Митрополит Иерофей Влахос - Жизнь после смерти
Знаменательным было его участие во Втором Вселенском Соборе в Константинополе в 381 году. На этом Соборе восторжествовало богословие его брата святителя Василия Великого, почившего двумя годами ранее созыва Собора. Святитель Григорий стал тем человеком, который выразил богословие Собора.
Во время работы Собора святитель Григорий зачитал перед святителем Григорием Богословом свой труд, который опровергал воззрения Евномия, спорившего со святителем Василием. Последний написал труд против еретических положений Евномия. Доводы Василия настолько поразили Евномия, что он дал ответ на них лишь спустя 14 лет в труде «апология апологии». Святитель Василий тогда уже не смог написать ответ, потому что находился при смерти. Однако эту миссию с успехом выполнил святитель Григорий Нисский. В своих трех книгах он буквально в пух и прах разбил взгляды Евномия, наряду с православной верой защищая и память своего брата. Эти труды принадлежат к числу лучших антиеретических произведений.
На Втором Вселенском Соборе он всеми был признан выдающимся богословом. Он выступил на Соборе с вводным словом, он огласил надгробное слово Мелетию Антиохийскому, бывшему председателем Собора, он сказал приветственное слово при интронизации святителя Григория Богослова на Константинопольский престол. Как полагают, именно он придал окончательный вид Символу веры, составив его 8-й член – о Духе Святом: «И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшаго пророки». Также нужно заметить, что в иконографии Второго Вселенского Собора святитель Григорий изображается как секретарь Собора, записывавший его деяния.
Прежде роспуска Собора император Феодосий издал указ, которым святитель Григорий был определен в числе трех епископов, которые должны быть образцом веры для епископов Понта. Это означало, что несогласные с учением святителя Григория и не вступавшие с ним в общение были еретиками.
После Собора он предпринял путешествия в Сирию, Палестину и Аравию для разрешения различных церковных проблем. Он участвовал в Поместных Соборах, чтобы поддержать православную веру. Все это указывает на то, что у него был огромный авторитет в православном мире. Ему было поручено сказать надгробные слова царевне Пульхерии и царице Плакилле.
Кроме этих событий, известных нам из церковной истории и церковной деятельности святителя Григория, существуют соборные документы, которые говорят о нем как о великом и вселенском отце Церкви. Третий Вселенский Собор, признавая достоинство его личности и ценность его богословия, назвал его «мужем, после брата вторым в словесах же и в образе жизни». Эта фраза подразумевает, что после своего брата Василия Григорий стоит на втором месте. Но и Седьмой Вселенский Собор четыреста лет спустя после его смерти присвоил ему исключительный титул, который когда-либо давался богословам Церкви, – «отца отцов». Известен ответ Василия на недоуменные вопросы, почему столь достойного человека он сделал епископом столь незначительного города – Ниссы. Вопрос был о Григории Нисском, а не о Григории Богослове, потому что использовалось слово «брат». Ответ был таков: «Пусть не епископ возвеличивается местом, а место возвеличивается им»[277].
Такая великая личность, которую сама Церковь на своих Вселенских Соборах назвала «отцом отцов» и мужем вторым после Великого Василия в словах и делах, такой святой, о которым говорили, что он причисляется к трем святителям[278], не мог впасть в столь серьезное заблуждение, как всеобщее восстановление. Значит, ошибаются те, кто утверждает, что святитель Григорий принимал такие учения, которые осуждены самой Церковью. Как может быть, чтобы соборно было осуждено учение о всеобщем восстановлении, а святителю Григорию Нисскому воздавалась так же соборно высокая похвала?
Б) Его отношение к философии
Некоторые исследователи творчества святителя Григория Нисского утверждают, что он – самый философичный из всех отцов Церкви с той точки зрения, что святитель во многих вопросах, главным образом о всеобщем восстановлении, находился под влиянием таких философствующих богословов того времени, как Ориген.
Нужно повторить то, что мы уже говорили ранее, что святитель Григорий в своих произведениях не увлекается философией и ее взглядами, потому что сам святитель – мера и критерий православной веры и жизни. Он предпринял попытку ответить на онтологические вопросы, поставленные философией. Это следующие вопросы: что такое Сущее? Что такое сущности? В каком отношении состоят сущности с Сущим? Что такое зло?
Как оно вошло в мир? Что такое душа? И так далее. Этими так называемыми онтологическими вопросами занимался святитель Григорий Нисский и давал на них ответы из опыта христианского откровения. Это было главным делом отцов в ту кризисную эпоху[279].
Никто не может назвать его философом за то, что он занимался онтологическими проблемами, поднятыми философией. Его многочисленные аскетические произведения, его духовные беседы и те ответы, которые он давал на многочисленные философские вопросы, показывают беспочвенность этих обвинений против святителя.
Его взгляд на философию изложен во многих его произведениях. Но я хотел бы привести его взгляды на философию, высказанные в труде под названием «О добродетели, или На жизнь Моисея».
Святитель Григорий, говоря о том событии, когда мать Моисея, спасая только что родившегося сына, положила его в кивот (корзинку) и погрузила в реку, говорит, что река – это образование, полученное во многих науках. Кто обладает таким образованием, тот не утонет в волнах, но выйдет на сушу.
Дочь фараона, бывшая бесплодной, усыновила маленького Моисея. Она символизирует внешнюю философию, которая бесплодна. Никто, пока не возрос, не может отречься от этого бесплодного образования. Но когда, подобно Моисею, поднимется на гору, тогда «устыдится именоваться по естеству чадом бесплодной». Достигший откровения и боговидения ощущает стыд и позор в том, чтобы называться чадом философии.
Более подробно беседуя о философии, о том, что она бесплодна и не помогает в деле спасения, он пишет:
«Ибо внешнее обучение действительно безчадно: всегда страждет болезнями рождения, но никогда не рождает ничего живого. И любомудрие сие после долговременных болезней рождения какой показало плод, достойный столь многих и великих трудов? Не все ли в виде ветреных пузырей и недоношенными извергаются прежде, нежели придут во свет боговедения? А вероятно, могли бы они соделаться имеющими человеческий образ, если бы не были вовсе сокрыты в недрах безчадной мудрости».
Из этого впечатляющего отрывка видно отношение святителя к философии. Под «внешним обучением» он подразумевает философию, а не естественные науки. Философия, хотя всегда ощущает боли рождения, никогда не рождает, но остается бесплодной. Она не принесла человеку никакого плода. К тому же он замечает, что люди могли бы стать настоящими людьми, если бы не были заключены в недрах этой бесплодной премудрости.
Ниже святитель говорит, что при получении образования мы можем заниматься внешними науками, но в то же время не должны отлучать себя от питающего нас молока Евангелия. Действительно, тот, кто получает лишь внешнее образование, кто не видит учения и нравов своих предков, тот окажется меж двух врагов.
Святитель Григорий критикует философию. Он говорит, что в уроках философии заключается нечто плотское и языческое. Если его отсечь, то останется израильское благородство. И приводит несколько примеров. Философия соглашается с тем, что душа бессмертна, но утверждает, что она переходит из одного тела в другое, из разумного творения – в неразумное. Философия говорит и о Боге, но считает Его материальным. Она говорит о Боге как о Творце, но полагает, что Он для Своего творения нуждается в материи, что не творит мир из ничего. Она верит в то, что Бог – благ и силен, но говорит о том, что Он Сам подчинен судьбе. Так, в философии есть некоторое благочестие, потому что она говорит о Боге, но вместе с тем есть и нечто плотское[280].
Коль скоро у святителя Григория такие воззрения на философию, было бы неуместным считать его отцом-философом, находящимся под влиянием философских мнений о всеобщем восстановлении. Таких противоречий невозможно встретить не только у такого святого, достигшего обожения, как святитель Григорий Нисский, но даже у простого человека, обладающего столь замечательными мыслительными способностями и дарованиями, какие были у святителя. Тем более мы не располагаем его дарованиями и не можем глубоко проникнуть в содержание его богодухновенного учения.
В) Его учение о произволении человека и вечности геенны
