Ренат Беккин - Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991)
После окончания войны в Ленинград прибыли новые жители, состав татаро-мусульманской общины города вновь обновился, как это уже было после Октябрьской революции, – то есть при жизни одного поколения. Некоторым прежним жителям, вернувшимся из эвакуации или с фронта, пришлось поменять свое место жительства, так как их квартиры были заняты другими жильцами. Так, например, случилось с моей бабушкой, которая до войны и в первые годы блокады до эвакуации жила в коммунальной квартире на улице Марата в районе Пяти углов, месте компактного проживания татарми-шарей в начале XX в.
Несмотря на некоторые послабления, сделанные в отношении религии в годы войны И.В. Сталиным, они практически не затронули ислам. Возобновившиеся после войны ходатайства об открытии для верующих Ленинградской Соборной мечети так и не были удовлетворены. Мусульмане были вынуждены собираться для проведения пятничных и праздничных намазов на Татарском участке Ново-Волковского кладбища.
Татарский участок Ново-Волковского кладбища – одно из старейших сохранившихся мусульманских кладбищ в Европе. Оно было основано в 1826 г. в ответ на ходатайство военного сосуна[23] Отдельного гвардейского корпуса Д. Хантемирова. В результате в том же году под мусульманское кладбище был выделен участок в 2 десятины земли на берегу реки Волковки в районе Волковой деревни – в трех верстах от города. Очевидно, главной причиной выбора этого места было то, что при Екатерине II здесь компактно хоронили турецких военнопленных, проживавших неподалеку от Волковой деревни.
После Октябрьской революции Татарское кладбище продолжало служить местом упокоения татар и представителей других народов, исповедующих ислам. Со временем здесь все чаще стали появляться могилы людей, которых можно назвать мусульманами лишь в силу этнической принадлежности. Но определенные правила погребения по мусульманскому обряду соблюдались и здесь: так, мертвых, как правило, хоронили в саване, без гроба. Это подтверждают имеющиеся в нашем распоряжении фотографии из государственных и частных архивов, относящиеся к 1950-1980-м гг.
После закрытия для верующих мечети в 1940 г. значение Ново-Волковского кладбища в жизни мусульман возросло. Кладбище стало местом проведения пятничных намазов, собиравших несколько сотен человек. Иными словами, мусульмане вернулись к ситуации столетней давности – когда еще не была построена Соборная мечеть. Сюда приезжали верующие со всего Ленинграда и из ближайших пригородов.
После войны кладбище продолжало служить местом проведения пятничных намазов. Во время праздников Курбан-байрам и Ураза-байрам на кладбище собиралось 7 000-8 000 чел[24]. В нашем распоряжении имеются несколько фотографий, сделанных ленинградским фотографом, сотрудником Государственного музея истории религии и атеизма АН СССР Д.И. Исхаковым в 1954 г. на Татарском кладбище. На фотографиях запечатлены группы верующих во время праздничного и пятничного намазов. Как среди мужчин, так и женщин на фотографии присутствуют большей частью пожилые люди. На одном из снимков, относящихся к 1954 г., запечатлен джаназа-намаз (погребальная молитва). Примечательно, что среди присутствующих на этом снимке немало женщин (около одной трети от общего числа). Они располагаются на заднем плане за мужчинами.
В 1964 г. Татарский участок Ново-Волковского кладбища был частично законсервирован. Однако каждый год на кладбище появляются новые захоронения, – нередко на месте бесхозных старых.
Другим старым мусульманским кладбищам на территории, административно относящейся в наши дни к Санкт-Петербургу или Ленинградской области, не так «повезло». К 1917 г. мусульманские кладбища (участки) существовали в следующих населенных пунктах, входящих ныне в состав Санкт-Петербурга или Ленинградской области: Любани (с сер. XVIII в.), Царском Селе (с 1820-х гг.), Кронштадте (с сер. XIX в.), Гатчине (с 1851 г.), Луге (с нач. XX в.), Петергофе (с нач. XX в.), Тосно (с 1905 г.), Новой Ладоге (с 1906 г.), Выборге (с 1911 г.), Териоках (с 1916 г.)[25]. К середине прошлого столетия большая часть этих кладбищ была безвозвратно утрачена. Так, например, по свидетельству лужского старожила Борислава Брониславовича Таканаева, мусульманское кладбище в Луге было практически полностью разрушено во время войны, так как здесь стояли немцы и велись активные боевые действия[26]. Однако находящееся рядом еврейское кладбище уцелело. Это, на наш взгляд, объясняется тем, что надмогильные памятники татар были из недолговечного материала. Иногда это были лишь небольшие деревянные знаки над холмиками. Некоторые из этих холмиков уцелели до наших дней, но местные старожилы не смогли помочь мне с идентификацией этих захоронений. Памятники на могилах дореволюционного времени принадлежат представителям семьи Таканаевых, но они не дореволюционные, а новые, относящиеся к 1960-м гг. и установленные самим Б.Б. Таканаевым[27].
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Ro’i Y. Islam in the Soviet Union: From the Second World War to Gorbachev. New York: Columbia University Press, 2000; Ислам и советское государство / Сост., авт. предисл. и примеч. Д.Ю. Арапов. Вып. 1. М.: ИД Марджани, 2010; Ислам и советское государство / Сост., авт. предисл. и примеч. Д.Ю. Арапов. Вып. 2: (1917–1936). М.: ИД Марджани, 2010; Ислам и советское государство / Сост., авт. предисл. и примеч. Д.Ю. Арапов. Вып. 3: (1944–1990). М.: ИД Марджани, 2011; Салахбекова З.А. Власть и мусульманское духовенство Дагестана: история взаимоотношений (1920–1940 гг.). Автореф. дне. на соиск. учен, степ. к. ист. н. Махачкала, 2003 и др.
2
Сенюткин С.Б., Идрисов У.Ю., Сенюткина О.Н., ГусеваЮ.Н. История исламских общин Нижегородской области: Монография. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 1998; Гусева Ю.Н. Ишанизм как суфийская традиция Средней Волги в XX веке: формы, смыслы, значение. М.: Медина, 2013; Сафаров М.А. Повседневная жизнь московских мусульман в 1960-1980-х годах // Неприкосновенный запас. 2012. № 4 (84). С. 139–148 и др.
3
В качестве наиболее яркого примера следует привести уже упоминавшуюся выше книгу Якова Роя «Ислам в Советском Союзе» (Ro’i Y. Islam in the Soviet Union: From the Second World War to Gorbachev. New York: Columbia University Press, 2000), где автор фактически строил свои представления о формах бытования ислама в СССР на основании документов различных ведомств. Подробнее о недостатках книги Роя см.: DeWeese D. Islam and the Legacy of Sovietology: A Review Essay on Yaacov Ro’i’s Islam in the Soviet Union // Journal of Islamic Studies. 2002. № 13 (3). P. 298–330.
4
Подробнее о Татарском участке Ново-Волковского кладбища см. далее.
5
Аминов Д.А. Татары в Санкт-Петербурге: Ист. очерк. СПб.: Альд, 1994.
6
См., например: Григорьев МЛ. Петербург 1910-х гг. Прогулки в прошлое. СПб: Российский институт истории искусств, 2005. С. 251; [Ключева М.И.]. Страницы из жизни Санкт-Петербурга 1880–1910 // Невский архив: Историко-краеведческий сборник. / Сост. А.И. Добкин, А.В. Кобак. М; СПб: Atheneum; Феникс, 1997. Вып. III. С. 206; Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники. Paris: Ymca-Press, 1988. С. 13; и др.
7
Санкт-Петербург: энцикл. слов. СПб., [2007-] // [www.encspb.ru/object/ 2803920605?dv=2853931022&lc=ru, доступ от 5.04.2016].
8
Подробнее об этом см.: Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето 1918 г.). М.: Ин-т рос. истории РАН, 2004.
9
В подписи к фотографии на сайте Центрального государственного архива кинофотофонодокументов (ЦГАКФФД СПб) ошибочно указана дата съемки: 1923–1924 г. Однако, как видно из информации, приведенной выше, данный снимок был сделан не позже мая 1918 г.
10
ТроцкийЛ.Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991. С. 406.
11
Бабель И.Э. О лошадях // Бабель И.Э. Петроградская проза. [Сборник]. СПб: Юпитер, 1993. С. 45–47.
12
Тагирджанова AM. Татарские детские дома в Петрограде – Ленинграде 1920-х годов // История Петербурга. 2008. № 6 (46). С. 53.
13
ЦГАЛИ СПб. Ф. 258. Оп. 6. Д. 30. Л. 25 // цит. по: Смирнова Т.М. Не винтики, но электроны! // История Петербурга. 2012. № 3 (67). С. 59.
14
Имам-хатиб (араб. – оратор, проповедник) – зд.: имам, выступающий в мечети (или молельне) во время пятничного намаза с проповедью. Еже
