Тимоти Келлер - Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Во времена Иисуса люди считали плотское воскресение настолько же невозможным, каким оно является для наших современников, хотя и по другим причинам
Со временем те, кто скептически отнесся к рассказам о воскресении, предположили, что с последователями Иисуса случились галлюцинации: возможно, им просто показалось, что Иисус являлся к ним и говорил с ними. При этом предполагается, что идея воскресения не казалась невероятной Его последователям-иудеям как имеющая место в их мировоззрении. Но это неверно. Выдвигалась также теория заговора, согласно которой апостолы похитили труп, а остальным объявили, что Иисус жив. Но это значило бы, что апостолы ждали от иудеев способности воспринять известие о возможности воскресения отдельно взятого человека. Такого быть не могло. В то время люди считали плотское воскресение настолько же невозможным, каким оно является для наших современников, хотя и по другим причинам.
В I веке не раз возникали и другие мессианские движения, причем новоявленных мессий нередко казнили. Тем не менее,
ни в одном случае мы не находим ни малейшего упоминания о последователях, сначала разочарованных этой смертью, а затем утверждающих, что их кумир воскрес из мертвых. Они знали: воскресение – далеко не частное событие. Революционно настроенные евреи, оставшиеся без лидера, казненного по приказу властей, но сумевшие избежать ареста, могли выбрать один из двух путей: забыть о революции или найти другого лидера.
О том, чтобы объявить первого лидера воскресшим, не могло быть и речи. Разумеется, если Он не воскрес на самом деле[269].
Существовали десятки других претендентов на статус мессии, закончившие жизнь и служение подобно Иисусу. Почему же ученики Иисуса пришли к выводу, что его распятие – не поражение, а триумф, если не по единственно возможной причине – увидев его воскресшим из мертвых?
Стремительное распространение новых взглядов
После смерти Иисуса все христианское сообщество внезапно приняло убеждения, которые были не просто новыми, но и до того момента немыслимыми. Первые христиане придерживались представлений о действительности, в центр которых было помещено воскресение. Они верили, что будущее воскресение уже началось в Иисусе. Верили, что Иисус обрел преображенное тело, способное проходить сквозь стены и в то же время принимать пищу. Это было не просто оживленное тело, согласно представлениям иудеев, и не исключительно духовная сущность, которую воображали греки. Воскресение Иисуса гарантировало наше воскресение и привнесло элементы будущей новой жизни в наши сердца уже сейчас[270].
Как указывает Н. Т. Райт, каждое из этих убеждений было в новинку для мира в те времена, а во всех прочих известных нам случаях подобные грандиозные перемены в мышлении на мировом уровне происходили лишь с течением длительного времени[271]. Как правило, требуются годы обсуждений и споров, подробное изложение взглядов на «природу воскресения» мыслителями и писателями, пока одна из сторон не победит. Так меняется культура и мировоззрение.
Сотни иудеев чуть ли не за одну ночь начали поклоняться Иисусу. Это можно объяснить только реальностью воскресения
Однако христианский взгляд на воскресение абсолютно беспрецедентным в истории образом широко и стремительно распространился сразу же после смерти Иисуса. Это был не процесс и не постепенное развитие событий. Последователи Иисуса не говорили, что их убеждения родились в ходе обсуждений и споров. Они просто сообщали о том, что видели своими глазами. Никто не мог выдвинуть хоть сколько-нибудь правдоподобную альтернативу их объяснениям. Даже если принять маловероятное предположение, что одному-двум апостолам Иисуса пришло в голову объявить, будто Он воскрес из мертвых, им ни за что не удалось бы убедить в этом других иудеев – если в действительности не было многочисленных, необъяснимых, правдоподобных и повторяющихся встреч с Иисусом.
Еще труднее найти объяснение последующей истории церкви. Как могла группа иудеев, живших в I веке, начать поклоняться человеку словно божеству? Согласно восточным религиям, Бог – обезличенная сила, пронизывающая все сущее. Следовательно, эти люди могли смириться с мыслью, что некоторые люди наделены божественным сознанием в большей степени, чем остальные. В западных религиях божества часто принимали человеческий облик. Какой-нибудь человек, внешне мало чем отличающийся от других, на самом деле мог быть Зевсом или Гермесом. Но иудеи верили в единого, трансцендентного, персонифицированного Бога. Абсолютным кощунством считалось у них полагать, что поклоняться следует человеку. Тем не менее сотни иудеев чуть ли не за одну ночь начали поклоняться Иисусу. Гимн Христу как Богу, который
Павел приводит в Флп 2, обычно признают написанным всего через несколько лет после распятия[272]. Каким грандиозным должно было быть событие, сломившее сопротивление всех этих иудеев? Его можно объяснить тем, что эти люди стали свидетелями воскресения. Какой еще ответ возможен здесь с исторической точки зрения?
Следует помнить еще об одном. Как говорил Паскаль, «я верю тем свидетелям, которые дали перерезать себе горло». Практически все апостолы и раннехристианские лидеры умерли за свою веру, поэтому трудно поверить, что такая огромная жертва была принесена ради подкрепления мистификации.
Значит, скептик не вправе просто отвергнуть христианское учение о воскресении Иисуса, заявив: «Этого просто не могло быть». Ему предстоит также ответить на все исторические вопросы: почему христианство развилось так стремительно и обрело такую силу? Ни одно сообщество последователей мессии в те времена не объявляло, что их лидер воскрес из мертвых – почему же на такой шаг решилась именно эта группа? Иудеи никогда не поклонялись человеку так, как Богу, – почему же изменили своему обыкновению на этот раз? Иудеи не верили в божественность людей или в воскресение некоторых из них. Что побудило их буквально за одну ночь изменить свои взгляды? Как объяснить, что сотни очевидцев воскресения, живших в те десятилетия и публично подтверждающих свои свидетельства, в итоге отдали жизнь за свои убеждения?
Проблема воскресения
В истории мало что можно доказать лабораторными методами. Тем не менее воскресение Иисуса – исторический факт, подтвержденный в значительно большей мере, чем множество других событий древней истории, которые мы принимаем на веру. Все попытки отделить рождение церкви от воскресения Иисуса наталкиваются на наши знания об особенностях истории и культуры I века. Если не замыкать процесс накоротко с помощью философского предубеждения против возможности чуда, для воскресения Иисуса находится масса подтверждений.
Однако проблема заключается в том, что люди на самом деле прибегают к короткому замыканию процесса исследований. Вместо того, чтобы пытаться ответить на строго поставленные исторические вопросы, а затем посмотреть, куда приведут ответы, они находят другой выход – вооружаются возражением, согласно которому чудеса невозможны. Н. Т. Райт дает на это колкий ответ:
Первые христиане не придумали пустой гроб и «встречи»… Никто ничего подобного не ожидал; никакой опыт обращения не произвел бы таких представлений; никто бы их не придумал, – неважно, в какой мере они испытывали вину (или прощение), неважно, сколько часов они прокорпели над Писаниями. Думать иначе – значит прекратить заниматься историей и войти в мир наших собственных фантазий[273].
Я искренне сочувствую человеку, который заявляет: «Да, я не могу придумать альтернативное объяснение – и что с того? Воскресения просто не могло быть». Но не будем забывать, что в I веке люди чувствовали то же самое. Они находили воскресение столь же немыслимым событием, как и мы. Признать воскресение в те времена они могли лишь одним путем: принять вызов, брошенный свидетельством, и изменить мировоззрение, свои взгляды на события, которые возможны. У древних людей возникало с воскресением столько же проблем, как и у нас, тем не менее свидетельства – и рассказы очевидцев, и преобразившаяся жизнь последователей Христа – ошеломляли.
Каждый год на Пасху я произношу проповедь о воскресении. В ней я неизменно объясняю моим скептически настроенным нерелигиозным друзьям: даже если они не в силах поверить в воскресение, в их интересах хотеть, чтобы оно было правдой. Большинству этих людей глубоко не безразлична справедливость, защита бедных, искоренение голода и болезней, забота об окружающей среде. Вместе с тем многие верят, что материальный мир возник по чистой случайности и что сам мир и все, что в нем есть, в конце концов просто сгорят, когда сгорит наше солнце. Их обескураживает равнодушие людей к справедливости, однако они не осознают, что их собственные взгляды препятствуют любой мотивации изменить мир к лучшему. Зачем приносить жертвы ради чужих потребностей, если в итоге никакие наши поступки ничего не изменят? Но если воскресение Иисуса произошло, это означает, что есть и бесконечная надежда, и причина жертвовать собой ради удовлетворения потребностей мира. В одной из проповедей Н. Т. Райт говорил:
