Этери Чаландзия - Человек и Церковь. Путь свободы и любви

В храме Святой Троицы в Хохлах была мироточивая икона царя-мученика Николая. В течение нескольких недель стекло иконы с внешней стороны периодически покрывалось каплями благоуханного масла. Я видел это своими глазами и могу свидетельствовать.

Не знаю, нужно ли искать этому явлению объяснение. Никто же никогда не видел, чтобы мироточили портреты членов ЦК КПСС или картина «Три богатыря» в Третьяковской галерее. И деревянные предметы, шкафы, столы или стулья не истекают миро. А с иконами это почему-то происходит. Чудо.

Еще одна важная составная часть церковного искусства – храмовая архитектура. И здесь опять мы видим, как каждая очередная эпоха диктует свои требования и создает новые возможности. Архитектурные формы меняются с течением веков, сейчас не строят храмов в стиле XII века. И даже в тех случаях, когда воспроизводятся точные копии памятников прошлого или используются парафразы стилей, технологии и материалы все равно другие. Не говоря уже о темпах строительства!

Некоторые появляются прямо на наших глазах. Из последнего – это идея модульных храмов в Москве. Предполагается, что они будут строиться, а вернее, собираться по принципу конструктора. В основе такого модуля лежит идея лего. При всей спорности идеи то, что получается в результате, – это все-таки храм. Несомненно, подобным образом «собранный» храм отличается от здания, которое сообща, своими руками строили на протяжении десятилетий, посвящая постройке не просто время, но порой и саму жизнь. Но у каждого времени свой ритм, и подобный запрос явно отражает особенности нашего современного мира с его практицизмом и скоростями.

Конечно, постройка храма – это всегда процесс не столько конструктивный, сколько духовный. Да, современные технологии несут определенные искушения. Многие вещи теперь даются нам гораздо легче, чем раньше, и наше отношение к ним меняется. Простота и легкость модульного метода подспудно ассоциируется с забавой, не вяжется как-то с чувством благоговения, чувством святости, чувством вечности. Но со временем, несмотря ни на что, храм наполняется содержанием. Более того, подобные «скороспелые» храмы уже были в истории Церкви. Они назывались обыденными, то есть возведенными за один день. Если существовала такая необходимость, деревянные храмы собирались очень быстро.

Когда, например, строилась слобода или на хуторе селилось казачье войско, люди первым делом ставили храм, а потом уже все остальное. Всем миром, всем селом, всей станицей возводили церковь. В Москве рядом с храмом Христа Спасителя есть храм Ильи Обыденного, построенный таким именно способом. Сохранился он, конечно, не в первозданном виде – сейчас это каменное, реконструированное здание, но в свое время он был поставлен за день, как сруб. И уже потом оброс пристройками.

«Обыденные храмы, т. е. храмы, созидаемые по обету совокупными усилиями в один день, – это памятники единодушия и согласия в молитве и труде, в мысли и деле, согласия столь редкого на земле вообще, а в особенности на Руси, история которой началась признанием в себе порока розни и этим как бы указала и на конечную свою цель – согласие и единодушие. Для устранения внешней розни Русь призывает иностранца, а для внутреннего примирения принимает Христианство, под влиянием которого рознь обращается в согласие, так что построение обыденных храмов даже в таких классических местах раздора, как Новгород и Псков, напоминающих по оживленной (истребительной) борьбе западные города, свидетельствует о глубокой внутренней потребности согласия, хотя бы оно было непродолжительно в действительности. На вечах, обыкновенно бурных и шумных, нередко переходивших в побоища, водворялась тишина, и вопрос о построении обыденных церквей решался мгновенно, единодушно, без прений».

Вообще существуют самые разные и неожиданные виды храмов. Например, я видел храм из железнодорожных вагонов. Есть храмы, обустроенные в подсобках. На Сахалине храм устроен в бывшем магазине. Помещение осталось, и его решили отдать церкви. В другом месте так же поступили с бывшим детским садом и бывшим кинотеатром.

Примерно так же все происходило во времена императора Константина, когда в Римской империи христианство получило статус государственной религии. Тогда христианам стали отдавать под богослужения базилики – помещения судов или других государственных учреждений. Само слово «базилика» и тип здания родом из Древней Греции: это было место заседания басилея, или басилевса, – монаха, обладавшего наследственной властью, чей трон располагался в конце среднего нефа, в апсиде.

Апсида (от др. – греч. ἁψίς – свод) – выступ здания, полукруглый, граненый или прямоугольный, перекрытый полукуполом или сомкнутым полусводом. Впервые апсиды появились в древнеримских базиликах. В христианских храмах апсида – это алтарный выступ, ориентированный обычно на восток. Наиболее важная функция апсиды в храме – завершение алтарного пространства, в котором расположено горнее место. Обычно храм имеет нечетное число апсид – одну или три. В XIV в. только средняя апсида выполняет функцию алтаря, в северной апсиде располагается протезис (русский «жертвенник»), а в южной – диаконник (или ризница) для хранения литургических облачений и богослужебных книг.

В римской базилике в апсиде, как правило, стояла статуя Аполлона. Необходимо было убрать ее, возвести крест над входом и пристроить колокольню – и базилика превращалась в христианский храм.

Сегодня для того, чтобы помещение, будь то кинотеатр или детский сад, стало храмом, нужно его освятить и начать в нем молиться. Внутри обязательно наличие алтаря, престола, на котором совершается литургия, и места для молящихся. Даже купол и крест можно возвести позже. В 1960-е гг. в нашей стране чуть ли не на кухнях службы проводили. Были и тайные службы, и тайные священники. Например, у нелегального священника, доктора геолого-минералогических наук Глеба Каледы храм располагался в его кабинете.

В воскресенье там задергивали шторы, стол становился престолом, ставили две иконы, отец Глеб облачался и совершал дома литургию. Подобный храм существовал, например, и в Вашингтоне, в квартире совершенно замечательного человека, святой жизни епископа Василия Родзянко.

Часть большой гостиной была перегорожена иконостасом, там стоял маленький престол. Жилая квартира служила одновременно и храмом, в котором каждый день совершалась литургия.

К вопросу о форме и содержании. Сегодня в Москве есть современные храмы, построенные людьми, никакого отношения к церковной архитектуре не имеющими. Многие получили гранты от правительства Москвы и с успехом реализовали эти деньги. Такие храмы порой приводят в трепет – увы, совсем не священный. Одна надежда на то, что со временем какие-то слишком явные пошлости потускнеют и лишние завитушки сами собой отвалятся.

Вкусы священников тоже дают о себе знать, иногда совершенно ужасным образом. Например, когда замечательный иконостас работы хороших художников какой-нибудь батюшка хочет украсить «побогаче». Или найдет по хорошей цене метрополитеновский мрамор и вместо простого белого камня выложит им пол в храме. Красиво же! Или старинный храм потрясающей архитектуры с великолепным внутренним пространством вдруг «освежат» – выкрасят серой масляной краской, а голубой потолок «украсят» аляповатыми звездами из золотой фольги. Такие «художества» часто можно встретить.

Есть потрясающей красоты старинные храмы, которые погибают на глазах. В других еле сводят концы с концами, постоянные проблемы с ЖКХ, с оплатой света и тепла, как в любом учреждении города. Что-то решается, что-то нет, где-то положение отчаянное, где-то сносное. А есть места с совершенно особенной судьбой.

Храм Христа Спасителя был построен в память о воинах, павших в Отечественной войне 1812 г., и в благодарность за избавление страны от неприятельского нашествия. Первоначально объявленный конкурс выиграл проект А. Витберга, и строительство кафедрального Храма началось на Воробьевых горах. Однако этому проекту не суждено было состояться, и указом императора Николая I был утвержден проект К. Тона и новое место – на Алексеевском холме. Алексеевский монастырь и церковь Всех Святых были разрушены, монастырь переведен в Сокольники и 23 сентября 1839 г. начато строительство нового храма. Оно продолжалось 44 года. Храм был построен в русско-византийском стиле, его высота составляла более 100 м, вместимость – более 10 000 человек. Храм был великолепно украшен внутри, расписан В. Васнецовым, В. Суриковым, В. Верещагиным. Прекрасно расположенный, он хорошо был виден с разных точек города, а его колокольный звон слышался далеко за пределами Москвы. Но новая идеология требовала жертв. 2 июня 1931 г. по личному распоряжению Сталина было принято решение о сносе храма для строительства на его месте «главного здания страны» – Дворца советов. По проекту 415-метровую башню должна была венчать скульптура вождя народов В. Ленина. 5 декабря того же года храм был взорван. Мрамор пошел на облицовку стен станций метро «Кропоткинская» и «Охотный ряд», плиты с именами героев Отечественной войны 1812 г. превратили в крошку, которой засыпали дорожки городских парков. Дворец советов так и не был построен, и долгие годы на месте храма оставалась лишь большая яма. В 1958 г. ее превратили в открытый бассейн «Москва». Восстановление храма началось в 1994 г. В этот раз строительство заняло три года. В ночь с 6 на 7 января 2000 г. в храме Христа Спасителя была совершена Божественная литургия, а 19 августа Святейший патриарх Алексий II освятил возрожденный храм.