас Рафаэлю Юсупову и Сергею Анатольевичу Селиверстову, я возбужденно сказал:

— Вроде бы мы видели статую Читающего Человека. Надо сделать видеосъемку при максимальном увеличении, а для этого нужен штатив.

— А под статуей Читающего Человека находятся главные золотые пластины лемурийцев, на которых записаны «истинные знания», способные в корне перевернуть жизнь человечества, — риторически проговорил Селиверстов.

— А где остальные яки? Только наш «родной» як здесь, — я стал озираться по сторонам.

— Они с погонщиком пошли вперед по тропе, будут ждать нас в долине реки, — ответил Рафаэль Юсупов.

— Вообще-то, — рассердился я, — в походе нельзя рассыпаться.

Ну да ладно. Пойдемте все туда, где мы только что были с Равилем.

Когда мы лезли вверх по склону, в голове всплыли слова, сказанные «старшим человеком» пещеры Харати и Астаманом о том, что статуя Читающего Человека притягивает к себе облака и редко кому ее удается увидеть. Я вспомнил, что «старшему человеку», посещавшему район священного Кайласа в качестве паломника, не выпала удача увидеть статую Читающего Человека.

— Шеф, ты слишком высокий темп взял. Даже як не поспевает, — послышался голос Селиверстова.

— Боюсь, что облаком закроет статую Читающего Человека, — ответил я.

Дойдя до нужного места, мы установили штатив и сделали съемку при максимальном увеличении, после чего я начал рисовать, всматриваясь в окуляр видеокамеры. Было вполне четко видно, что это и в самом деле громадная статуя человека, сидящего в позе Будды. К сожалению, условия видимости в высокогорье, когда все тени черные и плохо видны полутени, не позволяли рассмотреть детали статуи. Но я надеялся на последующую компьютерную обработку снимков. Тем не менее, было видно, что голова статуи склонена вперед, будто бы этот громадный человек читает книгу, лежащую на коленях. Статуя располагалась на многоступенчатом постаменте, а вернее была установлена на вершине ступенчатой пирамиды, высота которой была не менее 6000 метров . Статуя была повернута лицом на восток. Примерное расстояние до статуи Читающего Человека равнялось 25— 30 км . Размер статуи мы оценили как минимум с 10-12-этажный дом.

Селиверстов, заглянув в окуляр видеокамеры, тихо проговорил:

— Лицом на восток сидит этот человек. Так же, как и египетский сфинкс смотрит на восток. Я бы его, этого человека, назвал тибетским сфинксом.

— Ну, Сергей Анатольевич, Вы ошибаетесь! Сфинкс, он другой: голова у него человеческая, тело льва, а здесь мы видим статую натурального сидящего человека, который читает… книгу, — возразил Равиль.

— А кто такой сфинкс? — неожиданно взъерошился Селиверстов. — Я хочу спросить тебя, Равиль, — кто такой сфинкс?

Не знаешь, наверное?

— М… м… не знаю.

— Отвечаю, — Селиверстов гордо поднял голову, — сфинкс это Загадка Веков. Понятно?

— Не совсем, — Равиль сконфузился.

— Все Загадки Веков смотрят на восток. Египетский сфинкс смотрит куда? На восток. Читающий человек сидит лицом куда?

Тоже на восток. Отсюда, какой вывод можно сделать? — Селивер стов лукаво взглянул на Равиля.

— Какой?

— Все загадочные древние монументы, которые смотрят на восток, называются сфинксами.

— С чего это? — недоверчиво пробурчал Рафаэль Юсупов.

— А с того, — Селиверстов возбужденно снял шапочку-каскетку, — что на востоке что-то есть. Египетский сфинкс смотрит не просто на восток, он смотрит на Город Богов, где находится статуя Читающего Человека, символизирующая кладезь древних знаний, записанных на золотых пластинах лемурийцев. А Читающий Человек тоже обращен лицом на восток, то есть в ту сторону, где находится Тихий Океан, где когда-то располагалась древняя Лемурия-земля самой развитой цивилизации в истории нашей планеты, знания которой не исчезли, а, будучи записанными на золотые пластины, хранятся для более умных и добрых, чем мы, потомков. Читающий Человек, обращенный лицом на восток, как бы указывает, откуда пришли эти знания. Таким образом, египетский сфинкс смотрит на Читающего Человека, а Читающий Человек «смотрит» на затонувшую Лемурию.