Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Райт Роберт
Разумеется, боги, поклонение которым Софония подвергал яростным нападкам, были чужеземными. Софония предупреждает, что Яхве скоро покарает тех, «которые клянутся Господом и клянутся царем [Милком] своим», то есть богом аммонитян, населявших современную Иорданию. Яхве также накажет тех, кто «на кровлях поклоняются воинству небесному», что в данном случае означает обожествленные небесные тела, вероятно, вроде тех, которым поклонялись жители Ассирии, а также наместники ассирийцев в землях израильтян[453]. И конечно, Яхве уничтожит по всему царству Иуда «остатки Ваала»[454].
Как и в случае с Осией, представления Софонии о чужеземных богах неразрывно связаны с его представлениями о чужих странах и народах. С явным удовольствием он сообщает о намерении Яхве «уничтожить Ассура». Не забыты и аммонитяне с моавитянами: их земли станут «пустынею на веки», а «остаток народа Моего возьмет их в добычу, и уцелевшие из людей Моих получат их в наследие»[455]. Конечно, как и в случае с Осией, не сразу ясно, исходит ли влияние от геополитики и направлено на теологию, или наоборот. Корреляция между враждебностью по отношению к странам и народам и враждебностью к чужеземным богам не означает, что первая вызывает вторую. В конце концов, надежду и даже ожидание страстного монолатриста или монотеиста увидеть крах народов, признающих других богов, можно понять.
Однако как выясняется, по крайней мере в некоторых случаях, эти народы обречены не только по теологическим причинам. Гнев Яхве и пророков иногда может иметь только приземленную основу. Аммонитяне и моавитяне, утверждает Софония, обречены потому, что «они издевались над Моим народом и величались на пределах его»[456]. Ассирийцы, по мнению Софонии, также чересчур самонадеянны. Нарисовав обширную панораму разрушений, которым Яхве подвергнет Ниневию, столицу Ассирии, Софония заключает: «Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: „я — и нет иного, кроме меня“»[457]. Это ощущение презрительного или высокомерного отношения со стороны высокопоставленных и могущественных типично для пророческих текстов, в которых подчеркивается преданность Яхве. Исайя сообщает, что Яхве «положит конец высокоумию гордых и уничтожит надменность притеснителей»[458].
Реакция такого рода показывает, в какой значительной степени оценка внешних связей — а вместе с ними и чужеземных богов, — может быть обусловлена такими эмоциями, как раздражение и унижение. В этом смысле рассуждения о том, что древние израильтяне рассматривали международные перспективы и считали альянсы плодотворными или никчемными, играми с нулевой или с ненулевой суммой, способны ввести в заблуждение. Ибо в некоторых случаях реакция оказывается эмоциональной, а расчет происходит на подсознательном уровне[459].
Это древнее социально-политическое окружение во многом напоминает современное, обусловленное глобализацией. Как тогда, так и теперь международная торговля и сопутствующие экономические достижения приносят кардинальные социальные изменения и столь же кардинальный раскол в обществе, отделяя влиятельных космополитов от бедного и более изолированного народа. Тогда, как и теперь, люди, принадлежавшие к последней категории, придерживались в лучшем случае двойственного отношения к иностранному влиянию, как экономическому, так и культурному, и, соответственно, досадовали на космополитичную элиту, которой было на руку это влияние. И так же, как и теперь, представители последней категории переносили свою неприязнь к чуждому на теологию, все более прохладно относились к религиозным традициям, которые ассоциировались с чужаками. Эта динамика в различной степени способствовала появлению фундаменталистов христианских, иудейских и мусульманских. И, видимо, благодаря ей появился бог, которому они поклоняются.
Две теории
По крайней мере, у нас уже есть один сценарий, объясняющий движение Израиля к монолатрии, а от нее — к монотеизму. Назовем его ВП-сценарий, так как он неразрывно связан с внешней политикой этого государства. Первых монолатристов Израиля он рассматривает как яростных националистов, противников интернационалистской внешней политики. А конкретнее, он видит в них националистов-популистов, опирающихся на поддержку простого люда, недовольного космополитичной элитой, наживающейся на интернационалистской внешней политике.
У ВП-сценария есть свои достоинства. Прежде всего, он объясняет, почему библейские призывы к поклонению исключительно Яхве так часто пронизаны духом национализма и неприятием всего чужеземного. Этот дух распространяется далеко за пределы процитированных выше пророческих текстов. Основное библейское повествование об истории Древнего Израиля — так называемая Второзаконническая история, охватывающая Второзаконие, Книгу Иисуса Навина, Книгу Судей и все четыре Книги Царств. Во Второзаконнической истории отход от поклонения Яхве неизменно приписывают пагубному чужеземному влиянию — подражанию израильтянами «мерзостям народов»[460]. Зачастую националистический, иногда даже ксенофобский, тон библейских монолатрических отрывков требует объяснения, и ВП-сценарий предоставляет его.
Однако у ВП-сценария есть и недостатки, особенно если рассматривать его как всеобъемлющее, самостоятельное объяснение эволюции монолатрии в Израиле. Да, монолатрия в чистом виде, то есть отрицание поклонения всем богам, кроме Яхве, по ВП-сценарию — это результат истинного национализма в чистом виде: отрицания союзов со всеми народами и странами. Но в действительности не бывает сугубо националистических правителей, царей, которые не видят возможностей для совместной деятельности с кем-либо из соседей. Поскольку цари-интернационалисты более открыты чужеземным богам, чем цари-националисты, то и националистической внешней политике присущи монолатрические тенденции; тем не менее для того, чтобы ВП-сценарий провел нас по всему пути вплоть до монолатрии, царь должен быть националистом в неправдоподобной степени.
Кроме того, даже в этом случае ВП-сценарий вряд ли всецело объяснит эволюцию монолатрии. Ведь монолатрия предположительно призывает к отрицанию не только чужеземных богов. Напомним, что один из вопросов, поднятых в предыдущей главе, — развитие израильского монотеизма из израильского же политеизма; есть намеки на существование местного пантеона, и сдвиг в сторону монолатрии, а затем и монотеизма сопровождался истреблением всех богов этого пантеона, кроме одного.
Разумеется, некоторые представители израильского пантеона могли быть импортированными, но, безусловно, далеко не все — вновь прибывшими. Помните Ашеру, предполагаемую супругу Яхве? Она сопутствовала Эль, давнему жителю этого региона и явному источнику части ДНК Яхве, с древних времен, поэтому укоренилась в израильской традиции так глубоко, как только может укорениться божество. Но в какой-то момент, если монолатрии было суждено выйти на лидирующие позиции, Ашере и Яхве потребовалось развестись, и другим богам с действительно израильской родословной тоже указали на дверь; в доме понадобилась генеральная уборка. Чтобы она прошла успешно, требовалась поддержка израильского царя, а националистическая внешняя политика сама по себе — как в ВП-сценарии — не объясняет, почему царь оказал эту поддержку.
Опять-таки внешняя политика — не единственная политическая сфера, в которой действует правитель. Есть еще внутренняя политика. Здесь начинается второе большое объяснение, каким образом движение к монолатрии набрало критическую массу. Назовем этот сценарий ВВ — внутренней властью, или внутренней политикой. Нынешним людям свойственно считать древних царей самодержцами, правившими железной рукой, но на самом деле им обычно противостояла соперничающая сила в виде либо других аристократов, либо вождей племен, лидеров кланов, жрецов-бунтарей. Израильская политика середины I тысячелетия до н. э. давала царям возможность побороться с этой центробежной силой, сосредоточить внутреннюю власть в едином центре. Воспользоваться такой возможностью означало присоединиться к движению «только Яхве». По ВВ-сценарию оказывается, что истребление всех богов, кроме Яхве, выглядит логичным и убедительным в сфере силовой политики.
