Критика евангельской истории Синоптиков и Иоанна. Том 1-3 - Бруно Бауэр
Как отражение Матфея, относящееся к последующему времени и к тому факту, что братья и сестры Иисуса упоминаются в Евангелии от Марка, мы уже подчеркивали выше замечание о том, что Иосиф не «узнавал» Марию до тех пор, пока она не родила Иисуса. Но если это рассуждение относится к поведению Иосифа до рождения Марии, то оно уже основано на Писании Луки, где Мария отвечает на послание Гавриила Лк. 1:34: «Как это может быть, ведь я не знаю ни одного человека?». Если так было в то время, то — таков был вывод Матфея, основанный на приведенной точке зрения, — так должно было быть и до рождения Пресвятой Девы. Чтобы оградить Марию от общения с мужчиной до рождения Сына Божия, Лука уже сделал ее девственницей, обрученной Иосифу только в момент получения ангельского послания, но довольствуется этим и не сообщает прямо о ее принятии в дом Иосифа, независимо от того, произошло это тогда или позже. Матфей исправляет это упущение: он переносит намерение Иосифа расторгнуть отношения с невестой на то время, когда он еще не взял ее домой, и допускает, что это произошло позже, после того как Иосиф получил от ангела сообщение о тайне чудесной беременности.
Однако, согласно результатам критики, мы должны восстановить брак, от которого произошел Иисус, в том виде, в каком он был на самом деле. Мы даже не знаем, действительно ли Иисус был первенцем в этом браке.
Если мы хотим с чистой совестью расстаться с апологетикой и завершить ею свой рассказ в этом вопросе, мы должны еще раз внимательно присмотреться к размышлениям Матфея над пророчеством Исайи о деве, которая родит человека. Против прежнего мнения критиков, которые все еще боялись оставить без изменения представление пророка о чуде, мы уже объяснили, что Исайя действительно ожидал избавления теократии от бедствий во времена царя Ахаза от «Сына Девы»; но как только мы выразим это таким образом — а именно правильно, — мы сделаем недостаточно для верной экзегезы, чего также невозможно достичь, — и их полемика также останется направленной против нас. Мы не говорим, что под Сыном Девы Исихий понимал Иисуса или даже того Мессию, который должен был явиться только через века. Мы не должны так говорить, потому что, когда Исихий принял это воззрение, он принял его только в бедственном положении настоящего времени и ожидал Сына Девы как Спасителя от столкновения с тем временем.
Итак, говорит апологет, критик считает, что «новый завет не понял своей предпосылки — ветхого завета»? Но апологет не имеет ни малейшего права на подобную инсинуацию, если он считает, что когда евангелисты говорят: было исполнение, то это означает лишь: «некая духовная предварительная ступень была упразднена в своей кульминации». Но если он правильно объясняет смысл этой формулы так, что евангелисты действительно имели в виду, что пророчество было дано в том же смысле, в каком оно исполнилось, то мы, конечно, должны дать ответ. Мы даем его: евангельское воззрение видело в пророчествах Ветхого Завета только себя и, поскольку оно исполняло только себя, еще не могло критически осознать разницу между собой и старым.
Из современной философии мы узнали, как распознать предпосылки нового принципа в истории, но также и как резко уловить его существенное отличие от результата развития. Как же мы должны прислушиваться, когда Ланге хочет побудить нас к распознаванию пророчеств, указывая на пример той же философии, которая воспринимает прежние философские системы как «указатели на завершенную»! Той самой философии, которая так резко обличала историков, видевших в старых системах только их категории и не замечавших определенности и барьера, отделяющего раннее от последующего!
§ 8. Звезда волхвов.
Когда Иисус родился в Вифлееме, в Иерусалим пришли волхвы с Востока и стали спрашивать о новорожденном Царе Иудейском, звезду которого они видели. Ирод, встревоженный этой вестью, созвал священников и книжников и спросил их, где родится Христос. Ирод отвечает, что в Вифлееме; теперь он отстраняет и волхвов, которые, ориентируясь по звезде, находят дом, где находился младенец, и приносят ему свои почести.
Кесслер вычислил, что странное соединение планет произошло примерно в момент рождения Христа, и тем самым снял тяжелый груз с сердца апологета. Последний теперь либо «склонен считать вероятным, что звезда магов должна быть понята из этого соединения планет», либо, справедливо полагая, что это невозможно, отказывается от своей веры в «точность» этого сообщения и теперь говорит, что маги, по крайней мере, «первоначально говорили о созвездии. Мы не можем принести эту жертву, поскольку чудесная природа звезды предполагается всеми частями отчета, и нам остается то, что говорит Кальвин: из всего, что говорится о звезде, ничего не подходит к естественным звездам.
Таким образом, мы приходим к выводу, что Бог, видимо, настолько согласился с астрологической ошибкой, согласно которой рождение великих людей прославляется и возвещается миру небесными знамениями, что указал магам на рождение Мессии с помощью чудесно созданной для этой цели звезды. То есть мы должны были бы признать невозможность, которая, однако, невозможна для нас, пока мы не подавляем разум.
Но, может быть, апологет сделает эту невозможность такой вкрадчивой, такой сладкой, что мы сможем если не переварить, то проглотить ее, не почувствовав сразу горькой сердцевины. Давайте послушаем его! «Здесь речь идет не об астрологических идеях. Речь идет лишь о возвышенном единичном, о том, что волхвы увидели звезду новорожденного Царя Иудейского» и далее. Но прежде, чем принять таблетку, в тот самый момент, когда врач так любезно предлагает ее нам, мы, к своему счастью, понимаем, что ее сладкая оболочка — всего лишь оболочка, да и то лишь наполовину.
Как будто «возвышенное единичное» не является относительным! Звезда здесь — это звезда, принадлежащая Царю Иудейскому так же, как другие звезды принадлежат другим святым или героическим людям. Звезда Мессии обозначает его рождение, как другие звезды обозначают рождение других язычников мира.
Теперь он хочет торговать с нами, обманывать нас, ловкий апологет! «Речь идет, говорит он, только об одном — слышите, как он действует! — только об одном огне радости в небесах, о светлом сигнале, которым Земля в середине своей мировой истории приветствует Вселенную, с которой она так тесно связана». Давай, скупердяй! Ты не подкупишь нас своими копейками. Мы хотим показать тебе массу светлых звезд, на фоне которых твоя ракета бледнеет и незаметно гаснет. А вы нам только слова даете! Но посмотрите, какими светящимися сигналами вся мировая история
