Елена Никулина - Агиология
Здесь же и о Миссии в Японии (к разделу 3)
4/ 16 Августа 1889. Пятница
Недавно… кончился собор здесь. На нем и после него до сих пор, сколько я страдал, Боже упаси! Церковь приводит в отчаяние. Кажется по временам, что ничего ровно, кроме пены, – дунуть – и все исчезло… <…> Как я счастлив был бы, если бы какое-либо не зависящее от меня обстоятельство вызвало меня из Японии и обратило на другой путь службы! Самому же бросить Японию страшно; не людей страшно, – хоть и совестно было бы, несказанно совестно сказать в России: «напрасно вы надеялись на Яп[онскую] Миссию – ничего из нее не вышло, – только деньги истрачены», но Божьего Суда страшно; что-то еще невольно удерживает в Японии, быть может, это тридцатилетний навык, а быть может, и воля Божия. В первом случае уехать из Японии было бы хорошо, – но кто же поручится, что это не последнее?
Так или иначе, но выехать самопроизвольно отсюда я считаю для себя так же невозможным нравственно, как если бы ангел с огненным мечом стоял на пороге Японии и преграждал мне выход. Итак, нужно мириться с жизнью и деятельностью здесь. Но как же помириться? Сегодня я опять был в Уено, в моей аллее-советнице, и вернулся оттуда несколько успокоенным и с просиявшим взглядом. Япония – страна, очевидно, приготовленная Промыслом к принятию христианства. Высший класс здесь, правда, погружен в туман земных удовольствий, не видит нужды ни в какой религии; средний – уже лучше – считает религию нужною, по крайней мере, – как средство управления народом и т. п., – но низший, простой класс народа прямо и просто считает религию необходимою душевною потребностью, – и потому или еще от сердца держится буддизма, или, почуяв недостаточность его – льнет к христианству. Итак – христианство сюда непременно должно войти. Какое же? А кто предскажет это? Систематичности от Яп[онского] народа ждать нельзя – он изменчив, как струя воздуха. Давно ли, [например], ликовали все, что пересмотр трактатов успешно сделан с Америкою и Германиею, – а теперь почти все поголовно против пересмотра трактатов. Нет, – протестанство забирает силу благодаря массе миссионеров и средств, – но кто же поручится, что волна эта… будет идти поступательно, а не отбросит ее какое-нибудь неожиданное обстоятельство назад? Кроме изменчивости, еще черта Яп[онского] народа – послушность влияниям Правительства. Кто же уверит, что тут же через какие-нибудь 5–6 лет не произойдут такие политические комбинации, что Яп[онское] Правительство найдет полезным прильнуть к России, наподобие того, как теперь льнет к Германии и Англии, – и не даст чрез то толчок народу хлынуть к Православию? В руце Божией жребий народов; ныне жребий России и Японии – далеко друг от друга, но – одним сотрясением длани – они могут очутиться одно возле другого, другие же отброшенными в стороны далеко. Итак, нужно отдаться на Волю Божию. Или же нет совсем признаков благоволения Божиего к Православию здесь? Этого, по совести, я не могу сказать; напротив, во многих обстоятельствах почти наглядно является это Благоволение… Терпеть же дальше и стоять крепко на вверенном посту! По течению или ветру и бездушная лодка плывет, без бури и ветра и гнилой столб стоит. Но против течения или без попутного ветра может плыть только человек – от бури не упасть может только [нрзб], имеющее в себе устойчивость. Ленивы мы! Богом данных сил не хотим двинуть – оттого и падаем, нужно чтобы тащили и радовали нас благоприятные обстоятельства, тогда мы… плывем: «мы-де!» Еадко! Пусть и целые церкви отпадают, катехизаторы уходят, священники гниют, – стоять и работать бодро, не обращая ни на что внимания, – не давая себе падать, уходить в уныние, гнить без деятельности, – то и будет подчинение воле Божией, – а там, что ей угодно! Итак, Господи, дай же и никогда не отнимай от меня мир и бодрость! Дай быть Твоим верным рабом! Жаждет сего душа моя, – только не может без Твоей помощи!
9. О противостоянии с врагом рода человеческого (еще об этом см. выше 1/13 Января 1872)
16/28 Апреля 1884. Понедельник Фоминой [Недели]
«Церковь в упадке», – Савабе клевещет. Не в упадке – она и не поднималась высоко, чтобы упасть, а слаба как дитя, как юное деревце. И они… бьют еще это дитя, ломают ветви малого слабого деревца, – а сами кричат – в упадке! Что за ослепление! Видно, что враг рода человеческого начал свою борьбу и против Церкви, как ни слаба она. Подкрепи ее Бог!
Приложение 4
Равноапостольный преподобномученик Косма Этолийский (память 24 августа н. ст., † 1799)
Сщмчященномученик Косма Этолийский – один из величайших святых нового времени. Он сыграл выдающуюся роль в духовном и национальном возрождении Балкан, находившихся под властью турок. Апостольский подвиг св. Космы, которым была охвачена практически вся территория Константинопольского Патриархата, послужил духовной основой успеха восстания 1821 года, принесшего греческому народу освобождение от многовекового турецкого господства.
Имя его стало легендой. В семидесятых годах XIX века один афинский журнал рассказал о том, как некий писатель посетил приют для престарелых в Янине и спросил столетнего старика, что из всего услышанного и увиденного им за его долгую жизнь произвело на него самое яркое впечатление. И старик ответил: «Когда я немного послушал проповедь отца Космы и поцеловал его руку».
Косма, был родом из маленькой этолийской[239] деревушки, именуемой Великое Древо. Он учился в процветавшей тогда Ватопедской школе. На Афоне юноша был пострижен в монахи, затем рукоположен в иеромонаха. После 20 лет монашеских подвигов, получив вести о том, что ежедневно повсюду, и особенно в Македонии, Эпире и Албании, православные христиане принимают ислам, св. Косма покинул Святую Гору и, по благословению Константинопольского Патриарха Серафима II (1757–1761), отправился проповедовать Евангелие. Было ему тогда около 45 лет.
Святой Косма был послан на проповедь в эпоху, когда порабощенному греческому народу грозила опасность полной исламизации. Благодаря его трудам, в Албании (в частности, в Северном Эпире) более двухсот тысяч человек остались верными Православию[240].
Фундаментальное образование, полученное св. Космой, позволяло ему легко находить общий язык с любой аудиторией. Он хорошо знал Священное Писание и Священное Предание, мировую и греческую историю, прекрасно владел ораторским искусством и несколькими иностранными языками. Воспитанный в простой семье, он прекрасно понимал нужды народа, а детальное знание современной ему ситуации в Греции и фундаментальное Афонское образование позволяли ему давать действенные советы по разрешению самых сложных проблем[241]. При этом свою веру прп. Косма проповедовал с удивительной простотой, говорил так, что его мог понять даже ребенок.
С преподобным Космой всегда было около 40–50 священников. Когда он намеревался направиться из одного места в другое, собором священников совершалось всенощное бдение со множеством зажженных свечей, которые св. Косма раздавал народу. Для этого у него были специально изготовлены деревянные свещницы, вмещающие по сто свечей каждая (он разбирал их и уносил с собой). По окончании всенощного бдения св. Косма произносил проповедь. Вечерами, по распоряжению святого, для верующих (за ним следовало две-три тысячи чело век) выносили на дорогу множество мешков с хлебом и котлов с вареной пшеницей.
Святой Косма обошел почти все Додеканесские острова, затем направился проповедовать в Фессалоники и Верию. Обойдя почти всю Македонию, он подошел к пределам Химарры, Акарнании, Этолии, дошел до Арты и Превезы, оттуда отплыл во Святую Мавру и на Кефалинию.
Святой Косма не довольствовался проповедями, обращенными к тысячам слушателей, но учил, сколько мог, и каждого человека в отдельности. Во время своих апостольских путешествий св. Косма заводил беседы с людьми из разных сословий и даже с иноверцами с одной-единственной целью – просветить и спасти всякую душу.
Во дворцах турецких беев и пашей служили кормилицами и нянями христианки. Они находились в опасности быть соблазненными, и святой Косма смог убедить многих турок удалить от себя этих женщин. Он говорил туркам, что осквернением себя связью с женщинами чужой веры они навлекут на свой род гнев небес, и он будет стерт с лица земли. А христианам он внушал, что их женам не подобает вскармливать турецких детей, чтобы не пострадать подобно курице из басни Эзопа, высидевшей яйца змеи. По словам историка Зотоса-Молоттоса, автора «Словаря всех святых», благодаря святому Косме 1500 кормилиц и нянь-христианок, служивших во дворцах пашей и беев, были освобождены и благодарили за это святого.
Состоятельные люди под влиянием проповеди святого Космы начинали творить дела милосердия. В большинстве селений Эпира, Македонии и Албании не было купелей для Крещения. Косма убедил своих богатых соотечественников из Константинополя, Янины и других городов Греции пожертвовать средства на них, и в эти селения было отправлено более четырех тысяч медных купелей. Косма просил состоятельных людей закупать святоотеческие книги и сборники христианских поучений, четки, нательные крестики, платки. Книги он раздавал в дар тем, кто был грамотен, или тому, кто обещал научиться читать; платки же – более сорока тысяч – дарил женщинам, чтобы они покрывали ими свои головы. Четки и крестики – более пятисот тысяч – давал простому народу, чтобы он молился о прощении грехов людей, пожертвовавших эти подарки.
