Домоводительство Господне. Том 1 - Якоб Лорбер
2. "Этот человек сильно согрешил, действуя из своего злого познания и злой воли, поскольку не имел милости свыше и был слеп в своем себялюбии, причинив себе величайший вред, затрагивающий все его существо. Теперь же силой милосердной любви явилась свыше яркая молния, сопровождаемая сильным громом, и дала ему увидеть всю его порочность и узнать о несметном количестве его мерзостей. И если бы тогда этот человек убоялся и серьезно раскаялся до глубины души во всех своих преступлениях, и тем самым отверг все свое зло, и отдал бы свою волю на усмотрение Божьей милости, — скажи мне, что сделал бы ты такому человеку?" (Ответ: "Простить и взирать на него, как будто он никогда не грешил, и возрадоваться, что этот глубоко заблудший снова обрел себя и нашел выход из темницы мрачного безумия к свету божественной милости!") Ты ответил правильно и верно, хотя ты ведь всего лишь человек. Насколько же сильнее одобрит эту правильность наимудрейший Бог как Праоснова всей мудрости и любви, ибо Ему лучше всех ведомо, как, отчего и почему мы столь часто грешили!
3. Знай же: мы, лишенные любви люди, судим наших заблудших братьев по числу их злодеяний, невзирая на то, покаялись они или нет. Бог же из Своей любви и мудрости не судит проступки, в которых раскаялись, но лишь совершенные и непокаянные. И хотя совершенное никогда не исчезнет, но сохранится в непреходящей Божьей памяти темным пятном на линии нашей жизни, однако эта линия подвергается суду не в начале, не в середине, а в конце, поскольку она растет и удлиняется либо ровно, в соответствии с любовью и справедливостью из нее, либо неровно и криво, в соответствии со злом и всей происходящей из него несправедливостью.
4. Смотри, сила мудрости из Бога сейчас выпрямила твою кривизну, и потому не суди себя, но отныне со всей верностью и справедливостью продлевай линию своей жизни прямо — к истинному Богу, и почаще оглядывайся на эту выпрямленную Богом линию, чтобы впредь не отступать от прямого пути, и тогда ты легко сможешь обнаружить любое отклонение, чтобы сразу же выпрямить его милостью свыше, которая озарит тебе великую цель твоей жизни в царстве вечной любви и всей жизни из нее.
5. Иди же, и со всей преданностью принимайся за то служение, что заповедано тебе Анохом, но помни об этой моей речи, равно как и вы, остальные вместе со мной, Жестоким, и будьте Аноху братьями, и братьями между собой, и братьями этого многострадального народа по воле Бога, Могущественного, Сильного, Крепкого, Наимудрейшего и Любящего. Аминь».
6. После этой заключительной речи все поднялись и, поклонившись Фараку, сказали: «Фарак, мудрец из древней мудрости Бога! Теперь мы осознаем всю твою великую силу и непостижимую проницательность во всем. И хотя мы не понимаем, как ты к этому пришел, все же мы будем поступать так, как ты сочтешь благим и правильным, потому что видим, что твоя мудрость основана на любви, которая никого не оставит обделенным, если только человек захочет для этого ходить ее мягкими путями, чего мы все теперь хотим и будем делать исходя из твоей мудрости и в соответствии с ней.
7. Ты же постарайся привести в порядок Аноха, как сделал это с нами, аминь».
8. А затем все встали и отправились в свои города, и действовали там мудро и хорошо, следуя совету Фарака, и весь народ возликовал при их правлении.
9. И когда Фарак с той же легкостью обратил Аноха, встал Анох, сжал сильную руку Фарака и сказал: «О брат, ты говорил истинно и поступил хорошо, ибо где живет сотворенный, там можно ожидать любовь и милость свыше, как в моем случае. Только в смерти все прерывается. Но сейчас, пока мы еще живы, многое можно исправить, и потому я хочу залечить все раны, нанесенные моему народу, и сделать это при мудрой братской поддержке с твоей стороны, поскольку благодаря своей великой проницательности ты смог отвратить столь великое несчастье от меня, жестоко обманутого, а также от бедного обманутого народа».
10. И смотри, это более праведное правление, подобно волне, продолжалось свыше пятисот лет, также еще и при сыновьях, то есть, детях и детях детей Аноха, каковыми были его самый младший сын Ирад (Крепкий как ученик Фарака), правивший сто лет, и его младший сын Мауил (Фаталист или Проповедник судьбы), также правивший сто лет, и затем его младший сын Мафусаил (Ставящий цель и Исследователь природы и ее сил), правивший сто десять лет, и наконец его сын Ламех (Изобретатель смертных казней, которые повсеместно применялись, главным образом, при его правлении), правивший двести лет и почти полностью забывший Меня.
11. И вот на Ламехе Я должен задержаться немного дольше, так как на нем прекращается всякое правление, и вместо него воцаряются идолопоклонство, служение мамоне, а также проклятая натурфилософия — величайший шедевр безграничного зла змеи.
12. Смотри, будучи среднерожденным, Ламех, собственно, не имел права властвовать, ибо по древнейшей традиции и установленному обычаю правителем становился исключительно младший сын, и лишь в случае его смерти или иных препятствий это право переходило к перворожденному, и только после этого, если умирал и он, взять на себя правление разрешалось среднему сыну.
13. Иоред же (Тайный мудрец, подобно уже давно умершему Фараку), старший сын Мафусаила, и его младший брат Хаил (Верный ученик Иореда и законный властитель) находились еще в полном здравии.
14. Но Ламех, грубый, мрачный, честолюбивый и вероломный человек, окруженный злой шайкой приспешников, ради своего тщеславия нафилософствовал себе, что и он также обладает правом на власть, и разгневался на этот старый обычай, и когда после смерти Мафусаила пришло время Хаилу принять правление, Ламех, движимый властолюбием, собрал злое совещание, чтобы обсудить, что следует сделать, чтобы наверняка достичь своей недоброй цели.
15. И смотри, некто по имени Татахар (что значит Кровожадный, а также Кровопийца) дал ему ужасный совет, сказав: «Нас семьдесят семь сильных, как деревья, отважных, как тигры, мужественных, как львы, и жестоких, как гиены, а ты — господин над всеми нами. И мы полагаем, что тебе не составит труда взять в руки изрядную дубину и положить конец мудрости Иореда — там, в лесу, около гор, где на днях мы охотились на тигров. Если же
