Ольга Голосова - Апостол дня. Толкования на Апостольские чтения церковного года

В четырнадцатую ночь — со времени отплытия из бухты. <…>

В Адриатическом море — под этим именем в древности разумели иногда не в тесном смысле нынешнее Адриатическое море или Венецианский залив, но все морское пространство между Грецией с востока, южной Италией и Сицилией с запада (со включением и о. Мальты).

Стали догадываться – быть может, по особому гулу от прибоя волн.

Бросили с кормы четыре якоря – для большей прочности корабля при стоянке.

Корабельщики хотели бежать — оставив корабль на произвол судьбы: так сильно было у них отчаяние в спасении и жажда жизни. Вероятно, корабельщики видели невозможность продолжать на нем и дальнейшее плавание. Видели и то, что малый бот не мог быть спасением для всех, почему и решили воспользоваться им для спасения себя, предоставив остальных своей судьбе.

Павел, уразумевший замыслы корабельщиков, призывает к предупреждению их сотника и воинов, сила которых одна могла остановить гибельный для остальных пассажиров замысел, т. к. за отсутствием матросов – неопытные в корабельном деле пассажиры и солдаты преждевременно должны были погубить корабль вместе с собою. Замечательно при этом выражение Павла: вы не можете спастись, если не останутся на корабле матросы… Так была сильна его уверенность в своем собственном спасении. Правда, он должен был верить и спасению всех (см.: Деян. 27, 24), но это не только не исключало человеческих средств, но и предполагало оные, почему и требовались хотя бы самые краткие меры против всякой попытки испортить дело общего всех, а не единичного лишь спасения. Отсечением веревок от лодки, тотчас унесенной волнами, замысел эгоистов был разрушен и надежда на спасение всех обеспечена. <…>

Близость земли и обещанного всем спасения заставляла, однако, ждать и предсказанной гибели корабля, что предполагало катастрофу и немалые усилия ко спасению. Предвидя все это, Апостол, вносивший так много ободрения в своих спутников, снова ободряет их, убеждая всех к принятию пищи для подкрепления своих сил.

Выкидывая пшеницу в море – вероятно, последние остатки груза злополучного корабля, чтобы облегченный от всего он мог ближе выкинуться к берегу, т. к. лодки для сообщения с берегом уже не было.

Земли не узнавали — хотя это была небезызвестная морякам Мальта (см.: Деян. 28, 1 и далее), однако, они не узнали острова, очевидно, потому, что бурею их выкинуло на неизвестную для них сторону его. <…>

Подняв малый парус — чтобы не очень быстро плыть на берег, что – при незнании корабельщиками места – могло быть небезопасно. Но надлежало исполниться и откровению Божию (см.: Деян. 27, 26): корабль все-таки наткнулся на мель, и волны тотчас начали окончательно разбивать его.

Был момент новой опасности для узников и Павла, когда воины усомнились в возможности сберечь вверенных их охране на неизвестной земле и согласились было лучше умертвить их, нежели отвечать за них пред строгим законом (ср.: Деян. 12, 19). К счастью, благоразумный совет и распорядительность сотника, желавшего спасти особенно Павла (по чувству и своего личного уважения к нему, и по поручению прокуратора), не допустили погибнуть тем, кого не дано было погубить морю – при всей его ярости. Чтобы предупредить возможность бегства узников, прежде всего сотник велит умеющим хорошо плавать стражам первыми броситься в воду и выплыть на берег. Таким образом на берегу собиралась достаточная стража для предупреждения побега спасающихся узников, после чего все спаслись на землю, пользуясь, при неумении плавать, разбитыми остатками и вещами корабля. Так исполнилось со всею точностью слово Божие через Ангела.

Лопухин А.П. Библия толковая, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета в 7-ми тт. Т. VII. М.: «Даръ», 2009.

Суббота

Спасшись же, бывшие с Павлом узнали, что остров называется Мелит. Иноплеменники оказали нам немалое человеколюбие, ибо они, по причине бывшего дождя и холода, разложили огонь и приняли всех нас. Когда же Павел набрал множество хвороста и клал на огонь, тогда ехидна, выйдя от жара, повисла на руке его. Иноплеменники, когда увидели висящую на руке его змею, говорили друг другу: верно этот человек – убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить. Но он, стряхнув змею в огонь, не потерпел никакого вреда. Они ожидали было, что у него будет воспаление, или он внезапно упадет мертвым; но, ожидая долго и видя, что не случилось с ним никакой беды, переменили мысли и говорили, что он Бог. Около того места были поместья начальника острова, именем Публия; он принял нас и три дня дружелюбно угощал. Отец Публия лежал, страдая горячкою и болью в животе; Павел вошел к нему, помолился и, возложив на него руки свои, исцелил его. После сего события и прочие на острове, имевшие болезни, приходили и были исцеляемы, и оказывали нам много почести и при отъезде снабдили нужным. Через три месяца мы отплыли на Александрийском корабле, называемом Диоскуры, зимовавшем на том острове, и, приплыв в Сиракузы, пробыли там три дня. Оттуда отплыв, прибыли в Ригию; и как через день подул южный ветер, прибыли на второй день в Путеол, где нашли братьев, и были упрошены пробыть у них семь дней, а потом пошли в Рим. Тамошние братья, услышав о нас, вышли нам навстречу до Аппиевой площади и трех гостиниц. Увидев их, Павел возблагодарил Бога и ободрился. Когда же пришли мы в Рим, то сотник передал узников военачальнику, а Павлу позволено жить особо с воином, стерегущим его. Через три дня Павел созвал знатнейших из Иудеев и, когда они сошлись, говорил им: мужи братия! не сделав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян. Они, судив меня, хотели освободить, потому что нет во мне никакой вины, достойной смерти; но так как Иудеи противоречили, то я принужден был потребовать суда у кесаря, впрочем не с тем, чтобы обвинить в чем-либо мой народ. По этой причине я и призвал вас, чтобы увидеться и поговорить с вами, ибо за надежду Израилеву обложен я этими узами. Они же сказали ему: мы ни писем не получали о тебе из Иудеи, ни из приходящих братьев никто не известил о тебе и не сказал чего-либо худого. Впрочем желательно нам слышать от тебя, как ты мыслишь; ибо известно нам, что об этом учении везде спорят. И, назначив ему день, очень многие пришли к нему в гостиницу; и он от утра до вечера излагал им учение о Царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их о Иисусе из закона Моисеева и пророков. Одни убеждались словами его, а другие не верили. Будучи же не согласны между собою, они уходили, когда Павел сказал следующие слова: хорошо Дух Святый сказал отцам нашим через пророка Исаию: пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат. Когда он сказал это, Иудеи ушли, много споря между собою. И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно.

Спасшиеся от кораблекрушения узнали от жителей острова, собравшихся на берегу, что остров называется Мелит. Некоторые из древних толкователей полагали, что это маленький островок в собственно Адриатическом море, близ берегов Далмации, около Рагузы, ныне называемый Меледа, но против такого предположения говорит то, что в собственно Адриатическом море не бывает таких сильных бурь, что от Крита корабль несло северо-восточным ветром, почему он не мог попасть от критских берегов на север, и, наконец, от того Мелита ближайший путь на Рим не мог бы быть через Сицилию (см.: Деян. 28, 12). Новейшие исследователи почти единогласно признают, что остров, на который были выброшены ап. Павел со спутниками был нынешняя Мальта, древний Мелит, в 15 географических милях (около 100 верст) к югу от Сицилии и около 50 миль от африканского берега. Сюда они действительно могли быть принесены от Крита, после бурного плавания, северо-восточным ветром и отсюда прямой путь в Рим действительно был через Сицилию и по западному берегу Италии, как описано далее (см.: Деян. 28, 12–13). Притом на Мальте до сих пор существует предание о пребывании там ап. Павла, тесно связанное с дальнейшим рассказом книги Деяний. Жителей Мальты Дееписатель называет варварами («иноплеменниками») с точки зрения греков и римлян, которые всех, не говоривших по-гречески и по-латыни, называли варварами.

Поселенцы Мальты, вероятно, были пунического происхождения (финикийско-карфагенского). Они оказали теплое гостеприимство потерпевшим кораблекрушение, разложив огонь, чтобы согреть их, т. к. был дождь и холод. Когда Павел собрал много хвороста и бросил его в огонь, оцепеневшая от холода в хворосте ехидна от жара пробудилась, вышла из огня и повисла на руке Павла. Жители острова, увидев эту ядовитейшую змею на руке Павла, были уверены, что его ожидает немедленная смерть от ее укуса и стали говорить, что он, вероятно, убийца, если его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить. Но когда они увидели, что он стряхнул змею в огонь, не потерпев никакого вреда, то стали говорить, что он бог, т. е. по их языческому представлению, один из богов, принявший на себя образ человека. В настоящее время на Мальте нет ядовитых змей, а у туземцев есть предание, что с тех пор, как св. Павел стряхнул ехидну в огонь, вся эта порода ядовитых пресмыкающихся утратила свою ядовитость.