Тимоти Келлер - Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Следует отделять основные учения и наставления Библии от второстепенных
Возможно, вы возразите: «Но я не могу принять Библию, если то, что она говорит о гендерных ролях, давно устарело». На это я отвечу вопросом: вы хотите сказать, если вам не нравится то, что в Библии говорится о сексе, значит и Иисус не мог воскреснуть из мертвых? Уверен, вы не станете настаивать на этой явной нелогичности. Если Иисус действительно Сын Божий, тогда мы должны принимать Его учение всерьез, вместе с Его уверенностью в авторитетности Библии в целом. Но если Он не тот, за кого себя выдает, какое нам дело до слов Библии по всем прочим вопросам?
Попробуйте задуматься об этом так: если вы нырнете в библейский бассейн с мелкого края, изобилующего противоречиями в толкованиях, то можете удариться о дно. Если же вы нырнете ближе к центру библейского бассейна, где единодушие достигнуто по многим вопросам – о божественности Христа, о Его смерти и воскресении, – то не пострадаете. Следовательно, важно обдумать стержневые мысли Библии о том, кто такой Иисус и действительно ли Он воскрес из мертвых, прежде чем отвергать ее целиком из-за менее важных и более противоречивых идей.
Библия, заслуживающая доверия, или «степфордский Бог»?
Если мы позволим убеждениям, которых толком не понимаем, подорвать нашу веру в Библию, это может обойтись нам дороже, чем кажется.
Как мы можем вступить в личные взаимоотношения с Богом, если не доверяем Библии настолько, чтобы позволить ей бросить вызов нашему мышлению и внести в него поправки? В любых по-настоящему близких отношениях наш избранник должен иметь право противоречить нам. Например, если жене запрещено противоречить мужу, это уже не близкие отношения. Вспомним целых два фильма под названием «Степфордские жены» (1975 и 2004). Мужья из Степфорда, штат Коннектикут, решили превратить своих жен в роботов, которые никогда не перечат своим супругам. Степфордская жена безупречно покладиста и красива, но никто бы не назвал брак с ней близкими или супружескими отношениями.
Только если Бог может говорить то, что вас возмущает, и побуждать вас вступать в спор – это настоящий Бог, а не плод вашего воображения
А если вычеркнуть из Библии все, что оскорбляет наши чувства и не соответствует нашим желаниям? Если мы будем придирчиво выбирать, во что хотим верить, и отвергать остальное, разве может у нас быть Бог, способный противоречить нам? Ни в коем случае! Это будет «степфордский Бог»! По сути дела, Бог, Которого вы сами себе сотворили, а не тот, с которым можно вступить в подлинно близкие отношения. Только если Бог может говорить то, что вас возмущает, и побуждать вас вступать в спор (как в настоящей дружбе или в браке!), вы поймете, что это настоящий Бог, а не плод вашего воображения. Следовательно, авторитетная Библия вовсе не препятствует личным отношениям с Богом: она является непременным условием для них.
Интермедия
«Тогда придите, и рассудим». Ис 1:18
«Интермедия» – дословно: «то, что происходит между какими-то событиями и действиями». Именно это нам предстоит сейчас. Все сомнения насчет христианства опираются на альтернативные убеждения, ничем не подкрепленные предположения о природе вещей. До сих пор мы рассматривали убеждения, служащие фундаментом для семи наиболее распространенных возражений или сомнений, которые представители нашей культуры высказывают в связи с христианской верой. Я с уважением отношусь к их доводам, но не считаю, что эти доводы делают истину христианства невозможной или даже невероятной. Но приготовимся двигаться дальше. Утверждать, что не существует достаточно веских причин не верить в истинность христианства, – это одно. Доказать же, что есть достаточно веские причины верить в нее, – совсем другое. Это я попытаюсь сделать в последней части книги.
«Постойте, – наверняка прервет кто-нибудь. – Вы хотите предоставить нам достаточно веские основания для христианской веры? И как же вы определите христианскую веру? Какие основания назовете достаточно вескими?» Рассмотрим эти вопросы по порядку.
Какое христианство?
Стороннему наблюдателю христианские церкви и традиции могут показаться совершенно разными, почти как отдельные религии. Отчасти это объясняется тем, что публичные богослужения не похожи одно на другое. И кроме того, как уже было сказано в главе 3, христианство – вера, получившая наибольшее распространение среди мировых культур и регионов. Следовательно, она приобрела великое множество различных культурных форм. Еще одна причина многообразия форм христианства – гигантские богословские пропасти, возникшие между ними за столетия. Первый серьезный раскол между восточной Греческой и западной Римской церквами произошел в XI веке. Сегодня эти Церкви известны как Православная церковь (Восточная) и Католическая церковь (Западная). При втором великом расколе от Католической церкви отделились протестанты.
Все христиане, принимающие истину и учение всерьез, согласятся, что различия между церквами в высшей степени значительны. От них во многом зависит, как исповедуют веру. Тем не менее все православные, католики и протестанты признают Символы веры первого тысячелетия церковной истории – такие, как Апостольский, Никейский (Никео-Константинопольский), Халкидонский и Афанасьевский. В них изложены фундаментальные представления христианства о действительности. Это классическое выражение христианского понимания Бога как Святой Троицы. Вера в Троицу создает мировоззрение, существенно отличающееся от того, которого придерживаются политеисты, монотеисты, не верующие в Троицу, и атеисты, о чем мы подробнее поговорим в главе 13. Кроме того, в Символах веры недвусмысленно заявлено о полной божественности и человечности Иисуса Христа. Следовательно, христиане воспринимают Иисуса не как еще одного учителя или пророка, а как Спасителя мира. Все это скорее объединяет христиан, чем подчеркивает различия между ними.
Не существует поистине «нейтральных», внеконфессиональных христиан, несмотря на то, что многие причисляют себя к таковым
Что такое христианство? Для наших целей я дам христианству определение как сообществу верующих, признающих великие Символы веры. Они верят, что мир сотворен триединым Богом, что человечество впало в грех и скверну, что Бог вернулся спасти нас во Иисусе Христе, что своей смертью и воскресением Иисус осуществил наше спасение, чтобы мы были приняты благодатью, что Он основал церковь, сообщество своих людей, как средство, чтобы и впредь избавлять, примирять и спасать, и что в конце времен Иисус вернется, чтобы обновить небеса и землю, уничтожить все зло, несправедливость, грех и смерть, какие есть в мире.
Все христиане верят во все это, но вера ни одного из них этим не исчерпывается. Если спросить, каким образом церковь служит средством для продолжения дела Иисуса в мире, как смерть Иисуса осуществила наше спасение или как нас принимает благодать, католики, православные и протестанты дадут разные ответы. Не существует поистине «нейтральных», внеконфессиональных христиан, несмотря на то, что многие причисляют себя к таковым. Каждому приходится самому отвечать на перечисленные вопросы, чтобы вести христианскую жизнь, и эти ответы немедленно относят нас к той или иной конфессии или традиции.
Важно, чтобы читатели поняли это. В данной книге я веду речь об истинности христианства в целом, а не какой-то одной из его ветвей. Внимательные читатели-пресвитериане наверняка заметят, что я умалчиваю о некоторых особенностях своих богословских убеждений, чтобы сказанное мной относилось ко всем христианам. Но когда дело дойдет до описания христианских представлений о грехе и благодати, я неизбежно приступлю к ним с позиций пресвитерианина, а не так, как это сделал бы католический автор.
Какая рациональность?
Моя цель – показать, что существуют достаточно веские причины исповедовать христианство. Наши известные современники, не придерживающиеся христианской веры – Ричард Докинз, Дэниел Деннет, Сэм Харрис и Кристофер Хитченс, – утверждают, что для существования Бога нет достаточно веских причин. Например, Докинз говорит, что заявление о существовании Бога – научная гипотеза, которую следовало бы подкрепить разумными доказательствами[164]. Вместе со своими сторонниками, скептиками, он ждет логических или эмпирических аргументов в пользу Бога, которые были бы неоспоримы и, следовательно, убедительны почти для всех. Пока эти аргументы не будут предъявлены, в Бога они не поверят.
Многие христиане утверждают, что их аргументы в пользу веры настолько сильны, что всякий отвергающий их просто преграждает путь истине к своему разуму
