Глеб Ястребов - Кем был Иисус из Назарета?
Отметим также Диалог Спасителя. Этот текст II века, сохранившийся лишь в сильно повреждённой коптской рукописи, описывает разговор, который будто бы имел место у Иисуса с Иудой, Марией и Матфеем. По своей форме эти диалоги напоминают Евангелие от Иоанна и недостоверны.
Евангелие от Филиппа, найденное в 1945 году в Наг-Хаммади, приписано одному из двенадцати ближайших учеников Иисуса, но это можно рассматривать лишь как условный литературный приём. Составленное во II веке, оно представляет собой гностическую рефлексию над церковными таинствами. В поп-культуре XX века Евангелие от Филиппа обрело неожиданную известность в связи с упоминанием о том, что Иисус часто целовал Марию Магдалину («Евангелие от Филиппа» 63:32–64:4; см., например, роман Дэна Брауна «Код да Винчи»). Остальная часть этого очень длинного текста представляет собой сложную гностическую философию.
Евангелие от египтян сохранилось лишь в шести цитатах у церковных авторов, что затрудняет его понимание. По-видимому, в нём Иисус учит Саломею сексуальному аскетизму и целибату: если женщины перестанут рожать, то смерть перестанет иметь силу. Написано оно было в середине II века в Египте и не отражает взглядов реального Иисуса, который не был сторонником подобного рода аскезы.
6. «Иудеохристианские» Евангелия
Поскольку христианство не прижилось на еврейской почве, но распространилось в языческом мире, подавляющее большинство известных нам Евангелий, канонических и неканонических, являются языкохристианскими (т. е. написаны христианами из обратившихся язычников). И даже каноническое Евангелие от Матфея, вышедшее из-под пера христианина-еврея, активно использует традиции, передававшиеся через церковь язычников, то есть не отражает первоначальное иудеохристианство. Христианам античности было известно, однако, несколько иудеохристианских Евангелий. К сожалению, до наших дней ни один из этих текстов не дошёл (сохранилось лишь несколько отрывков в цитатах у святоотеческих авторов), а потому достаточно сложно понять, кто, когда и с какой степенью исторической компетентности их написал. Отражают ли они самостоятельную и независимую традицию или вторичны по отношению к каноническим Евангелиям? Или, возможно, мы имеем дело с вариантными редакциями Евангелия от Матфея, впоследствии отвергнутыми ортодоксальной цензурой?
Отметим прежде всего так называемое «Евангелие от евреев». До наших дней от него дошло лишь семь цитат у отцов Церкви, о чём можно лишь сожалеть, ибо оно, видимо, было достаточно ранним (написано в Египте, в конце I века) и независимым по отношению к каноническим Евангелиям. Сохранившиеся отрывки повествуют о предсуществовании Мессии, сошествии на него Святого Духа при крещении, а также явлении Воскресшего Иакову. Приводятся несколько поучений Иисуса, который сам, видимо, рассматривается как воплощение Премудрости Божией. Заметны лёгкие гностические штрихи: возможно, автор сочувствовал некоторым гностическим идеям (хотя собственно гностиком его назвать нельзя).
23 кусочка (опять же в цитатах у отцов церкви) сохранилось от текста, который получил в Средневековье условное название «Евангелия от назареев». (Назареи — одно из направлений иудеохристианства.) Ценность их как исторического источника по жизни Иисуса весьма ограниченна, ибо данный текст, видимо, представлял собой вольный перевод Евангелия от Матфея на арамейский или сирийский язык. Сделан он был примерно в середине II века. Насколько можно судить, создатели этого перевода исключили первые две главы Евангелия от Матфея: подобно большинству ранних иудеохристиан, они не верили в безмужное зачатие девой Марией Иисуса, но считали, что Иисус родился естественным путём.
И, наконец, «Евангелие от эбионитов» (название опять-таки условное и позднее). От него дошло лишь семь цитат у ересеборца Епифания Кипрского (конец IV века). Скорее всего, неизвестный автор написал его по-гречески в середине II века, основываясь не на независимой традиции, а на Евангелиях от Матфея и Луки. Исторической ценности опять-таки не представляет.
7. «Евангелия детства»
Наиболее ранние Евангелия сообщают очень мало сведений о рождении Иисуса (причём в ряде моментов дают больше вопросов, чем ответов; см. ниже главу 2), а о юношестве Иисуса — и того меньше. Не вполне понятно, почему такая ситуация возникла: скорее всего, первоначальные евангелисты (в частности, все канонические авторы) не считали данную тему особенно интересной, да и не имели на сей счёт поучительных преданий. Учёный и биограф XX века, возможно, и не стал бы искать зрелищных подробностей, но попытался найти корни зрелого гения в событиях детского и подросткового периода, стал бы копаться в отношениях с родителями и пережитых стрессах... Ничего такого античным евангелистам на ум и не приходило, поэтому наша информация крайне скудна.
Когда во второй половине II века некоторые христианские авторы спохватились, что историческое любопытство не удовлетворено, было уже поздно: аутентичные предания о рождении и детстве Иисуса были утеряны безвозвратно. С этим нелегко было смириться, и на свет появилось несколько беллетристических произведений, компенсирующих нехватку сведений бурной фантазией.
Первое из них именовалось «История Иакова о рождении Марии». (Сейчас в науке его сокращённо именуют Протоевангелием Иакова.) Достоверная его часть ограничивается, по-видимому, именами родителей девы Марии: Иоаким и Анна (впрочем, и они под сомнением). Текст рассказывает благочестивую и трогательную историю о Марии, матери Иисуса, делая акцент на её целомудрии: она сохраняет девство даже после замужества с Иосифом, который изображён как пожилой человек; Иосиф женится на ней не из романтических соображений и не для продолжения рода, а чтобы охранить её девство от интереса со стороны других мужчин. Чудесным образом Мария остаётся девственницей даже после рождения Иисуса. В целом дева Мария, какой она описана в данном тексте, гораздо ближе к языческой богине (например, Исиде), чем к реальной земной девушке, матери Иисуса.
Второе произведение — это «Сказание Фомы, израильского философа, о детстве Христа». Оно ошарашивает читателя потоком совершенно ненужных (а подчас и жестоких) чудес, которые Иисус якобы совершил в возрасте от 5 до 12 лет. Например, Иисус лепит из глины воробьёв, которые затем превращаются в настоящих; мальчик, толкнувший Иисуса, падает замертво; школьный учитель теряет способность говорить... Книгу закрываешь с чувством, что описанный ребёнок на редкость неприятен, а также с недоумением: как могло автору прийти в голову, что подобные выдумки прославляют основателя христианства? Очень может быть, однако, что этот текст в реальности представляет собой антихристианскую сатиру, написанную кем-то из эллинских острословов (или, возможно, разочаровавшихся христиан). Если так, то атрибуция текста Фоме может содержать зашифрованный намёк на скепсис автора по отношению к христианству.
8. Евангелие от Петра
Если в каком-то из сохранившихся Евангелий мы и слышим голос Петра, то это в каноническом Евангелии от Марка (которое в своём первоначальном варианте отчасти опиралось на рассказы Петра). Однако впоследствии имя Петра стало ассоциироваться с гораздо менее достоверным Евангелием, которое в течение долгих веков было утеряно, а в 1886 году найдено в могиле одного христианского монаха в Ахмиме (Верхний Египет). Манускрипт датируется VIII–IX веком, но сам текст был создан во II веке (скорее всего, в Сирии). В 1993 году был опубликован ещё один кусочек данного произведения из рукописи II века.
Евангелие от Петра сохранилось не полностью: мы имеем лишь краткий отрывок из него с рассказом о Страстях Иисуса. Фрагмент начинается с того, что Понтий Пилат умывает руки, а заканчивается тем, что Пётр с Андреем отправляются на рыбалку. Текст содержит подробности настолько странные и фантастические, что даже у человека легковерного они могут вызвать сомнение: например, при воскресении Иисуса из могилы выходит говорящий крест. Разумеется, подобные детали недостоверны. Учёные также отмечают невежество автора относительно палестинских обычаев и законов.
9. Евангелие Иуды
Строго говоря, недавно опубликованное Евангелие Иуды принадлежит к гностическим текстам. Однако самая яркая его специфическая особенность (положительный образ Иуды Искариота) нетипична даже для гностического движения, поэтому его стоит рассмотреть отдельно.
О его существовании учёные давно знали из упоминаний в святоотеческих текстах (Ириней Лионский «Против ересей» 1.31.1; Епифаний Кипрский «Панарион» 38.1.5). Однако в течение многих столетий оно было утеряно и лишь в 1970-х годах найдено в коптском кодексе III–IV века возле египетского города Эль-Миньи. Не сразу он стал известен широкой публике: в течение 16 лет кодекс пылился в одном из сейфов нью-йоркского Лонг-Айленда, пока наконец в апреле 2000 года не был приобретён Фридой Нуссбергер-Чакос, торговцем древностями. Вскоре она передала текст учёным, была создана комиссия, в которую вошло несколько крупнейших специалистов по древним коптским рукописям. В 2006 году Евангелие Иуды стало известно широкой публике, что немедленно породило сенсацию: Иуда Искариот выходил в нём не предателем всех времён, а фигурой незаурядной и трагической. Он не только удостаивается особо доверительных бесед Иисуса, но и «предаёт» Иисуса по его собственной просьбе.
