Мартин Бубер - Хасидские предания
ИСПУГ РАВВИ ЭЛИМЕЛЕКА
Как–то путешествуя, равви Элимелек из Лиженска, который был уже в преклонных летах, встретил юношу с котомкой за плечами. «Куда ты направляешься?» – спросил равви. «Я иду к святому маггиду из Злочова», – ответил юноша. «Когда я был молодым, – сказал равви Элимелек, – то однажды услышал, что в городок недалеко от Лиженска приехал равви Иехиэль Михал. Я немедленно туда отправился. Придя, я стал искать место, где можно было остановиться, но все дома были пусты. Наконец я увидел женщину, возившуюся у очага. Она мне сказала: «Все ушли в Дом Молитвы. Там какой–то равви превратил этот день в День Искупления. Каждому он называет его грехи, а затем молится об их отпущении». Когда я это услышал, то очень испугался и вернулся в Лиженск».
ТЯЖЕЛОЕ НАКАЗАНИЕ
Некий человек невольно осквернил субботу, потому что его повозка перевернулась, и хотя он шел быстро, почти бежал, не смог добраться до города до наступления святых часов. Поэтому равви Михал наложил на него суровое и длительное наказание. Человек этот пытался ради покаяния исполнить все, что ему сказал равви, но вскоре обнаружил, что его тело на это неспособно. Он заболел и даже слегка тронулся рассудком. Тем временем этот человек узнал, что в их область приехал Баал Шем и остановился в городе неподалеку. Он пошел к цадику и, набравшись храбрости, стал просить наставника, чтобы тот наложил на него наказание за совершенный грех. «Принеси в Дом Молитвы свечей, – сказал Баал Шем, – и зажги их в честь субботы. Таково будет твое наказание». Человек подумал, что цадик недостаточно понял то, о чем он ему говорил, и снова попросил его, с большей настойчивостью. Когда же Баал Шем повторил свое невероятно мягкое наказание, этот человек рассказал ему, какое тяжкое покаяние наложил на него равви Михал. «Делай так, как сказал тебе я, – произнес Баал Шем, – да передай равви Михалу, чтобы приходил в город Хвостов, где я собираюсь провести ближайшую субботу». Когда человек уходил от Баал Шема, лицо его было необыкновенно ясным.
По дороге в Хвостов у повозки, в которой ехал равви Михал, сломалась ось, и он был вынужден идти далее пешком. И хотя Михал торопился, как мог, когда он входил в город, уже стемнело, а когда он переступил порог дома, где остановился Баал Шем, он увидел, что цадик уже встал и произносит благословение над вином. Увидя вошедшего, Баал Шем сделал паузу и сказал равви Михалу, потерявшему дар речи: «Доброй субботы, мой безгрешный друг! Ты никогда не ведал печали грешника, твое сердце никогда не трепетало его отчаянием – оттого–то тебе так легко налагать тяжелое наказание».
К САМОМУ СЕБЕ
В проповеди, которую равви Михал произнес однажды перед большим стечением народа, он сказал: «Моим словам внемлют со вниманием». И сразу прибавил: «Я не говорю: «Вы внемлете моим словам со вниманием». Я говорю: «Моим словам внемлют со вниманием». Потому что я обращаюсь и к самому себе! Потому что я тоже должен внимать своим словам со вниманием!»
СМИРЕНИЕ – НЕ ЗАПОВЕДЬ
Спросили маггида из Злочова: «В Торе говорится обо всех заповедях. Но о смирении, которое достойнее всех заповедей, вместе взятых, там не сказано как о заповеди. Все, что мы читаем в Торе о смирении, это слова в похвалу Моисея, в которых говорится о том, что он был смиреннее всех остальных людей*[138]. Каков смысл такого умолчания о смирении?»
Равви ответил: «Если бы человек смирял себя ради исполнения заповеди, он никогда бы не смог достичь истинного смирения. Думать о смирении как о заповеди – значит, идти на поводу у Сатаны. Ибо Сатана делает сердце человека надменным, чтобы оно говорило ему, что он книжник, что он праведник, что он благочестивый, что он наставник благочестия и что ему следует считать себя лучше всех остальных людей; так человек может сделаться гордым и нечестивым, хотя заповедь будет говорить ему, что он должен быть смиренным и считать себя не выше других. Так что человек, считающий смирение заповедью, только увеличивает свою гордыню, когда пытается эту заповедь соблюдать».
ПОМОЩНИК
Спросил маггида из Злочова один из его учеников: «В Талмуде сказано, что ребенок во чреве матери своей смотрит на мир из конца в конец и знает все учения, но в тот момент, когда он появляется на свет и соприкасается с воздухом, ангел бьет его по устам, и младенец все забывает. Я не могу понять, как это возможно: сначала все знать, а затем все забыть?» – «После этого на человеке все же остается отметина, – ответил равви, – с помощью которой он может восстановить в себе забытое знание о мире и все учения и исполнить свое служение». – «Но зачем ангел бьет младенца? – продолжал недоумевать ученик. – Если бы этого не было, то не было бы и зла». – «Совершенно верно, – ответил равви. – Но если бы не было зла, не было бы и добра, ибо добро – противоположность зла. Вечная радость – это не радость. Нам так следует понимать учение: сотворение мира было ради блага творений. Вот почему сказано: «Нехорошо быть человеку», то есть, первому человеку, сотворенному Богом, «нехорошо быть человеку одному»*[139], то есть без противодействия и помех со стороны Зла*[140], которое не действовало до сотворения мира. Ибо нет добра, если нет его противоположности. Далее читаем: «Сотворим ему помощника…»*[141] – факт борьбы добра со злом дает человеку возможность победить, отвергнув зло и избрав добро. Только в таком случае возможно истинное и совершенное добро».
ЧЕЛОВЕК И ЗЛО
Так равви Михал толковал стих Писания «Да обретем мы путь наш, и да пойдем им, и я пойду пред вами»: «Это то, что Зло тайно говорит человеку. Через это Злу надлежит стать добром, и оно желает через это стать добром, побуждая человека преодолевать Зло и делать его добром. Вот его тайный замысел относительно человека, которого оно соблазняет: «Покинем вместе греховное состояние и послужим Творцу, чтобы и я вместе с тобой могло взойти к Богу, хотя я и кажусь тем, что мешает человеку, беспокоит его и препятствует ему».
РАЗМНОЖАЙТЕСЬ
Некий ученик рассказывал.
Однажды, когда мой учитель равви Иехиэль Михал был в своей комнате в Броди, в которой он обычно молился, он услышал, как кто–то перечисляет 613 заповедей. Равви сказал шутливо: «Что ты перечисляешь заповеди? Они даны для того, чтобы их исполнять, а не для того, чтобы их произносить!» Я спросил его, что он имеет в виду, потому что разве не должны мы также учиться заповедям и учить им других. «В случае каждой заповеди, – сказал равви, – мы должны попытаться понять, как ее можно исполнить. Начнем с первой из заповедей: «Плодитесь и размножайтесь». Как ты думаешь, почему здесь вместо одного слова поставлены два, близких по смыслу?» Я молчал, потому что стеснялся говорить, но равви повторил свой вопрос, и я сказал: «Раши толкует эту заповедь так: если бы было сказано только «плодитесь», то можно было бы подумать, что у одного человека должен быть всегда один ребенок». «Но тогда, – возразил равви Михал, – можно было бы просто сказать: «размножайтесь».
Сын равви Зуси из Ганиполя, молившийся тут же, заметил, что в другом месте сказано: «И Я… распложу вас и умножу вас», – и также использовано два слова.
«Это сложно понять», – сказал равви Михал и снова обратился ко мне со своим вопросом. Я сказал, что Раши относит слова «и умножу вас» к прямохождению, отличающему человека от животных.
«Но в чем смысл прямохождения?» – спросил равви. Я не знал, что сказать. Тогда учитель произнес: «Равви Мендель из Примишлана*[142] так толковал слова Мишны «едущий на осле слезет с него и будет молиться»: «Кто приручил зверя в самом себе, тому нет нужды подавлять его; такой человек – в вечной молитве – предан Богу и посвящает Ему все дела свои; он освободится от зависимости от своего тела». Итак, человек может совершать в этом мире телесные действия. Он может сожительствовать, и со стороны его действия могут напоминать действия животного, хотя на самом деле человек свободен, как ангел, и в том, что он делает, он целиком предан Богу и посвящает Ему все дела свои. Вот что значит заповедь, о которой мы говорим: «плодитесь» не как животные, но «размножайтесь», что значит: будьте больше чем животные! Не ползайте, но ходите прямо, и прилепляйтесь к Богу, как ветви прилепляются к корню, и посвящайте Ему и свои брачные отношения. Такова воля Бога; Он хочет не только расплодить нас, но и умножить наши способности».
УЧИТЬСЯ У ВСЕХ
Спросили равви Михала: «В «Изречениях отцов» («Пиркей–Авот») читаем: «Кто есть мудрец? Тот, кто учится у всех людей, ибо сказано: «Я стал разумнее всех учителей моих»*[143]. Но почему тогда не сказано: «Тот, кто учится у всякого учителя»?»
Равви Михал объяснил: «Наставник, сказавший это, хотел сделать ясной ту мысль, что мы можем научиться не только у тех, кто этим занимается специально, но у каждого человека. Ибо даже у невежды или у грешника ты можешь научиться тому, как следует и как не следует жить».
