Николай Малиновский - Очерк православного догматического богословия. Часть II
Отвергнув присутствие И. Христа в евхаристии через преложение хлеба и вина в тело и кровь Христову, лютеране отвергли и вытекающие отсюда выводы, и, прежде всего, учение об евхаристии, как жертве. Агнец Божий, учат они, раз закланный, вновь не закалается. Он единою принесеся, — единем приношением совершил есть во веки освящаемых (Евр 9, 28; 10, 14). Поэтому усвоять евхаристии значение жертвы во оставление грехов, приносимой за живых и умерших, значило бы, рассуждают они, умалять или упразднять жертву крестную, признавать ее имеющею нужду в восполнении в жертве евхаристической. Евхаристия есть только таинство причащения, но не жертва (Cont. aug. II, 3; Apol. art. XXIV). Очевидно, в основе таких рассуждений лежат неправильные представления об отношении евхаристической жертвы к жертве крестной.
To же отрицание тайны пресуществления привело лютеран к отвержению необходимости воздавать боголепное поклонение евхаристическим освященным дарам. Понятно, также, что лютеране должны были отвергнуть хранение евхаристических даров в храме для больных и причащение их т. н. запасными дарами, равно и совершение литургии преждеосвященных даров (Form, conc. II, 7).
Существуют в лютеранстве и особенности, касающиеся видимой стороны евхаристии, частью унаследованные от р.-католиче{стр. 199}ской церкви. Так, и у них евхаристия совершается на опресноках (облатках, oblata — приношение), а вино, как у армян, не растворяется водою (вопреки VI Всел. Соб. 32 пр. 1. Освящаются евхаристические хлеб и вино одними словами И. Христа, изреченными при установлении таинства. Призывания Св. Духа на дары нет в протестантских чиноположениях евхаристии. Причащение верующих совершается под обоими видами: облаток всем преподается в уста, а потом из чаши вино. Дети допускаются к причащению только по совершении над ними конфирмации (иногда 14–16 л.).
II. Реформатство в своем учении об евхаристии отрешилось и от лютеранского «соприсутствия» тела и крови Христовой в евхаристии. Так, по учению Цвингли, евхаристия есть не более, как воспоминание ο страданиях Христовых, имеющее для нас только чисто внутреннее, субъективное значение. Хлеб и вино в этом таинстве суть только символы, знаки распятого на кресте тела И. Христа и пролитой крови Христовой, воспроизводящие в памяти верующего дело искупления и укрепляющие веру в искупление. Приступающий к таинству евхаристии вкушает тело и кровь Христову только духовно, а не плотски, и духовно же через веру соединяется со Христом, усвояет себе дело искупления, сама же в себе евхаристия не обладает и не сообщает благодати. Кальвин в учении об евхаристии старался занять средину между учениями Лютера и Цвингли. По его мнению, И. Христос присутствует в евхаристии динамически, т. е. Своим действием, влиянием и силой (praesentia operativa), подобно тому, как солнце, пребывая на небе, лучами своими действует на земные предметы (сравнение Кальвина). Такое понимание евхаристии получило господствующее значение в реформатстве; оно вошло и в символические его книги. Сущность его можно передать так. Хлеб и вино в евхаристии суть только знаки или символы тела и крови Христовых, но не бывает ни преложения их в тело и кровь Христову, ни телесного соприсутствия с ними Господа в лютеранском смысле. Тело и кровь Христовы присутствуют в евхаристии не вещественно, а духовно, динамически. Поэтому и причащение тела и {стр. 200} крови Христовых совершается не через вкушение устами (manducatio oralis), а духовно, однако одновременно с принятием в уста знаков тела и крови И. Христа. Душа причащающегося чудесным образом возносится на небо и там приводится в теснейшее соприкосновение с телом Христовым, сидящим одесную Отца, так что ей сообщается, ощутительным и спасительным образом, божественная животворящая сила, исходящая от существа и лица И. Христа (Instit. IV, 17; Conf. Gelv. I, 21–23).
III. Общепротестантский характер имеет учение об евхаристии и в Англиканской церкви. В «Членах веры» оно выражено так: «евхаристия не есть простой только знак взаимной любви христиан, но таинство нашего искупления через смерть Христову. Для тех, кто правильно, достойно и с верою приемлет его, хлеб преломляемый есть причащение тела Христова, точно также чаша благословения есть причащение крови Христовой. — Пресуществление хлеба и вина в евхаристии не может быть подтверждено св. Писанием; учение это, напротив, опровергается прямыми словами Писания и подавало повод ко многим суеверным мнениям. — Тело Христово преподается, приемлется и снедается в евхаристии только небесным и духовным образом. Средство, как тело Христово приемлется и снедается в евхаристии, есть вера» (ΧΧVIII чл.). Нечестивые и не имеющие живой веры хотя телесно и видимо вкушают таинство тела и крови Христовых, но «не становятся причастниками Христа, а, напротив, вкушают и пиют знак столь великой вещи в свое осуждение» (XXIX чл.). Признание евхаристии жертвой за живых и умерших в «Членах» объявляется заблуждением (XXXI чл.), почитание и поклонение евхаристическим телу и крови Христовым, равно хранение св. даров для причащения в исключительных случаях, напр., смертной болезни, — не оправдываемым никакою заповедью (ХХVIII). Хлеб для причащения употребляется обыкновенный, квасной; лишать чаши мирян запрещается (XXX чл.). Совершительными словами таинства признаются слова установления таинства.
{стр. 201}
Покаяние.
§ 155. Понятие ο таинстве покаяния. Обетование об установлении и самое установление таинства.
Возрожденный в таинстве крещения, утвержденный благодатью миропомазания в новой жизни, питаемый в евхаристии брашном в жизнь вечную, христианин, хотя и перестает быть чадом гнева Божия, но не перестает быть сыном Адама, наследником поврежденной природы последнего. Сила врожденной греховности, злоба духов тьмы и владычество зла в мире столь сильны, что готовы бывают увлечь на путь греха, удалить его от Бога. Для исцеления согрешающих после крещения, но искренне кающихся, Господь установил в Своей церкви особое видимое священнодействие. Это есть таинство покаяния (μετανοία, poenitentia), в котором при устном исповедании грехов, содеянных после крещения, кающийся, через священника, получает благодатное от Самого Бога прощение своих грехов, а вместе с тем и укрепляющую раскаявшегося и прощенного грешника в христианской жизни благодатную силу (Катих. О покаян. Прав. испов., 114).
Обетование об установлении таинства покаяния не раз высказывал Спаситель еще во время Своей земной жизни. Так, когда ап. Петр исповедал Его Сыном Бога живого, Он сказал: и дам ти ключи царства небеснаго: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех; и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Мф 16, 19). Данное Петру одному обетование И. Христос дал и другим апостолам, а в лице их и всем пастырям. Он учил: несть воля пред Отцем вашим небесным, да погибнет един от малых сих (Мф 18, 14). Повелев далее согрешившего брата сначала обличить и вразумить наедине, а если бы частные обличения наедине, а потом и при свидетелях, не оказали пользы, поведать церкви ο согрешающем брате, Он сказал апостолам: аминь глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, {стр. 202} и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф 18, 15–18). Но, действительно, И. Христос даровал власть связывать и разрешать от грехов и установил таинство уже по воскресении Своем. Явившись ученикам, когда они все, кроме Фомы, находились в одном доме, Он сказал: мир вам! якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие рек, дуну и глагола им: приимите Дух Свят; им же отпустите грехи, отпустятся им, a им же держите, держатся (Ин 20, 21–23).
В церкви от дней апостольских действительно существовала и применялась к жизни членов церкви власть прощать и удерживать грехи. Этой властью пользовались апостолы, когда принимали приходивших к ним с исповеданием своих грехов (Деян 19, 18); тяжких грешников отлучали они от церкви (1 Кор 5, 6; 1 Тим 1, 20) и снова разрешали принимать в общение (2 Кор 2, 6). В после апостольское время эта же власть всегда была принадлежностью пастырей церкви. Когда возникли в церкви лжеучения монтанистов (II в.), новациан (III в.) и донатистов (IV в.), которыми отнималась надежда на спасение у согрешавших после крещения, а также у т. н. падших во время гонений на христиан, то их мнения повсеместно (в Греции, Африке и Риме) были осуждены и средство спасения указываемо было в том, что пастыри церкви имели право разрешить кающегося грешника. Отцы церкви оставили и подробные рассуждения ο власти священства над совестью грешников в словах ο священстве (св. И. Златоуст, Амвросий, Ефрем Сирин) и постановлениях и правилах относительно таинства покаяния, епитимий и пр.
