Словарь религий, обрядов и верований - Элиаде Мирча
13.4.2. Миф. Самую полную версию главного зерванистского мифа изложил армянский писатель Езник Кольб: Зерван, чье имя означает Жребий или Судьба, воплощал собой бесконечное время и по всем признакам был андрогинным божеством. Желая иметь сына, он в течение одного тысячелетия приносит жертвы, а затем начинает испытывать сомнения в полезности такого рода действий. В этот момент в его «материнском» чреве зарождаются два сына: Ормазд в награду за жертвы, Ахриман — в наказание за сомнения. Зерван дает обет сделать царем первого, кто предстанет пред ним. Ормазд, предугадав намерение отца, рассказывает об этом Ахриману, и тот спешит «разорвать чрево», чтобы явиться перед Зерваном, который не желает его признавать: «Мой сын, — говорит он, — излучает свет и благоухает, а от тебя исходят мрак и зловоние». Тем не менее, Зерван вынужден во исполнение обета даровать царство Ахриману, но только на девять тысяч лет, после чего Ормазд «станет царствовать и совершит все, что ни пожелает». Каждый из братьев начинает творить: «И все, сотворенное Ормаздом, было добрым и истинным, и все, сотворенное Ахриманом, было дурным и лживым».
Другой зерванистский миф по духу очень близок к сказаниям о хитроумном демиурге: этот чрезвычайно сложный персонаж, одновременно комический и трагический, часто оказывается мудрее самого творца. В данном случае, Ахриман знает неведомую Ормазду тайну творения — ему известно, каким способом можно создать светила, чтобы мир не прозябал в темноте. Ахриман говорит своим демонам, что Ормазд мог бы сотворить солнце, совокупившись с матерью, и луну — совокупившись с сестрой (отражение обряда хваэтвадата, авест. хвач дас, который в данном контексте оценивается самым положительным образом). Демон Махми спешит все рассказать Ормазду.
Наконец, в третьем мифе описывается конфликт между Ормаздом и Ахриманом за право собственности: вся вода принадлежит Ахриману, но ее пьют животные Ормазда (собака, свинья, осел и бык). Когда Ахриман запрещает им прикасаться к своей воде, Ормазд не знает, что делать, но один из демонов Ахримана советует ему сказать злобному соседу: «В таком случае забери свою воду с моей земли!» Эта хитрость не приносит желаемого результата, поскольку Ахриман приказывает своей служанке-жабе высосать всю воду из владений Ормазда. Тот вновь опускает руки, и тогда муха — еще одна подданная Ахримана — влетает в нос жабе, заставив ее выплюнуть воду.
13.4.3. Интерпретация зерванизма. Совершенно очевидно, что восстановить зерванистскую систему в ее единстве и целостности не представляется возможным, хотя попытки делались неоднократно Г.Нюбергом, Э.Бенвенистом и другими — вплоть до фундаментального труда Р.К.Ценера. Нет сомнений, что зерванизм существовал: возможно, это была совокупность сектантских теологических представлений, получивших официальный статус в эпоху Сасанидов. Вместе с тем, невзирая на наличие нескольких версий зерванистских мифов и многочисленных аллюзий на них, главным доводом в пользу существования этой доктрины остается чисто негативистский принцип: о реальной силе зерванизма свидетельствует полное отсутствие упоминаний о нем в поздних пехлевийских текстах — отрицая его существование, поздний маздеизм тем самым признавал его мощь. Но тогда возникает очень сложная проблема: можно ли считать полемические выпалы против зерванизма в манихейских текстах отражением изначальной вражды двух религий? Или же речь идет о тесной связи между манихейством и зерванизмом в эпоху Шапура I, которая обусловила включение имени Зервана в манихейскую космологию?
13.5. Маздеизм пехлевийских текстов. Остается только сожалеть, что единственная целостная система маздеизма, которой мы располагаем, была записана так поздно. Обнаружив в этих текстах уже известные по более ранних манихейским, иудаистским и христианским сочинениям мифологические мотивы, ученые старой школы пришли к слишком поспешному заключению об их иранских корнях. Однако куда более правдоподобным выглядит предположение, что они восходят к манихейству, иудаизму и христианству. Многие мифологические темы пехлевийских текстов отражены в Авесте — даже в самых древних ее частях. Но целостные и подробные сказания, повествующие о космогонии и эсхатологии, имеются только в пехлевийских текстах.
13.5.1. Космология. В маздеистской Книге Бытия (Бундахишн) говорится о двух формах существования: менок или «чистая духовность» порождает гетик или «осязаемую реальность». Последняя не рассматривается в сугубо негативном плане, как тело у Платона или материя в поздней платоновской традиции. Однако гетик характеризуется «смешением» двух начал» (гумезишн) в результате вмешательства Духа зла — Ахримана. Он убивает первобыка (Гав-и Эвдат) и первочеловека (Гайомарт), но от их семени происходят все добрые животные и первая человеческая пара — Мартйа и Мартйанаг.
Мир был сотворен в шесть этапов — начиная от хрустального неба и кончая людьми. В центре земли находится гора Хара, а окружает землю горная гряда Харбурс (авест. Хара Березайти). Люди живут только в одном из семи климатических поясов (каршвар) этого круга — Хваниврате. На его южной границе располагается громадное озеро Ворукаша, которое образовалось из стекающих с вершины Хара водных потоков. В центре озера стоит гора небесного происхождения (из хрусталя), и на ней растет Мировое Древо — Древо Бессмертия или Белая Хаома. Из озера Ворукаша берут начало две реки, ограничивающие Хваниврату на востоке и западе.
13.5.2. Коллективная эсхатология. Гумезишн закончится, когда произойдет раздел (визаришн) всего, что было создано двумя Духами. История космоса проходит через три фазы: прошлое, где властвуют Гайомарт и смерть, настоящее, где властвуют Заратуштра и его учение, будущее, где властвует Спаситель или Сошан (авест. Саошйант).
Согласно Бундахишну, история вселенной включает в себя четыре эпохи — по три тысячи лет в каждой, двенадцать тысяч лет в целом. В течение первых трех тысяч лет Ормазд создает мир в состоянии менок и тогда же начинается разрушительная деятельность Ахримана. На следующие девять тысяч лет боги заключают перемирие, и сотворенное ими переходят в состояние гетик. Однако через три тысячи лет Ахриман пытается завоевать мир Ормазда, но тот создает фраваши («душу») Заратуштры. Когда проходит еще три тысячи лет, Пророк возвещает о себе людям, и Истинная Вера начинает свой триумфальный путь по земле. В последние три тысячи лет власть перейдет к трем Сошанам или трем сыновьям Заратуштры, причем каждый из них появится в начале нового тысячелетия — сначала Ухшйат-Эрета, затем Ухшйат-Нема, и, наконец, Астват-Эрета.
Уже в самих Гатах говорится, что концом мира станет очистительный огонь и преображение жизни (Фрашокерети, пехлеви — Фрашегирд). Огненная река отделит праведных от недостойных. Мертвые восстанут и обретут нетленные тела благодаря искупительной жертве Спасителя — он родится от семени Заратуштры, которое хранится в глубине озера на востоке.
13.5.3. Индивидуальная эсхатология. Тема суда над душой отдельного человека является очень древней, но детали приводятся лишь в поздних частях Авесты и, главных образом, в пехлевийских текстах. Через три дня после разлуки с телом души достигнут моста Чинват,[36] где воплощение Истинной Веры явится им в облике их собственной Даэны: истинные маздеисты увидят пятнадцатилетнюю деву, а лживые — отвратительную ведьму. Когда боги Мифра, Сраоша и Рашну произнесут свой суд, души истинных верующих перейдут мост, души лживых будут низвергнуты в ад, а «теплые» — те, что не были ни истинными, ни лживыми — отправятся в чистилище Хаместаган. Мост, который расширяется перед праведными и сужается перед недостойными, представляет собой довольно позднее заимствование из христианства, где этот мотив был популярным уже в VI в. н. э.
Душа поднимается на небо в три этапа: сначала к звездам, символизирующим благие мысли (хумата), затем к Луне, символизирующей благие слова (хукта) и к Солнцу, символизирующему благие дела (хеаршта), чтобы вознестись наконец в царство Беспредельного Света (Анагра раоша).
