Линн Пикнетт - Туринская плащаница
Это навело Каррер-Бриггса на мысль о следующей гипотетической реконструкции развития событий: группа фамилий, составлявших пресловутую «Плащаничную мафию», считавших, что они имеют некие права на реликвию и знавших, что она находилась в числе сокровищ, хранившихся в Константинополе, вознамерилась похитить её и увезти в Западную Европу, где они предполагали в тайне хранить её. В последующие семьдесят лет реликвия передавалась от одной семьи к другой, включая и те фамилии, которые либо сами был тамплиерами, либо активно симпатизировали им. В этих фамилиях она стала объектом особого почитания. Её сумел вывезти из сокровищницы тамплиеров в Париже уже знакомый нам Жерар де Вильер, которого предупредили о предстоящих арестах его родственники в Бургундии, и спустя какое-то время, уже после расправы над орденом, реликвия попала к Жоффруа де Шарне и его вдове, Жанне де Верги, которая распорядилась выставить её для публичного поклонения. После этой демонстрации святыни народу реликвия продолжала храниться «в семье», после того как последняя из де Шарне, Маргарет, вышла замуж за Гумберта де ля Роше-Вильесекселя и спустя некоторое время передала Плащаницу герцогам Савойским.
Эти связи говорят о многом, но сложности всё же остаются. Во-первых, данные радиоуглеродной датировки и исторические свидетельства, рассмотренные нами в главе 2, показывают, что во время Четвёртого крестового похода (1204 г.) Плащаницы ещё не существовало. Во-вторых, это означает, что крестовый поход был организован в первую очередь с целью захвата Плащаницы. А это крайне маловероятно, поскольку крестоносцы напали на Константинополь и захватили его лишь после целого ряда странных и непредсказуемых событий. Так, крестоносцы, в обмен на поддержку их похода в Святую землю, согласились помочь сыну свергнутого византийского императора Исаака II Ангела вернуться на константинопольский престол. Это, по утверждению Каррер-Бриггса, последовало за тем, как один из лидеров крестоносцев, Балдуин, граф Фландрский, был провозглашён новым императором и объявил, что Плащаницу захватил Бонифаций Монферратский. Каррер-Бриггс пишет, что Плащаница попала в Западную Европу благодаря усилиям вдовы Бонифация – Марии-Маргариты Венгерской.
Разумеется, в действиях крестоносцев присутствовал и целый ряд скрытых мотивов, но захвата Плащаницы среди них не было. Крестоносцы рассчитывали, что в благодарность за поддержку в возврате власти в империи новый византийский василевс вернёт Восточную Православную церковь под власть римского престола, избавив тем самым Христианскую церковь от величайшего в её истории раскола. Но когда он был убит, единственным реальным путём достижения этой цели было провозглашение византийским императором кого-нибудь из западноевропейских аристократов-крестоносцев. Это имело реальный смысл и было чисто политической акцией.
Ни у одного из родов, входивших в «Плащаничную мафию», не было никаких оснований даже помыслить о том, что они могут претендовать на Плащаницу. Предположение Каррер-Бриггса о том, что эти аристократы якобы были до такой степени воодушевлены романами о Граале, что отправились в поход на свой страх и риск, мягко говоря, звучит неубедительно. Проблема заключается в следующем: если эти роды много десятилетий хранили Плащаницу в полнейшем секрете, почему они – без всяких видимых причин – решили выставить её на публичное обозрение? Видимо, они руководствовались какими-то другими мотивами, куда более глубоко скрытыми и, можно сказать, загадочными.
Две книги – «Храм и ложа» Майкла Бейджента и Ричарда Ли, изданная в 1989 г., и «Рождённый в крови» Джона Робинсона (1990 г.) – убедительно (по крайней мере, на наш взгляд) показали, что тамплиеры сумели пережить официальный роспуск их ордена и что они и в наши дни существуют и функционируют в некоторых странах. Обе эти книги утверждают, что именно тамплиеры стояли у истоков современного масонства. Помимо этого, можно считать доказанным фактом, что после расправы над орденом многие тамплиеры, находившиеся в роковые дни за пределами Франции, просто принесли присягу на верность другим орденам. Некоторые из этих орденов, в частности португальский орден рыцарей Христа, были специально созданы в качестве прибежища для гонимых тамплиеров, а другие, такие, как тевтонский орден в Германии, уже существовали и приняли репрессированных тамплиеров, что называется, с распростёртыми объятиями. Если Плащаница, как утверждают некоторые, действительно была святыней тамплиеров, почему же они не позаботились о том, чтобы передать эту реликвию в один из орденов, вместо того чтобы вверить её попечению Жоффруа де Шарне?
Генеалогические связи, выявленные Каррер-Бриггсом, свидетельствуют о том, что «Плащаничная мафия», видимо, располагала некой реликвией, но до появления Лирейской Плащаницы это вряд ли была именно плащаница. Однако, если принять во внимание другие, куда более противоречивые свидетельства, начинает вырисовываться весьма сложная и, так сказать, провокационная картина. Мы вновь имеем дело с доказательствами существования некоего тайного общества, действовавшего задолго до Четвёртого крестового похода и спустя много десятилетий после появления Лирейской Плащаницы.
Чем бы ни стали тамплиеры в конце существования их ордена, его возникновение явно скрыто под покровом тайны. Официальная история основания ордена, которую без всякого критического анализа признают историки, являет собой пример бессмыслицы, так что более серьёзные исследователи считают, что это – не более чем прикрытие для их истинной деятельности.
Официальная версия[66] гласит, что в 1118 г., после освобождения Иерусалима крестоносцами в ходе Первого крестового похода девять[67] французских рыцарей во главе с Гуго де Пайеном и Готфридом де Сен-Омером странствовали по Святой земле, решив посвятить себя охране паломников на пути в Святой город. На протяжении нескольких лет число рыцарей оставалось неизменным и в их ряды не было принято ни одного нового члена. Так продолжалось вплоть до их триумфального возвращения в Европу в 1127 г. Вскоре после этого на соборе в Труа орден обрёл официальный статус, а Гуго де Пайен стал его первым великим магистром. Кроме того, орден получил собственный устав[68], написанный, что весьма важно, св. Бернаром Клервоским. С этого момента началось невиданно быстрое расширение ордена, в результате чего тамплиеры очень скоро стали одной из самых богатых и могущественных сил эпохи Средневековья.
Эта официальная история выглядит как курьёзный нонсенс. В самом деле, каким образом девять бедных рыцарей могли держать под контролем все пути и маршруты паломников в Палестине? В те времена существовала ещё одна подобная структура, выполнявшая те же охранные функции: это были рыцари-госпитальеры ордена св. Иоанна. К тому же официальная история тамплиеров упоминает события, происшедшие как минимум на полвека позже указанных дат, а имена де Пайена и восьми его спутников подозрительно отсутствуют в современных им хрониках, которые всегда отличались скрупулёзной обстоятельностью в фиксации всех событий, происходивших в Святой земле в тот период.
Так кем же в действительности были эти девять рыцарей? Британский автор Грэм Хэнкок убедительно доказывает, что они были причастны к поискам Ковчега Завета, который, по их мнению, был скрыт глубоко в недрах Храмовой горы в Иерусалиме. Рыцари жили прямо на этой горе и, по свидетельству историков, вели раскопки на ней. Бейджент, Ли и Линкольн пришли к аналогичному заключению, но, по их мнению, тамплиеры обнаружили там некие документы, имеющие отношение к тайне Приората Сиона. Однако есть свидетельства, что рыцари Христа (как именовались тамплиеры до Собора в Труа) существовали за четыре года или даже за десять лет до 1118 г. Кроме того, в материалах собора и официальном признании на нём ордена тамплиеров нетрудно усмотреть явные следы тайного заговора.
Бейджент, Ли и Линкольн обнаружили свидетельства заговора, окружающего орден Сиона (иногда называемый орденом Богоматери горы Сион), в рядах которого числились представители нескольких аристократических фамилий из Шампани. Главным инициатором этих событий был Гуго, граф Шампанский, который был причастен к организации ордена и впоследствии сам вступил в ряды тамплиеров. Некоторые историки полагают, что Гуго Шампанский имел родственные связи с Гуго Пайенским, но сведения об этом весьма скудны. Ясно одно: он был феодальным сеньором де Пайена.
Тамплиеры и орден цистерцианцев – два ордена, один из которых по преимуществу был военной, а другой – духовной силой, – развивались и крепли рука об руку. Орден цистерцианцев был основан в 1098 г., и его возглавил тот же Бернар Клервоский. Однако поначалу цистерцианцы не представляли собой особой силы. Одним из первоначальных девяти рыцарей был Андре де Монтбард, приходившийся внуком св. Бернарду. Не кто иной, как Гуго Шампанский, был тем самым феодалом, который подарил Бернарду владения в Клерво, где святой и построил своё знаменитое аббатство и начал быстрое строительство обширной монастырской «империи». Он же стал официальным «спонсором» тамплиеров, и его влияние на основание ордена заслужило на Соборе в Труа признание самого папы. Кстати сказать, Труа был своего рода столицей владений Гуго. Именно здесь святой Бернард написал и обнародовал устав тамплиеров, во многом опиравшийся на устав ордена цистерцианцев. Именно у цистерцианцев тамплиеры заимствовали свои одежды – характерную белую мантию, на которой несколько позже появился своеобразный красный крест – патте (равносторонний крест, лучи которого сужаются к центру). А один из учеников св. Бернарда, папа Иннокентий II (кстати, бывший монах аббатства Клерво), освободил тамплиеров от ответственности перед кем-либо, кроме самого папы.
