Вероника Андросова - Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова
Основным источником для настоящей работы является Откровение Иоанна Богослова – последняя книга христианской Библии, написанная, по всей вероятности, в конце I в. по Р. X. Литературно Апокалипсис принадлежит к апокалиптическому жанру, при этом имея ярко выраженные черты пророчества и послания. 2-я и 3-я главы представляют собой послания семи малоазийским церквам, а с 4-й главы по 22-ю описываются открываемые Тайнозрителю небесные видения. Ереческий текст Апокалипсиса цитируется по изданию Nestle-Aland (1994, 27-е изд.), русский текст приводится по Синодальному переводу, также в ряде случаев используется перевод еп. Кассиана (Безобразова).
Привлекаемыми для анализа вспомогательными источниками являются также святоотеческие творения, в которых так или иначе затрагивается вопрос толкования Апокалипсиса. Особую важность для настоящей работы имеют святоотеческие толкования запечатанной книги Откр 5: 1, предложенные такими авторами, как сщмч. Ириней Лионский, сщмч. Ипполит Римский, Ориген, Икумений, архиеп. Андрей Кесарийский, Тихо-ний Африканский и пр.[6] Необычайный интерес представляет интерпретация образа запечатанной книги, приводимая сщмч. Викторином Петавийским в его комментарии, являющемся самым ранним из дошедших до нас полных комментариев на Апокалипсис.
Историографический обзор. В западной библеистике существует обширная научная литература, связанная с исследованием различных аспектов темы небесных книг в Апокалипсисе.
Прежде всего, нужно назвать классический труд Лео Кепа «Небесная книга в античной и христианской традициях» (1952)[7], посвященный образам небесных книг в целом. В первых главах исследователь определяет понятие небесной книги («это книги, имеющие небесное происхождение и используемые исключительно на небесах»), выделяет три вида небесных книг («книга судеб», «книга дел», «книга жизни») и характеризует каждый на основании анализа источников. В работе рассматриваются основные упоминания небесных книг в древней ближневосточной, египетской, античной и библейской[8] религиозных традициях. Кеи высказывает и обосновывает суждение, что главный для библейской традиции вид небесной книги – книга жизни – не засвидетельствован более ни в каких иных культурах; он утверждает, что этот образ возник в лоне богооткровенной религии. Кеи также обращает особое внимание на то, что книга судеб, являющаяся для языческих произведений главной, присутствует в Библии лишь незначительно, – несомненно, это отражает разницу в мировоззренческих основах. С соответствующими оговорками он относит к виду книги судеб упомянутые в Пс 138: 16—17, Иов 13: 26 образы, а также книгу с семью печатями Откр 5: 1. Автор кратко рассматривает по отдельности все встречающиеся в Апокалипсисе образы небесных книг, давая им четкие, подчас весьма удачные характеристики, однако в рамках избранного им объема исследования нет условий для более глубокого анализа: работа Кепа по преимуществу посвящена разбору образа книги жизни в позднейших христианских литературных и богослужебных памятниках.
На настоящий момент наиболее полный систематический анализ образов небесных книг дан в монографии Лэсли Бэйнс «Мотив небесной книги в иудео-христианских апокалипсисах 200 до Р. X. – 200 по Р. X.» (2012)[9]. Работа Бэйнс во многом восполняет исследование, проведенное Кепом: показав историю мотива в библейской и древней ближневосточной традициях, Бэйнс сосредоточивается на изучении образов небесных книг в апокалиптической (иудейской и христианской) литературе, поскольку в произведениях именно этого жанра небесные книги появляются наиболее часто. Последовательно рассматривая образы небесных книг в иудейской традиции, Бэйнс прослеживает развитие смыслового содержания этих образов. В частности, по мнению Бэйнс, из раннего ветхозаветного употребления образа книги жизни можно заключить, что в ней записаны имена живущих на земле членов народа Божия, в то время как в межзаветной литературе (и Книге Даниила), с развитием представлений о бессмертии и воскресении мертвых, книга жизни содержит в себе имена людей, наследующих вечную жизнь[10]. Относительно книги людских деяний Бэйнс утверждает, что ветхозаветные ее упоминания допускают, что воздаяние Божие по делам людей свершится уже в земной жизни; в межзаветной же литературе подчеркивается решение вечной участи человека – на основании записанных дел каждого наследуется вечное благословение или осуждение. Бэйнс также прослеживает, как в литературных памятниках изменяется ответ на вопрос, кто именно владеет небесными книгами. В Ветхом Завете они всецело принадлежат Богу, но в межзаветной литературе акцентируется их связь с ангелами, а также с праотцом Енохом; вполне объяснимо, что в христианских произведениях обладание книгами переходит ко Христу.
Можно сказать, что главный научный вклад труда Бэйнс состоит в том, что автору удается убедительно показать значение образов небесных книг и их место в общем контексте христианского богословия. Действительно, в этих образах проявляются очень значимые богословские истины: к примеру, «изглажива-ние» грехов из «книги дел» говорит об открытой для человека возможности покаяния, об отсутствии необратимости и окончательного предопределения; об этом же свидетельствует совершенно незначительное упоминание образа «книги судеб» в библейских произведениях. С другой стороны, распространенность «книги жизни» выражает то, что на первый план выходит идея дарования людям жизни вечной. Бэйнс наглядно демонстрирует, как на примере мотива небесной книги раскрывается целый спектр богословских идей: «Не очень значительный на первый взгляд мотив открывает очень многое о богословии, христологии, ангелологии, эсхатологии, апокалиптике, бессмертии души, воскресении, а также взаимодействии устного и письменного слова…»[11]
Образам небесных книг в Откровении Иоанна Богослова также уделено внимание в монографии. Присутствие четырех важных образов небесных книг в Апокалипсисе на фоне лишь трех упоминаний книги жизни в остальных новозаветных произведениях (Лк 10: 20; Флп 4: 3; Евр 12: 23) служит подтверждением тезиса Бэйнс о том, что мотив небесной книги играет значимую роль именно в произведениях апокалиптического жанра. Книгу с семью печатями Откр 5: 1 Бэйнс относит к особому, выделенному ею самой виду небесной книги – к «книге действия» (book of action; к этому виду Бэйнс причисляет также образы Зах 5: 1 и Од. Сол. 23)[12]. Отличительным признаком книг этого вида является то, что они сами становятся активным «действующим лицом», неся наказания грешникам. В целом анализ Бэйнс упомянутых в Апокалипсисе небесных книг отнюдь не является исчерпывающим[13].
Что же касается специальных исследований образов небесных книг Апокалипсиса, то в научной литературе существуют две крупные монографии, посвященные конкретно образу запечатанной книги Откр 5: 1.
Труд Еерхарда Райхельта «Книга с семью печатями в Апокалипсисе Иоанна» (1975)[14] является качественным и всесторонним исследованием образа книги Откр 5: 1. В компактной по объему диссертационной работе исследователю удается осветить все аспекты данного образа. Рассмотрев историю толкования образа вплоть до XVIII в., ученый анализирует внешние характеристики книги, раскрывает роль книги в сцене Откр 4—5 как символа передаваемого Христу владычества и затем переходит к определению книги как небесной книги судеб, как спасительного замысла Божия. Райхельт подчеркивает, что образ запечатанной книги сочетает в себе несколько мотивов и является многогранным сообразно намерениям самого автора Апокалипсиса. В последней главе исследователь рассматривает связь образа книги Откр 5: 1 с повествованием Апокалипсиса в целом и делает вывод, что содержание книги раскрывается в видениях Откр 6—22, являющих эсхатологический замысел Божий о человечестве. Диссертация Райхельта представляет собой очень цельное и взвешенное исследование; несомненно, ее бесспорными достоинствами являются тщательный анализ источников, глубокое рассмотрение святоотеческих толкований, продуманные богословские выводы. Несмотря на то, что диссертация вышла в свет в 1975 г., в ней отражены практически все основные направления исследования образа запечатанной книги, выделяемые последующими учеными, хотя, конечно, с тех пор в библейской науке появилось множество новых трудов, развивающих данную тематику.
Более современным исследованием образа книги Откр 5: 1 является объемная диссертация Ранко Стефановича «Происхождение и значение запечатанной книги 5-й главы Апокалипсиса» (1996)[15]. В первой главе автор прослеживает всю историю толкования образа запечатанной книги, приводя в хронологической последовательности мнения практически всех толкователей Апокалипсиса – начиная с раннехристианского периода и заканчивая комментаторами XX в.; данный перечень является ценным в качестве справочного материала. Исследователь уделяет наибольшее внимание роли книги в повествовании Откр 4—5, подчеркивая важность анализа идейного и образного ряда раздела Откр 4—5 для верной интерпретации запечатанной книги.
