Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус

   Новая мысль пришла на ум Пилату. Приказав воинам вести Иисуса на казнь, он потребовал воды и совершил обряд, хорошо известный из древнееврейской истории. Он «умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы» (Мф. 27:24).

   Кому адресовал Пилат этот свой жест? Евреям, собравшимся возле претории? Но они и так не должны были считать его виновным, коль скоро сами же и притащили Иисуса на суд прокуратора и, сверх того, настойчиво добивались смертного приговора. Виновным Пилат мог выглядеть в глазах только тех, кому дал обещание освободить Иисуса, — то есть в глазах Никодима и Иосифа из Аримафеи. Символическим умыванием рук Пилат словно бы показывал этим своим тайным сообщникам, что он, как «истинный джентльмен», старался сдержать своё слово, а то, что, увы, случилось, — случилось не по его вине.

   Некоторые современные исследователи (Джоэл Кармайкл, Зенон Косидовский и др.) отрицают эпизод с умыванием рук, считая, что Матфей здесь что-то напутал: «Это был не римский обычай, а еврейский, и трудно поверить, чтобы такой человек, как Пилат, включил его в свою судебную процедуру» {208}.

   Какая чепуха! Неужели Зенон Косидовский, автор этой глубокомысленной тирады, не знает, что чужеземными обычаями сплошь и рядом пользуются для того, чтобы выразить свою симпатию или, реже, антипатию к народам, эти обычаи придумавшим? Так, например, В.В. Путин во время своей первой президентской предвыборной кампании, находясь в Татарстане, последовал тамошнему народному обычаю — нашёл губами монету в глубокой миске, наполненной кумысом. Для этого ему пришлось почти по уши «нырнуть» лицом в эту самую миску. Это что, исконный русский обычай? Существуют фотографии, на которых Сталин сидит, облачившись в узбекский полосатый халат, и с тюбетейкой на голове. Генерал Лебедь в Хасавюрте позировал перед фотокамерами в папахе и бурке. А уж про то, как очень многие политики и артисты, попав за границу, во время выступлений или пресс-конференций норовят вставить в свою речь несколько слов на языке принимающей их страны, даже и говорить как-то не ловко.

   Поэтому, думается, нет абсолютно никаких оснований не доверять евангельскому рассказу об умывании рук Пилатом. Если в наши дни подражание чужим обычаям является общепринятой и общеизвестной практикой, то почему то же самое не мог позволить себе и Понтий Пилат? Ко времени суда над Иисусом он уже целых восемь лет прожил в Иудее и, естественно, имел достаточно возможностей познакомиться поближе с еврейскими обычаями и законами.

   Вернёмся, однако, к нашему повествованию. Мы остановились на том, что отряд римских воинов по приказу Пилата повёл Иисуса на казнь. Далее по логике вещей должна следовать сцена распятия, но мы её опустим — её столько раз изображали в бесчисленных книгах и статьях, что вряд ли мы сумеем сказать здесь что-то новое. А вот похороны Иисуса могут нас заинтересовать. В самом деле, как объяснить тот факт, что тело Иисуса после казни было выдано для погребения Иосифу Аримафейскому, а не матери Христа и не братьям его, хотя все они находились в то время в Иерусалиме? И это при том, что Иосиф рядом с Христом никогда раньше открыто не появлялся «из страха от Иудеев» (Ин. 19:38) и, следовательно, в глазах окружающих не был ни другом Иисуса, ни его учеником — ну, совершенно посторонний человек! Почему же именно ему было позволено забрать тело казнённого Христа?

   И это ещё не всё. Согласно многим историческим свидетельствам, тела распятых вообще не выдавались ни родственникам, ни кому-либо ещё. Казнённые должны были висеть на крестах до полного истлевания, — так сказать, в назидание подрастающему поколению. Особые стражники следили за выполнением этого правила, препятствуя родственникам предавать тела земле. Однако с Христом всё было иначе. Пилат по первой же просьбе выдал тело казнённого Иосифу Аримафейскому. Основанием для такого решения якобы послужило требование еврейского закона хоронить умерших до наступления ночи. Вряд ли еврейский закон имел для Пилата какое-либо значение, но, как видим, просьба Иосифа была немедленно удовлетворена.

   Объяснение всем этим странностям может быть только одно: между Пилатом и богатыми еврейскими вельможами, Иосифом из Аримафеи и Никодимом, существовала тайная договорённость относительно Христа. И даже когда их совместный план по освобождению Иисуса рухнул, Пилат, по всей видимости, чувствовал себя обязанным этим двум богачам (не сумел отстоять Иисуса от казни, так хоть в похоронах помочь!). И поэтому, не дожидаясь, когда явятся родственники казнённого Иисуса, Пилат приказал выдать его тело совершенно постороннему человеку (и одновременно одному из своих тайных сообщников) — Иосифу Аримафейскому.

   Истинная подоплёка тех трагических событий осталась неизвестной широкой публике, что, впрочем, и не удивительно. Ни Понтию Пилату, ни Иосифу с Никодимом не было абсолютно никакого резона афишировать подробности своего участия в этом щекотливом деле. А со временем, когда все они один за другим сошли в могилу, и вовсе стало некому рассказать о том, что же в действительности произошло 14 нисана 30 года во время суда над Иисусом.

Глава 21

ЧТО СТАЛО С ПАРТИЕЙ ПОСЛЕ ИИСУСА?

...Иисус, как он изображён в сохранившейся традиции, был представителем, передовым бойцом и основателем организации, которая пережила его и разрасталась всё больше, становилась всё могущественнее.

С точки зрения историка, единственный очевидный результат всей жизни и деятельности Иисуса — появление особого сообщества, Церкви.

   Первое время после казни Иисуса апостолы пребывали в растерянности и бездействии. Они были уверены, что все их надежды и планы рухнули. Иисус, которого они считали Мессией, бесславно умер на кресте. К тому же, они боялись и за свою жизнь. Им казалось, что первосвященники, убив Иисуса, на этом не успокоятся и будут стараться погубить ещё и его учеников. Поэтому первое время после Голгофы апостолы прятались в доме, двери которого «были закрыты из опасения от Иудеев» (Ин: 20:19).

   Но проходили дни, а учеников Христа никто не собирался арестовывать. Тогда, поняв, что опасность миновала, они стали задумываться о своём будущем. Что им нужно было делать теперь? Разойтись по домам? Но за годы, проведённые с Иисусом, они привыкли к общественной деятельности. Им нравилось находиться среди людей, спорить, убеждать, добиваться поставленных целей... Они не могли просто так вернуться домой и снова взяться за свои сети и мотыги. И они решили остаться в Иерусалиме и продолжить дело Иисуса.[43]

   Согласно Деяниям апостолов, такую мысль им подсказал сам воскресший Иисус незадолго до своего Вознесения: «И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чём вы слышали от Меня, ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым. Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдёт на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян. 1:4-8).

   Последние слова в этом наказе призывают апостолов стать Иисусу «свидетелями», то есть продолжить его дело и сохранить «партию». Но какие конкретные шаги для этого нужно было предпринять? Автор Деяний апостолов сообщает, что, собравшись в горнице, оставшиеся одиннадцать апостолов, а также братья Иисуса и несколько женщин, в том числе и Мария, мать Иисуса, «единодушно пребывали в молитве и молении» (Деян. 1:13-14), очевидно, размышляя о своей дальнейшей судьбе.

   Наконец решение, кажется, было найдено. Уже в ближайшие дни апостолы созвали собрание учеников Иисуса, на котором Пётр предложил вместо выбывшего Иуды Искариота избрать нового апостола и восстановить таким образом их первоначальную численность. Предложение было принято, и новым апостолом по жребию был избран Матфий (Деян. 1:15-26).

   Итак, апостолов снова стало двенадцать, как и завещал когда-то Иисус. Но кто будет новым руководителем «партии» вместо него? Логично было предположить, что им должен стать кто-то из Двенадцати. Апостолы с самого начала находились рядом с Иисусом, провели в совместных трудах и заботах много дней и лучше всех знали его помыслы. Кому, как не им, верным соратникам Христа, следовало выдвинуть из своих рядов самого достойного, чтобы он и сделался его преемником!