Джон Стотт - Джон Р.У. Стотт Великий Спорщик
Современное фарисейство и средство избавления от него
Теперь мы вполне оценили резкий контраст, который Иисус проводит в Нагорной проповеди между фарисейской и христианской набожностью. Они принимают различные формы (явную и тайную), руководствуются разными мотивами (стремлением прославить себя и желанием Божьей славы) и получают разные вознаграждения (людские аплодисменты и Божьи благословения). Ничто другое не смогло бы так явно показать, насколько глубоко пускает корни это ложное, фарисейское стремление искать славы человеческой прежде славы Божьей. Если оно не давало им покаяться, мешало их свидетельству и искажало их поведение на людях, то, кроме всего этого, оно полностью разрушало их личное благочестие.
Тот же самый фарисейский дух преследует всех детей Адама и сегодня. Легко критиковать современников Христа, не замечая при этом постоянных проявлений тщеславия в нас самих. Уж очень глубоко засела в нашей греховной сущности эта жажда людской похвалы. Скорее всего, это дьявол так исковеркал одну из основных психологических потребностей человека: быть нужным и быть любимым. Мы жаждем аплодисментов, искусно напрашиваемся на комплименты, добиваемся своего с помощью лести. Нам нужны человеческие рукоплескания; нам недостаточно нынешнего Божьего одобрения или Его слов в последний день: «Хорошо, добрый и верный раб!» Однако, как сказал об этом Кальвин: «Есть ли что более безумное, нет, даже более тупое, нежели предпочитать Божьему суду ничтожное людское восхищение?» [144].
По всей видимости, Иисус хочет сказать нам, что избавиться от тщеславия можно только в том случае, если мы признаем в нем форму идолослужения. «Друг от друга принимаете славу, — сказал Он Своим современникам–иудеям, — а славы, которая от Единого Бога, не ищете» (Ин. 5:44). Здесь Он намеренно и со значением называет Своего отца «Единым Богом». Этим самым Он говорит, что принимать «славу» как должное и давать ее по праву может лишь один Бог. Слава (или хвала) принадлежит только Богу и искать славы можно только у Него, именно потому, что Он — Бог. Как только мы это осознаем — осознаем, что слава всегда является Божьей, что только Он раздает ее и принимает, — для нас тут же станет очевидной та истина, что заменять Бога человеком в любом случае будет идолопоклонством. Это значит отнимать у Бога по праву принадлежащую Ему славу и самовольно наделять ею людей. А этим самым мы практически отрицаем, что Он один есть Бог.
Но почему же Бог является единственным законным обладателем этой славы? Почему лишь Он один может наделять ею других и принимать ее от людей?
Слава принадлежит по праву только Богу, потому что Он — наш Творец. Бог есть источник нашего бытия. Все материальное и духовное творение берет начало от Его воли и силы. Истина о том, что это «Он сотворил нас» (Пс. 99:3), — а не мы сами! — относится и к духовному, и к материальному миру. Сама наша жизнь находится в Его руке. Физически Он «дает всему жизнь, и дыхание, и все». Духовно Он тоже, благодаря Христу, «оживляет, кого хочет» (Деян. 17:25; Ин. 5:21; ср.: Ин. 10:28; 17:2 и т. п.). Поэтому христианин, живущий физически и возрожденный духовно, признает полную зависимость своей души и тела от Господа, дающего жизнь. И он никогда не устает повторять: «Благодатию Божиею есмь то, что есмь» (1 Кор. 15:10). Для него это не простое набожное притворство, но реальный факт. Смирение — это не что иное, как истина.
Исходит слава также только от Бога, ибо Он есть наш Судия. Иисус говорил и об этом: «Я не ищу Моей славы: есть Ищущий и Судящий» (Ин. 8:50). В конечном итоге, все мы ответим только перед Богом и лишь перед Ним нам придется отчитываться за свою жизнь. Значит, к Нему одному нужно идти за всяким оправданием или похвалой. Кроме того, только Он способен рассудить истинно, ибо Он справедлив и милостив, абсолютно нелицеприятен и знает все тайны всех сердец. Таким образом, если мы вдруг начинаем принимать славу от других людей или берем на себя обязанность наделять славой кого–то еще, то тем самым мы самовольно присваиваем себе Божье дело и воздвигаем «человеков» на место Бога–Судии.
Апостол Павел был прекрасным примером человека, искавшего только Божьей славы, то есть славы от Бога. Он научился быть глухим к человеческой лести и критике — не потому, что с самого начала был к ним невосприимчив (это далеко не так), но потому, что знал своего небесного Господа и Судию, перед Которым ему предстояло отчитываться и перед Которым сердце его было подобно открытой книге. Он жил в Божьем присутствии. Неоднократно в своих посланиях он призывал в свидетели Бога. Будучи слугой Христовым и хранителем тайн, открытых ему Богом, Павел знал, что должен оставаться верным своему призванию. Поэтому он и мог сказать: «Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне — Господь. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1 Кор. 4:1–5; ср.: Рим. 14:1–12).
Каждый грех — это уступка первородному искушению стать подобным Богу. Это бунт против «божественности» Бога, гордое человеческое нежелание самому оставаться лишь человеком и позволить Богу быть Богом. Как сказал об этом Эмиль Бруннер: «Человек хочет оказаться на одном уровне с Богом и тем самым перестать от Него зависеть… Грех — это желание человека стать автономным; поэтому, в своем крайнем выражении, это не что иное, как отрицание Бога , и обожествление самого себя; этим человек избавляется от Господа Бога и провозглашает себя самого верховной властью»[145]. А тщеславие — это грех, больше всего походящий на идолопоклонство, потому что оно, в сущности, отнимает у Бога славу, принадлежащую Ему одному как Творцу и Судие.
Фарисейство внутри нас уступит место христианству только тогда, когда мы смиримся и признаем, что Бог есть Бог — наш Творец и Судия, наше Начало, из которого все мы исходим, и наш Конец, к Которому все мы придем. И тогда мы уже не будем, подобно фарисеям, жить в горизонтальном измерении (ища славы человеческой и воздавая славу «человекам»), но станем жить в измерении вертикальном (признавая, что лишь Бог вправе давать и принимать славу). Мы возлюбим славу Божию более, нежели славу человеческую. Избавившись от бремени и оков себялюбия, мы воистину познаем небесную жизнь на земле, ибо в центре нашей жизни будет вечный престол Божий.
ПОСТСКРИПТУМ: Иисус — Учитель и Господь
Джордж Ингл, уайлесденский епископ, однажды написал о «печальном положении разделенной Церкви», а также о еще более печальном зрелище «разделения… внутри одной поместной церкви». Дальше он добавил: «Преданность Церкви или даже какой–нибудь отдельной группировке внутри нее зачастую становится для нас важнее преданности Христу»[146].
Если бы я думал, что быть евангельским христианином — значит хранить верность «своей» группировке более, нежели Христу, я бы тут же перестал называть себя евангельским христианином. Мне противна уже сама мысль о том, чтобы подчинить Христа какой–либо группировке. Искреннее убеждение евангельского христианина заключается в том, что именно преданность Христу и побуждает его придерживаться евангельских взглядов[147].
В любом случае, именно этой теме и посвящена моя книга. Мы рассмотрели самые главные разногласия Христа с фарисеями и саддукеями и те истины, которые Он в этих спорах отстаивал. Он объяснял заблуждения саддукеев тем, что они не знали силы Божьей. В отличие от фарисеев, Он утверждал, что источником авторитета для нас должно быть только Божье Слово, без человеческих преданий, а принять нас в Свое присутствие Бог может только по Своей милости, без каких–либо заслуг с нашей стороны. Он учил, что нравственность и поклонение, угодные Богу, должны исходить из сердца, быть внутренними, а не только внешними. Он подчеркивал, что наш христианский долг — быть в мире, а не устраняться от него, что самым главным нашим жизненным стремлением должны быть поиски не собственной славы, но славы Божьей.
Все это становится очевидным из разногласий Иисуса с религиозными вождями того времени. И каждое из этих разногласий продолжается и по сей день. Ни один из споров до сих пор не прекратился. И перед нами стоит один–единственный вопрос: на чьей стороне окажемся мы? На стороне Христа или Его оппонентов? Каково наше христианство на самом деле? Является ли оно воистину христианским или оказывается только современным вариантом фарисейства или саддукейства?
В связи с этим мне самому во многом помогли некоторые из слов, произнесенных Иисусом во время последней Вечери, как раз после того, как Он омыл ноги Своим ученикам. Возвратившись на Свое место, Он сказал им: «Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу» (Ин. 13:13,14).
