Василий Великий - Творения. Том 1: Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы

19. Но чтобы нам, преследуя всякую его хулу и стараясь подвергнуть рассмотрению каждую высказанную им мысль, не сделать слова очень длинным, обойдем молчанием все, что заключает в себе нечестие, видное с первого взгляда [455], и что читателям ясно само собой; предложим же одно то, что требует слова для обличения. Ибо, приводя различные доводы о несообщимости Сыну сущности Отца и отовсюду, как полагает, доказав неуместность оной, присовокупляет:

Евномий. Ибо, конечно, не скажем, что у обоих общая сущность и только по порядку и по преимуществам времени один – первый, а другой – второй. Ибо в имеющих преимущество надобно быть и причине преимущества. А с сущностью Божией не сопрягаются ни время, ни век, ни порядок. Ибо порядок – позднее установителя порядка, и нет другого установителя порядка, кроме Бога. И время есть какое-то качественное движение звезд; звезды же получили бытие позднее не только нерожденной сущности и всего мысленного, но и первичных тел [456]. А о веках нужно ли и говорить, когда Писание ясно возвещает, что Бог существует прежде веков?

Василий. Предположив себе в слове, что хотел, и взявшись за то, что сообразно с сими предположениями, потом низринув самого себя в рассуждения неуместные, думает, что сим доказал необходимость согласиться на собственные его учения. Ибо говорит: «Не скажем, что у обоих общая сущность и только по порядку и по преимуществам времени один – первый, а другой – второй».

Если он разумел общность сущности в таком смысле, что представляет какое-то разделение и раздробление предсуществовавшего вещества в составившихся из него вещах, то и мы сами не примем сего мнения. Никак не примем! Даже утверждающих это, если есть таковые, объявляем не менее нечестивыми, как и утверждающих неподобие [по сущности]. А если кто общность сущности берет так, что в обоих умопредставляется одно и то же основание бытия, почему если Отец, по предположению, в существе Своем представляется светом, то и сущность Единородного признается также светом, и какое бы ни допустил кто основание бытия в Отце, то же самое приличествует и Сыну, – если, говорю, так берется общность сущности, то мы согласны на сие и утверждаем, что таково наше учение [457] Ибо вследствие сего и Божество едино, а именно, единство представляется в самом основании сущности, так что хотя и есть различие в числе и свойствах, отличающих каждого, но в основании Божества умопредставляется единство.

20. Таким образом определив, как надобно понимать общность сущности, рассмотрим последующие слова Евномиевы, какую связь имеют они с предыдущими. Евномий говорит: «и только по порядку и по преимуществам времени один – первый, а другой – второй». Какая необходимость имеющим общую сущность подчиняться порядку и быть вторыми по времени? Ибо невозможно, чтобы Бог всяческих сосуществовал со Своим вне времени воссиявшим Образом не от вечности и не имел с Ним соединения [458]вне пределов не только времени, но и всех веков. Ибо для того назван сиянием, чтобы мы представляли соединенное, и образом ипостаси (Евр. 1:3), чтобы познавали из сего единосущие[459]

Но и порядок бывает или какой-нибудь естественный, или придуманный; естественны, например, порядок тварей, установленный по Творческим законам, или положение предметов исчисляемых, или отношение причин к их произведениям [460], ибо наперед уже исповедуемо, что Бог есть Творец и Создатель и самой природы; а придуманный и искусственный, например, порядок в доводах, в науках, в чинах, в числе и в подобном тому. И Евномий, утаив первое, упомянул о втором роде порядка и говорит, что Богу не должно приписывать порядка [461], так как «порядок позднее установителя порядка». Но или не знал, или произвольно скрыл он, что есть еще род порядка, не нашим утверждением установляемый, но происходящий из самой естественной последовательности, например, между огнем и светом, который от огня; ибо здесь причину мы называем первым, а что от причины – вторым, не расстоянием отделяя их друг от друга, но только мысленно представляя причину прежде произведения. Поэтому есть ли какое основание отрицать порядок там, где есть первое и второе, не по нашему положению, но вследствие естественной между ними последовательности?

Почему же Евномий находит предосудительным допустить порядок в отношении к Богу? Думает, что если будет доказано, что в отношении к Богу никоим образом невозможно представить себе первенства, то сие будет означать превосходство по самой сущности. А мы говорим, что в отношении причины к тому, что от причины, Отец предпоставляется Сыну; по различию же естества и по преимуществу времени нимало не предпоставляется; а иначе, допустив последнее, отринем и то, что Бог есть Отец; потому что инаковость по сущности отметает естественное соединение [462]

21. Но поскольку этот мудрый на все человек и до того простерся, что определяет нам природу времени, то посмотрим, как и в этом тверд и осмотрителен ум его. Итак, он говорит, что время есть какое-то качественное движение звезд, а именно: солнца, луны и всех прочих, которые имеют силу двигаться сами собой [463]. Однако продолжение от начала бытия неба и земли до сотворения звезд чем назовет этот сильный в выспренных познаниях? Ибо силой Духа описавший миротворение [Моисей] ясно говорит, что великие светила и прочие звезды сотворены в четвертый день (Быт. 1:14–19). И, видно, не было времени в предыдущие дни, потому что не были еще в движении звезды. Ибо как могли прийти в движение те, которые не были даже сотворены? И еще, когда Иисус Навин сражался с гаваонитянами [464], поскольку солнце, связанное повелением, пребывало неподвижно и луна стояла на одном месте, тогда неужели не было времени? Чем же назовем это продолжение дня? Какое наименование придумаешь ему? Ибо если оскудела природа времени, то, очевидно, наступил век [465]Веком же назвать малую часть дня не значит ли дойти до такого безумия, которого и превзойти невозможно? Но, видно, по великой тонкости ума полагает он, что день и ночь состоят в качественном движении звезд и вместе суть части времени, почему и назвал время каким-то качественным движением звезд, сам не разумея того, что говорит. Но если и наименовать так, то гораздо приличнее было бы назвать не качественным, а количественным. У кого же такой детский ум, чтобы не знал, что дни, часы, месяцы и годы суть меры, а не части времени?

А время есть продолжение, спротяженное состоянию мира [466]; им измеряется всякое движение – звезд ли, животных ли, или чего бы то ни было движущегося, поскольку говорим, что одно скорее или медленнее другого: скорее то, что в меньшее время проходит большее расстояние, и медленнее то, что в большее время передвигается меньше. Евномий же, поскольку звезды движутся во времени, называет их создателями времени. А таким образом, по учению этого мудреца, поскольку и жужелицы движутся во времени, определим время так: оно есть какое-то качественное движение жужелиц[467] Ибо от сего ничем не отличается сказанное им, кроме важности названий.

Таково учение его о времени; рассмотрите же и последующее.

7-е опровержение: против утверждения, что Божественная простота свидетельствует о неравенстве Отца и Сына

22. Евномий. Но невозможно, чтобы было что-нибудь в сущности Божией, например: вид, или объем, или количество, потому что Бог совершенно свободен от сложности. Если же ничто такое и подобное сему не соединено с Божией сущностью, ни когда-либо еще, надо полагать, будет соединено с ней, то на каком еще основании дозволено будет рожденную сущность уподоблять нерожденной? Потому что подобие, или сравнение, или общение по сущности не оставит места никакому превосходству или различию, но явно произведет равенство, а вместе с равенством покажет, что уподобляемое или сравниваемое – нерожденно. Никто же не безумен и не смел в нечестии до такой степени, чтобы назвать Сына равным Отцу, когда Сам Господь говорит ясными словами: пославший Меня Отец болий Мене есть (Ин. 14:28).

И еще через несколько слов Евномий снова говорит: Но, оставив многие другие доводы в пользу того, что Бог всяческих один нерожден и несравним, достаточным для доказательства почитаю и сказанное.