Ольга Голосова - Апостол дня. Толкования на Апостольские чтения церковного года
Заповедав Духом Святым – т. е. изрекши им духовные глаголы; ничего человеческого тут не было, потому что заповедал им Духом. Как и Сам Господь по смирению и приспособительно к слушателям говорил: аще Аз о Дусе Божии изгоню бесы (Мф. 12, 28): так здесь: заповедав Духом – говорится не потому, что Сын имел нужду в Духе, но потому, что там, где творит Сын, там содействует и соприсутствует и Дух как единосущный. Что же заповедал? Шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19–20). Заповедав, говорится, вознесеся. Не сказал: восшел, – но рассуждает еще, как о человеке. Отсюда же видим, что Иисус и по воскресении своем учил учеников, но времени этого никто точно не передал. Иоанн проводил с Ним более времени, чем другие, но обо всем этом никто не возвестил ясно, потому что ученики обращали свое внимание на другое.
Сказав прежде о вознесении, говорит потом и о воскресении. Т. к. ты слышал, что Он вознесся, то, чтобы ты не думал, что Он взят был другими, Лука присовокупил: пред нимиже и постави Себе жива; потому что если Он предстал пред ними, совершив большее чудо, то гораздо более мог совершить меньшее. Денми четыредесятми, а не четыредесять дней: потому что не был с ними постоянно, как до воскресения, но являлся и снова удалялся, возвышая их мысли и не позволяя им прилепляться к Себе подобным образом, как и прежде. С большею осторожностию и мудростию Он постепенно развивал в них две стороны: и веру в Свое воскресение, и убеждение считать Его выше человека, хотя одно другому противоречило, потому что из веры в воскресение должно было возникнуть представление о многих сторонах человеческих, а из того, что Он выше человека, – противное. Однако ж то и другое в свое время подтвердилось именно в продолжение сорока дней, начиная со дня воскресения и до дня вознесения на небо: в продолжение этих дней Он и ел и пил с ними, показывая этим, что Он именно Тот, Кто был распят и погребен и воскрес из мертвых. Почему же Он являлся не всем, а только апостолам? Потому что многим, не понимавшим этой неизреченной тайны, явление Его показалось бы видением. Если уже и сами ученики сначала не верили и смущались, даже нуждались в прикосновении рукою и в общей с Ним трапезе, то как должно было поразить явление Его толпу? Поэтому-то доказательство Своего воскресения Он делает несомненным и общим посредством чудес, которые совершили апостолы силою полученной ими благодати, так что воскресение стало очевидным фактом не только для них, которые должны были убедиться в этом собственными глазами, но и для всех людей последующих времен.
С нимиже и ядый повеле им от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча, еже слышасте от Мене. – <…> Потому, что как никто не допускает, чтобы воины, имеющие напасть на большую силу (противников), вышли против них прежде, чем успеют вооружиться, и как никто не согласится выпустить лошадей прежде, чем сядет возница, так и Господь до сошествия Святого Духа не позволяет апостолам являться на состязание, чтобы громадное большинство не победило их и не пленило. Впрочем, Господь не позволяет им отлучаться от Иерусалима не поэтому только, но и потому, что и здесь многие имели уверовать, а в-третьих, потому, чтобы не сказал кто-либо, что, оставив своих, они отправились искать славы у чужих. Поэтому они распространяют несомненные доказательства (воскресения) среди тех самых людей, которые убили Господа, которые Его распяли и погребли, и в том самом городе, где имели дерзновение совершить такое беззаконие. Когда же они услышали такое повеление? Тогда, когда Он говорил им: уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам (Ин. 16, 7); и еще: Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам (Ин. 14, 16). Отчего же не при Нем и не тотчас по отшествии пришел Утешитель, но спустя восемь или девять дней, т. е. в то время, когда настал день Пятьдесятницы? Притом каким образом, когда еще не сошел Дух Святый, Он говорил: приимите Дух Свят (Ин. 20, 22)? На это нужно сказать, что Он говорил так, с целию подготовить в них желание, готовность и способность к принятию Св. Духа, а приняли они Его, когда Он сошел; или о том, что имело быть, говорил как уже о существующем и настоящем, подобно тому, когда Он говорил о возможности наступать на змию и скорпию и на всякую силу вражию. Впрочем, следует сказать и то, что дарования Духа различны и многообразны: есть дар очищения и совершенствования, дар освящения и силы освящающей, дар языков и пророчества, дар чудес и толкования и множество иных даров. Итак при различии и многообразии дарований Духа ничто уже не препятствовало апостолам принять благодать Духа различным образом. Но полное, соделавшее апостолов совершенными и способными совершенствовать других сообщение им Духа было во время Пятьдесятницы, когда Он сошел на них в виде огненных языков и всецело исполнил их Своею силою. Господь отошел, и тогда уже Дух Святый пришел, и пришел во время Пятьдесятницы, а не тотчас, – для того чтобы они прониклись желанием и тогда уже получили благодать. А если бы Дух Святый пришел при Сыне и потом Сын отошел бы, а Дух остался, то для них не было бы столько утешения, потому что они очень неохотно разлучались с своим Учителем. Поэтому Он восходит и Дух приходит не тотчас, чтобы после некоторого уныния пробудить в учениках желание и сознание необходимости данного им обещания и чтобы во время сошествия они испытали чистое и полное удовольствие. Впрочем, следовало сначала явиться плоти нашей на небесах и совершиться полнейшему примирению, и тогда уже сойти Духу Святому. Знай же, какую необходимость оставаться в Иерусалиме Господь возложил на них данным обещанием. Чтобы по вознесении они снова не разбежались: этим ожиданием, как бы какими узами, Он удерживает всех их там и обещанием более выгодных надежд располагает их к сильнейшему желанию этих надежд даже при неизвестности их. Но никто не погрешит, если скажет, что и тогда они получили некоторую силу и благодать Духа: не такую, чтобы воскрешать мертвых, но получили силу отпускать грехи. Поэтому и прибавил: имже отпустите грехи, отпустятся им и т. д. (Ин. 20, 23) – показывая этим, какой именно род силы дарует им. Тогда Он облек их этою именно силой; а по прошествии сорока дней дарует им силу творить чудеса, поэтому и говорит: приимете силу и пр.
Яко Иоанн убо крестил есть водою – Сказав, чтобы они ждали обетования Отча, <…> ясно показывает Свое отличие от Иоанна <…> и показывает, что даже и они стали больше Иоанна, т. к. и они имели крестить Духом Святым. Не сказал: «имам крестити вас Духом Святым», но: имате креститися – всюду оставляя нам образцы смирения, т. к. из свидетельства Иоаннова известно уже, что крещающим был Господь: Той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11). Как же сказано: имате креститися, – когда воды в горнице не было? Так сказано потому, что здесь разумелось собственно крещение Духом, чрез Которого становится действенною и самая вода, подобно тому как и о Самом Господе говорится, что Он помазан, тогда как Он никогда не был помазуем маслом, но принял Духа. Впрочем, можно доказать, что и апостолы крестились не только Духом, но и водою, только в разные времена. Над нами то и другое (крещение) совершается в одно время, а тогда совершалось и раздельно, потому что апостолы сначала крестились от Иоанна водою, а потом и Духом Святым. Почему же Господь не объявил, когда сойдет Дух Святый, а говорит только: не по мнозех сих днех? Не по мнозех сих днех – говорит для того, чтобы они не впали в уныние; а не сказал определенно, когда сойдет Дух Святый для того, чтобы, ожидая Его, они постоянно бодрствовали. <…>
Они же убо сошедшеся вопрошаху Его – Намереваясь спросить, они приходят к Учителю вместе, чтобы подействовать на Него своим количеством, т. к. знали, что прежний ответ Его, именно: о дни же том никтоже весть (Мф. 24, 36) – был таким ответом не вследствие незнания, а вследствие уклонения от ответа. Поэтому снова спрашивают. Когда услышали, что имеют получить Духа Святого, тогда пожелали узнать об этом и избавиться от бедствий, уже как достойные, т. к. не хотели снова подвергать себя крайним опасностям. Не спрашивают: когда, но: аще в лето сие устрояеши царствие Исраилево? «Не теперь ли», говорят. Так сильно желали они этого дня. Мне же кажется, что для них и неясно еще было, что такое это царство, т. к. еще не было Духа Святого, который наставил бы их. Не спрашивают: когда настанет, но: аще устрояеши Сам? Так высоко уже думали они об Нем. Поэтому и Он беседует с ними без настойчивости, потому что не говорит уже, что о дни же том никтоже весть, ни даже Сын; но что (говорит)? Несть ваше разумети времена и лета. Не потому приписал Отцу знание исполнения времен, что бы Сам не знал, но потому, что самый вопрос был излишним; и посему Он с пользою для них ответил на него молчанием. Целью у Него было при этом то, чтобы пресечь крайнее любопытство своих учеников, т. к. Он посылал их проповедывать Царствие Небесное, а не обозначать количество времен. Не говорит им об этом времени, тогда как научил их гораздо большему, – с тою целию, чтобы, как не раз упоминали мы, заставить их бодрствовать, и потому что, не зная об этом, они ничего не теряли, т. к. Он открыл им истины гораздо высшие, чем эта: открыл, что Он есть Сын Божий, что Он равен Отцу, что Он воскрес, что будет Воскресение (мертвых), что настанет Суд и что Он воссел одесную Отца. Скажи же мне, что важнее: знать, что Он будет царствовать, или – когда? Узнал Павел то, что не лет есть человеку глаголати (2 Кор. 12, 4); Моисей узнал начало мира и то, когда и за сколько веков (он сотворен), и исчисляет годы, хотя познать начало вообще труднее, чем конец. Впрочем апостолы спрашивали Господа не об окончательном совершении (времен), но: аще в лето сие устрояеши царствие Исраилево? Но Он и этого не открыл им, а как отвечал прежде, отклоняя их от мысли об этом, чтобы не думали, что близко избавление от бедствий, но знали, что подвергнутся еще многим опасностям, так отвечает и теперь, только мягче: но приимете силу. Потом, чтобы снова не спросили Его, тотчас вознесся. Кроме того, чтобы не спросили: почему оставляешь нас в недоумении относительно этого предмета? – Сын говорит: яже Отец положи во своей власти. Но власть Отца есть, конечно, и власть Сына, потому что как Отец воскрешает мертвых и животворит, так и Сын животворит ихже хощет. Если же в тех случаях, когда нужно совершить что-либо чрезвычайное и чудесное, Сын творит с такою же властию, как и Отец, то тем более в случаях, где требуется знание, потому что воскрешать мертвых и притом со властию, равною власти Отца, гораздо важнее, чем знать день. Почему же Христос не ответил на то, о чем спрашивали ученики, но сказал: приимете силу? В ответ им Он сказал: несть ваше разумети; —и тогда уже прибавил: но приимете силу. Слова эти объясняют некоторым образом сошествие и, так сказать, излияние Святого Духа.
