Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Райт Роберт
Эта централизация божественной, а вместе с ней и политической власти выкристаллизовалась в библейском отрывке, который считается программой действий Иосии. В нем Яхве объявляет, что лично привлечет к ответственности любого, кто не слушает слов пророков, говорящих от его имени. Но пророк, заговоривший от имени других богов, умрет. Более того, если кто-нибудь — пророк или мирянин — скажет «пойдем и будем служить богам иным», его следует убить, даже если это «брат твой, сын отца твоего, сын матери твоей, сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя». А если станет известно, что целый город израильтян чтит других богов, то жителей этого города следует поразить «острием меча, предать заклятию его и все, что в нем, и скот его поразить острием меча»[489].
Несмотря на всю эту огневую мощь, особых успехов Иосия не добился. Археологи обнаружили женские статуэтки, почти наверняка изображающие богиню и вполне возможно — Ашеру, в домах достаточно позднего периода VII века, чтобы предположить: тайных политеистов в то время насчитывался легион[490]. Тем не менее правление Иосии стало водоразделом в движении к монотеизму. Яхве и только Яхве — а точнее, иерусалимский Яхве — стал официальным богом израильтян.
Здесь вырисовывается далеко не лестный образ Иосии — образ безжалостного деспота, ради собственных политических целей лишающего людей их любимых богов. Но были у него и черты, искупающие недостатки. Он не просто отнял у народа пантеон: он отнял его и дал народу, особенно низшим классам, кое-что взамен. Реформы Иосии простирались за пределы религии, они обеспечили земледельцам облегчение долгового бремени, защиту от захвата их собственности и то, что один исследователь назвал «зачаточной системой социального обеспечения»[491].
Так что отнесем все это на счет ВП-сценария, согласно которому движение «только Яхве» черпало энергию из антиинтернационализма и классового недовольства еще со времен Осии, Амоса и Исайи. Но опять-таки эти доводы в пользу ВП-сценария едва ли исключают ВВ-сценарий. Возможно, в действии были обе движущие силы: националистический отказ от чуждых богов и урезание внутреннего пантеона с целью консолидации политической власти. И обе они вполне могли питаться энергией неблагоприятного геополитического климата Израиля. Следовательно, нам не обязательно выбирать одну стратегию из двух. Тем не менее было бы неплохо выяснить, действительно ли обе движущие силы сыграли значительную роль, и если да, прояснить взаимоотношения между ними.
Отчуждение нечужих
В ВП-сценарии сделан акцент на отказе от чуждых богов как пути к монолатрии. И действительно, многие боги, поклонение которым подавил Иосия, либо прямым, либо косвенным образом названы в Библии чужеземными. Но стоит ли нам принимать на веру слово Библии, если речь идет о чуждых богах? Вспомним из предыдущей главы, что некоторым библейским авторам было, по-видимому, свойственно преувеличивать чуждость того, что им не нравилось. Возможно, пророки-монолатристы и политики поступали так же. Библия в своей нелестной характеристике других богов, кроме Яхве, может отражать не просто теологию Иосии, а его риторический прием: заклеймить местных богов как чуждых, чтобы облегчить их изгнание из пантеона.
Именно так утверждал библеист Барух Холперн. Он считал, что различные божества, получившие «клеймо чуждых» в период религиозных реформ в Израиле, на самом деле были подчиненными Яхве в израильском пантеоне[492]. Таким образом, мы видим «систематическое обращение традиционной ксенофобской риторики… против традиционной религии Израиля», в результате чего израильская религия была «отчуждена от самой себя»[493]. Согласно этим взглядам, библейские авторы, перечисляя поклонение, скажем, небесным телам в числе прочих «мерзостей народов»[494], просто использовали страх перед всем чуждым, чтобы избавиться от местного.
РАЗЛИЧНЫЕ БОЖЕСТВА, ПОЛУЧИВШИЕ «КЛЕЙМО ЧУЖДЫХ» В ПЕРИОД РЕЛИГИОЗНЫХ РЕФОРМ В ИЗРАИЛЕ, НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛИ ПОДЧИНЕННЫМИ ЯХВЕ В ИЗРАИЛЬСКОМ ПАНТЕОНЕ
Так могло быть, но убедиться в правильности предположения мешают трудности с определением, какие именно боги были местными. Ученые на протяжении десятилетий пытаются дойти до сути этого вопроса, одни акцентируют внимание на чужеземном генеалогическом древе соперников Яхве, другие — на родословиях местных богов. Обе стороны приложили столько стараний, что перечень доказательств способен повергнуть слушателя в состояние высокочастотных колебаний. Впрочем, пробыть некоторое время в таком состоянии даже полезно: в конце концов эта нерешительность дает нам понять кое-что важное, касающееся эволюции богов.
В пользу доводов Холперна говорит то, что Иосия, решив сжечь атрибуты поклонения небесным божествам, находит их в храме самого Яхве[495]. По-видимому, основная масса израильтян, в том числе и иерусалимские священники, считали этих богов неотъемлемой частью семейства Яхве, а не чужаками, вторгшимися в пределы Иуды. Вместе с тем это не значит, что боги не могли быть привезены в Израиль сравнительно незадолго до того момента. Ассирийская культура, ставшая господствующей в северном царстве после его падения в конце VIII века, а затем уже медленнее распространившаяся по вассальному царству Иуды, была пропитана «астральной религией», следовательно, могла быть источником некоторых богов, с которыми в Библии расправляется Иосия, а именно «луны, созвездий, всего воинства небесного»[496]. И возможно, к периоду правления Иосии эти чужаки успели полюбиться приверженцам Яхве, потому и стали его семьей. И действительно, археологи нашли палестинскую печать-подпись середины VII века с изображением богини-луны в ассирийском стиле, однако эта печать принадлежала человеку, названному в честь Яхве, некоему «Натаньяху»[497].
Опять же, как указывал исследователь Лоуэлл Хэнди, есть причины полагать, что поклонение луне опережало по времени ассирийскую культурную гегемонию VII века. В библейской истории, возможно довольно древней[498], Иисус Навин приказывает луне остановиться на полпути, и Яхве пользуется своим влиянием, чтобы заставить луну подчиниться[499]. Поскольку неодушевленная каменная глыба, движущаяся по орбите, не входит в список тех, с кем принято вести беседы, библеисты давно уже задумались: не означает ли слово «луна» на древнееврейском («ярэах») в этом тексте бога луны. Это подозрение усилилось, когда благодаря угаритским текстам стало известно о существовании в конце II тысячелетия ханаанского лунного божества Ярих. Есть также свидетельства тому, что Ярих был любимым божеством Эль[500], неразрывно связанного, как мы уже видели, с Яхве. Следовательно, Яхве и Ярэах вполне могли быть знакомы с давних времен[501]. (Возможно, именно этот фрагмент их общего прошлого пережил процесс правки Библии потому, что иллюстрировал власть Яхве над Ярэахом и стал подобием моментального снимка, запечатлевшего сдвиг от политеизма к монотеизму.)
Множество богов из списка подлежащих ликвидации, которого придерживался Иосия, имели столь же туманное прошлое, как и божество луны, и могли оказаться как чужеземными, так и местными. Возьмем, например, богиню Астарту (или «Ашторет», или «богиню неба» — эти два библейских имени явно относятся к Астарте). Да, ей действительно поклонялись в финикийском городе Сидоне (территория Иезавели!), потому она уместно названа в Библии «мерзостью Сидонской»[502]. Однако верно и то, что Астарта принадлежала к угаритскому пантеону во главе с Эль; подобно Ярэаху, она могла входить в свиту Яхве с древних времен[503]. В сущности, оказывается, что «Астарта» — просто ханаанское имя Иштар, очень древней, разнузданно-похотливой месопотамской богини (глава 4). (Не стоит и упоминать о том, что какое-то время Астарта занимала положение супруги известного мужскими достоинствами Ваала.[504])
