Михаил Назаров - Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"
Этот факт дал мне основание предположить, что, конечно, женщина, которая даже боится ехать с Бразулем, не едет спроста.
Замысловский: Я просил бы занести в протокол, что свидетелю был предложен такой вопрос защиты, почему поездка Чеберяковой в Харьков представляется свидетелю уликой против Чеберяковой, причем в ответе свидетеля не было указано ни одного факта, а была указана ссылка на его убеждение...
{536} Председатель [к Чеберяковой]: Скажите, свидетельница, был ли у вас разговор с Бразулем о цианистом калии?
Чеберя[кова]: Ничего подобного, только был пузырек с глицерином и пудра, и Бразуль вылил вон, чтобы не было доказательств [поездки в Харьков – И.Г.].
Председатель: Вы глицерин купили в Харькове?
Чеберя[кова]: В Харькове купила. Все-таки у меня бутылочка есть с собой, если нужно, могу показать.
Председатель: Нам не нужно...
Показание Красовского
...Красовский: ...4 мая 1911 г. я получил телеграмму от исправника такого содержания: «По распоряжению губернатора немедленно отправляйтесь в Киев»... Я прибыл в Киев и здесь я узнал, что меня вызывает не губернатор, а вызывает г. прокурор. Придя к прокурору утром, 5 числа, я здесь увидел бывшего прокурора окружного суда Брондорфа, прокурора судебной палаты Чаплинского и директора департамента полиции Лядова... Он [прокурор] объяснил, что я вызываюсь в связи с делом об убийстве мальчика Ющинского... как специалист по розыскной части. Сказал, чтобы я вел дело самостоятельно и за всем, что потребовалось бы для моего розыска, я обращался бы к следователю и к прокурору суда... {537} ...Познакомился я с положением дела у судебного следователя Фененко... Я приступил к делу, собственно говоря, 7 мая 1911 г. Тот материал, с которым я познакомился у судебного следователя, не давал никаких точных указаний ни на мотивы убийства, ни на причины, ни на характер убийства... В 20-х числах мая [1911 г.] начальнику сыскного отделения [Мищуку] было предложено со стороны губернатора прекратить розыски по настоящему делу... Розыск в то время фактически вел я лично... {538} ...Приблизительно недели через две с половиной после того, как я вступил в исполнение своих обязанностей, генерал-губернатор потребовал, чтобы я высказал свой взгляд, свое определенное мнение по этому поводу. На основании тех данных, которыми я располагал, я доложил генерал-губернатору, что по моему мнению это дело рук воровской шайки... {539} ...Когда мне была дана инструкция по настоящему делу, то мне Фененко говорил, что делались попытки в различных направлениях, чтобы раскрыть это преступление. Между прочим, предполагалось, что это преступление совершено из мести, предполагалось, что, может быть, желали избавиться от члена семейства, предполагалось, что мальчик явился жертвой психоза, а также мне рекомендовалось начать розыски в смысле ритуального убийства.
По всем этим направлениям я сделал дознание... Я узнал, что на Слободке было много разговоров о том, что семья Приходько относилась крайне недоброжелательно к Андрюше [88]... Был разговор о том, что у Андрюши были какие-то деньги, оставленные ему отцом, Чирковым... Как впоследствии выяснилось, эти деньги были спущены ими [братьями Чирковыми. – Ред.] на попойки, кутежи и карты... Но в Слободке было такое убеждение, что деньги положены на имя Ющинского... {541} ...Я допрашивал соседей Колбасова и они детально выяснили, когда, в какой момент, где находился 12 марта Приходько, и все это было подтверждением того, что он не мог быть у пещеры и поэтому это подозрение отпало... Одновременно я производил розыски в том смысле, что, быть может, убийство было ритуальное... Проверяя, сопоставляя возможность ритуального убийства с возможностью убийства в других целях, явилось предположение у меня, что убийство это могло быть совершено на территории завода Зайцева, именно в печи...
{543} ...Во все время розысков, в каком бы направлении я их ни производил, всегда обстоятельства складывались, что розыски приводили к усадьбе Чеберяк[овых]... В числе других я расспрашивал также фонарщика Шаховского. Долго последний не давал мне никаких определенных сведений о Чеберяк[овых]... Нельзя было прямо задавать вопросы об убийстве. Это был ужасный вопрос в той местности, и при таком вопросе все отвечали: не знаю... Вот таким образом, неоднократно разговаривая с Шаховским, я выяснил, что 12 марта он утром видел Ющинского. Ющинский стоял возле ворот Чеберяк[овых], с ним стоял Женя Чеберяк[ов], а поодаль какой-то мальчик...
{545} ...Когда я расспрашивал соседей и лиц, которые... знали Веру Чеберяк[ову], мне все больше и больше приходилось убеждаться, что Чеберяк[ова] или знает очень много, или, может быть, даже сама принимала участие...
Ведя разговоры с Чеберяк[овой], следя за ее действиями, я видел, что она старалась навлечь подозрения и навести розыски в сторону родственников... Производя у нее первоначальный обыск... она сказала следующее: «когда производил у меня обыск Мищук, он пил у меня чай и между прочим рассказал, в каком направлении происходят розыски. Он просил меня, чтобы я помогла ему в деле розысков и так как я не знала, где живет семья Приходько, он написал {546} их адрес»... Осматривая местность и расположение усадьбы, где жила Чеберякова, я обратил внимание на то, что из стеклянной галереи, ведущей в квартиру Чеберяковой, прекрасно видно место, где расположена пещера, в которой был найден труп Ющинского. Такие обстоятельства и те косвенные указания обывателей на Лукьяновке заставили меня обратить серьезное внимание на Чеберякову...
Когда появилась версия о том, что какой-то человек гнался за детьми и потащил Ющинского в печку, они носили уже определенный характер и через несколько дней прямо указывали на Бейлиса...
{547} ...Должен сказать, что арестом Бейлиса я был поставлен в крайне затруднительное положение. Я пошел к Фененко и заявил ему, что арест Бейлиса представляет для нас непреодолимую стену к расследованию дела. Отдельные лица, участвовавшие в расследовании, страшно нервничали и мне постоянно приходилось выслушивать укоры, что я неправильно вел розыски и что иду по неправильному пути; потом... более определенно стали указывать, что я подкуплен [89]... 31 декабря 1911 года я был уволен со службы...
Я считал это удаление со службы незаслуженным... и такой оборот дела был для меня страшно обидным... {548} ... Я считал, что пострадал именно за дело Ющинского, и задался целью реабилитироваться и это дело довести до конца... Я постарался восстановить связь с теми лицами, которые работали при мне... я занялся сам собиранием сведений. Тогда уже Чеберякову я не упускал из виду. Для того, чтобы ориентироваться, прежде всего нужно было установить, раз я подозревал причастность Чеберяковой к этому делу, мотивы, побудившие ее к совершению этого убийства...
{549} ...Собирая здесь более подробные сведения, я видел, что Ющинский был в доме Чеберяковой своим человеком, и по отношению к преступному мiру он тоже {550} был своим человеком. Его не стеснялись в разговоре. Собрания воров происходили в его присутствии, и никто его не опасался... За несколько дней до убийства вся шайка воров часто собиралась у Чеберяковой. Здесь происходили безпрерывные кутежи...
Председатель: И Дьяконовы тоже были? Это вы от них узнавали?
Свид.: Да, от Дьяконовых... Во время этих собраний и происходивших там кутежей члены шайки вспоминали время 1905 года, когда в Киеве происходили еврейские погромы. У Чеберяковой тогда, по ее словам и по словам ее гостей, был целый склад различных награбленных вещей. Так, например, Чеберякова имела такое громадное количество награбленных материй, что она штуками шелковых материй истопила печь и был такой случай, что истопив печь шелковой материей, испекла в этой печи какие-то пироги или булки...
{552} ...В первых числах августа 1911 года заболели дети Чеберяк[овой]... 5 числа я получил предписание от прокурора суда освободить Чеберяк[ову] и Приходько. Чеберяк[ова] в тот же день [90] отправилась в больницу... и, не взирая на то, что в больнице ей советовали не брать мальчика, она его взяла... домой. Через два дня Женя умер. Такой оборот дела казался мне очень подозрительным, поэтому я приказал Выгранову и Полищуку, чтобы они неотлучно находились в квартире Чеберяк[овой]. Я имел в виду, что Женя в болезненном припадке может что-нибудь сказать. Но положение его было настолько тяжелым, что он редко приходил в сознание. В то же время, когда он приходил в сознание, Чеберяк[ова] обращалась к нему и говорила: скажи, Женичка, что мама твоя ни при чем. На это Женя не в состоянии был отвечать, или говорил только: оставь меня, мама. В агонии же он кричал: Андрюша, не кричи, не кричи...
{553} ...Когда же Женя начинал так говорить, Чеберяк[ова] наклонялась к нему и своими поцелуями зажимала ему рот...
