Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус

   Ну, допустим, назвался бы Петр учеником Христа, ну, умер бы вместе с ним на Голгофе, и что, принесло бы это хоть какую-то пользу движению, основанному Иисусом? Абсолютно никакой! Более того, не исключено даже, что без Петра это движение вообще никогда бы не состоялось!

   Роль апостола Петра в последующем становлении христианства невозможно переоценить. После смерти Иисуса он был одним из главных организаторов общины первых последователей Христа в Иерусалиме. Именно по его настоянию вместо выбывшего из числа Двенадцати Иуды Искариота был выбран по жребию новый апостол — Матфий (Деян. 1:15-26). Пётр начал первым проповедовать после Пятидесятницы (Деян. 2:14-36). Не довольствуясь проповедью учения Христа в Иерусалиме, Пётр предпринял ряд миссионерских путешествий по странам Ближнего Востока. В 37 году он встречался в Иерусалиме с Савлом — будущим апостолом Павлом, непосредственно преподав последнему Евангелие Христа (Гал. 1:18). В 49 или 50 году Пётр участвовал в подготовке Апостольского Собора в Иерусалиме и открыл его речью (Деян. 15:4-14). Возобновив после этого свои путешествия, Петр посетил различные области Малой Азии и, возможно, Коринф, а позднее обосновался в Риме, основав христианскую общину. Там же, согласно Преданию, он был казнён между 64 и 68 годами. По свидетельству Оригена, Пётр, по его собственной просьбе, был распят вниз головой, поскольку считал себя недостойным умереть так же, как умер Христос.

   Благодаря своему огромному авторитету среди первых христиан, Пётр, наряду с Иоанном и Иаковом, братом Господним, почитался как один из «столпов» новой веры (Гал. 2:9).

   Любой непредвзято мыслящий читатель, надеюсь, согласится с тем, что никакого, в сущности, «отречения», а уж тем более «предательства» с его стороны не было и в помине. А что же тогда было? А было обусловленное обстоятельствами единственно возможное в той драматической ситуации поведение. Пётр в полном соответствии с пожеланиями Христа старался сохранить свою жизнь, необходимую для будущих свершений. Вскочить с криком «Это я!» и бездарно погибнуть всякий дурак может, а встать у руля величайшего в истории общественного движения, — это, знаете ли, дано не каждому!

   В этом месте я предвижу возмущённый вопль критиков Петра: да ведь Иисус сам сказал, что Пётр от него отречётся! Произносил он эти ужасные слова или не произносил?!

   Произносил. Ну и что с того? Иисус вообще любил яркую, афористичную, даже можно сказать, парадоксальную речь. Когда он тому же Петру сказал, что сделает их с братом Андреем «ловцами человеков», то что имел в виду? Что Пётр и в самом деле будет ходить по улицам с верёвкой в руках и вязать людей? То же самое и с «отречением». Сказав это, Иисус подразумевал, что Пётр только для виду, только для того, чтобы обмануть врагов, будет отказываться от знакомства с ним, а в душе, конечно же, сохранит верность учителю. Можно лишь поражаться самообладанию Христа, который даже накануне катастрофы не удержался от того, чтобы добродушно не поддеть Петра, не подтрунить над ним в своей привычной манере!

   Неужели критики Петра думают, что апостол хоть на мгновение пожалел о совместной деятельности с Иисусом? Если так, то зачем он оставался во дворе у первосвященника после первого опасного вопроса? Взял бы, да и ушёл, плюнув на всё! А зачем остался после второго? Да зачем он вообще полез в этот двор, если был таким малодушным?!

   И ещё. Тех апостолов, которые остались в Гефсиманском саду и не пошли вслед за арестованным Иисусом, никто в предательстве почему-то не обвиняет, а вот Петра — обвиняют. Получается, что если бы и он не пошёл за Иисусом, то, как и все, остался бы незапятнанным, а раз пошёл — то, значит, трус и предатель! Странная какая-то логика!

   Так что, друзья, что бы вы там ни говорили, а не вяжется, не состыковывается что-то в этой тёмной истории с мнимым отречением первоверховного апостола! Ой, не состыковывается!

   И вот что ещё интересно. Самые яростные критики Петра — это всегда те, кто меньше всего рискует собственной жизнью. Первые христиане, всё время существовавшие под дамокловым мечом жесточайших гонений за веру, не слишком заостряли внимание на этом, скажем прямо, не таком уж и важном эпизоде из евангельской истории. Например, Ориген, полемизируя с Цельсом, говорит о «слабости» Петра, нисколько его за это не осуждая и даже оправдывая {177}. И Павел никогда не упоминает об этом эпизоде, хотя временами бывал зол на Петра и, вероятно, мог бы при случае попрекнуть его этим.[39] Но чем дальше от евангельских событий — тем непреклоннее становились критики. А когда христианство превратилось в господствующую религию, и возможность пострадать за веру стала лишь гипотетической, вот тут-то и посыпались самые суровые обвинения! И не удивительно! Как во время войны самые отчаянные храбрецы и стратеги обретаются не в окопах, а в глубоком тылу, так и самые принципиальные судьи апостола Петра нашли себе пристанище за письменными столами в тиши уютных и безопасных кабинетов.

Глава 19

ПОЧЕМУ ПОНТИЙ ПИЛАТ ХОТЕЛ СПАСТИ ИИСУСА?

...Что же происходит по версии евангелистов? Пилат, этот тупой и жестокий римский чиновник, которого трудно заподозрить в снисходительности или халатности в подобных вопросах и который казнил уже многих других пророков, становится внезапно глух и слеп ко всему, что творится в городе. А когда евреи сами приводят к нему на суд Иисуса, обвиняя его в том, что он подстрекает народ к мятежу и именует себя царём израильским, Пилат всячески пытается его спасти.

   Биографические данные о Понтии Пилате крайне скудны. Неизвестны ни годы его рождения и смерти, неизвестно и то, где и в какой должности служил он до своего прибытия в Иудею. Этимология имени Пилата, по всей видимости, происходит от латинского названия копья — pilum. Воины, вооружённые такими копьями, назывались пилатами (pilati). Не исключено, что Понтий Пилат или кто-то из его ближайших предков либо командовал подразделением таких воинов, либо за какое-то воинское отличие был пожалован почётным копьём.

   Долгое время считалось, что Понтий Пилат занимал должность прокуратора Иудеи. Однако в 1961 году среди развалин Кесарии Приморской археологи нашли известняковую плиту с надписью, относящейся к I веку: «Понтий Пилат — префект Иудеи», из которой стало ясно, что он обладал даже большими полномочиями, нежели простой прокуратор. В качестве префекта он не только  отвечал за финансы и судопроизводство провинции, но и обязан был поддерживать общественный порядок и безопасность. Проще говоря, должность префекта имела военно-административный характер.

   Хотя, как теперь известно, Понтий Пилат не был прокуратором, мы его будем по-прежнему называть именно так, чтобы не создавать ненужную путаницу, тем более, что смысл повествования от этого нисколько не пострадает.

   Прибыв в Иудею в 26 году, Пилат сумел продержаться в своей должности целых десять лет. Это тем более удивительно, что он совсем не умел ладить со своими иудейскими подданными. К тому же он был первым из прокураторов, кто пытался посягать на неприкосновенность иудейской религии. Едва приступив к исполнению своих обязанностей, Пилат вызвал взрыв негодования среди жителей Иудеи, распорядившись установить в Иерусалиме скульптурные изображения императора, подобно тому, как это было заведено в других городах Римской империи. Но поскольку иудейская религия строжайше запрещала изображать человека в живописи и скульптуре, то это распоряжение Пилата было расценено евреями как явное намерение осквернить Иерусалимский храм. Огромной толпой жители Иерусалима двинулись в Кесарию, постоянную резиденцию прокуратора, преодолев пешком 120 километров. Там они окружили дворец Пилата, требуя убрать императорские изображения из священного города. Тогда Пилат решил запугать евреев. Окружив толпу солдатами, он объявил, что «прикажет изрубить их всех, если они не примут императорских изображений, и тут же дал знак солдатам обнажить мечи, тогда иудеи, как будто по уговору, упали все на землю, вытянули свои шеи и громко воскликнули: скорее они дадут убить себя, чем переступят закон. Поражённый этим религиозным подвигом, Пилат отдал приказание немедленно удалить статуи из Иерусалима» {179}.

   В другой раз Понтий Пилат, затеяв в Иерусалиме строительство водопровода, решил употребить на его постройку деньги, изъятые из храмовых сокровищ, а когда из-за этого в городе вспыхнули волнения, приказал солдатам жестоко расправиться с народом {180}.

   Даже Евангелия содержат намёк на его зверства, упоминая о «галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лк. 13:1); это означает, что они были убиты во время жертвоприношения, и, следовательно, Пилат совершил двойное преступление — помимо убийства, ещё и Храм осквернил.