Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус
А возразить можно много чего. Во-первых, даже если женитьба и приветствовалась иудейской культурой, то из этого вовсе не следует, что холостяки в то время не встречались совершенно. Например, многие приверженцы крупной секты ессеев, по словам Иосифа Флавия, давали обет безбрачия, «полагая, что женщины ведут лишь к несправедливостям» {128}. Плиний Старший, опиравшийся, правда, на сведения из вторых рук, также подтверждает, что ессеи жили коммуной «без женщин и без денег» {129}. Наконец, и в самих Евангелиях можно встретить довольно прозрачный намёк на то, что и во времена Иисуса женитьба вовсе не являлось таким уж неизбежным этапом в жизни каждого мужчины. Когда ученики узнали, какие суровые требования Иисус предъявляет к браку, то сказали в замешательстве: «Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться» (Мф. 19:10). То есть они вполне допускали возможность того, что можно в принципе прожить и не вступая в брачные отношения. Если бы «отвертеться» от женитьбы никак было нельзя (а именно это и утверждает Дэн Браун), то у них даже и мысли бы такой не возникло.
Во-вторых, если бы Мария Магдалина была женой Иисуса, то не носила бы своего прозвища, произошедшего от Магдалы — маленькой рыбацкой деревушки на берегу Галилейского моря, в которой она родилась. Так Магдалину называли, чтобы отличить от других Марий, упоминающихся на страницах Евангелий. Но если бы она действительно являлась женой Иисуса, то евангелисты наверняка так бы и написали — вот, это та Мария, на которой женат Иисус, — а не указывали бы, откуда она родом. Так ведь и проще, и гораздо логичнее.
В-третьих, если бы Христос был женат, то об этом факте из его биографии непременно написали бы все четыре евангелиста и апостол Павел в придачу. А между тем все они хранят по этому поводу гробовое молчание. В 1-ом Послании коринфянам, в котором Павел отстаивает своё право жить, как и все остальные апостолы, за счёт общины, говорится, что ему, Павлу, полагается не только продовольственное содержание, но, если будет охота, то и жена: «Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?» (1 Кор. 9:5).
Это Послание было написано около 54 года, спустя немногим более двух десятков лет после казни Иисуса, когда почти все главные участники тех событий были ещё живы. Павел упоминает о том, что имели жён все апостолы, включая Кифу-Петра, все братья Христа, но самого Иисуса в этот список не включает. Вряд ли это случайность. Ведь если бы Иисус и в самом деле был женат, то Павел, вынужденный защищаться от нападок недоброжелателей, обвинявших его в тунеядстве, не преминул бы подкрепить свою позицию авторитетом Господа, но он этого не делает. Почему? Очень просто — Иисус не был женат, и все в то время об этом знали.
Впрочем, переубедить тех, кто верит в брак Иисуса и Марии Магдалины не так-то просто. На этот случай у них припасён «убойный» контраргумент: дескать, апостолы, формируя новый культ, основанный на обожествлении Христа, сговорились между собой никогда не упоминать об этом «неудобном» факте из его биографии. (Между прочим, это не единственная «тайна», которую якобы обязались сохранить хитрые апостолы. Существует столь же «авторитетное» мнение, что Христос и не воскресал никогда. Апостолы просто-напросто выкрали его тело из гробницы и похоронили в другом месте, а доверчивым простакам объяснили, что Иисус воскрес и вознёсся на небо.[26])
Что ж, давайте на минуту согласимся с этой точкой зрения. Представим, что апостолы сами всё это выдумали — и то, что Иисус воскрес, и то, что женатым он никогда не был. Что у нас в таком случае получается? А получается, можно сказать, невероятная вещь. Апостолы, подвергаясь гонениям, страшным пыткам и жестоким казням (все они, за исключением Иоанна Зеведеева, умерли насильственной смертью), никогда и нигде не проговорились, что страдают, по сути, ни за что, за собственную выдумку.
Одно дело, когда человек, искренне заблуждаясь, считает себя правым и ради этого согласен идти на смерть. Таких примеров в истории — не перечесть. Но наш случай особенный. Здесь апостолы знают, что врут, знают, что сами всё выдумали, и, тем не менее, вот за это своё враньё готовы расстаться с жизнью! И ладно, если бы один такой чудак среди них выискался, так нет же! Все без исключения решили блеснуть геройством и погибнуть ради того только, чтобы скрыть от общественности тот факт, что у Христа были жена и дети. Вы можете себе такое представить? Я — нет!
Так что, по здравом размышлении, с гипотезами, подразумевающими брачные отношения Иисуса и Марии Магдалины, согласиться нельзя. Никаких достоверных фактов, подтверждающих всё это, не существует, а то, что Дэн Браун и его многочисленные эпигоны пытаются подсунуть под видом доказательств, — всего лишь сомнительные допущения, догадки и предположения, скомбинированные таким образом, чтобы создать видимость правдоподобия.
Досадно, конечно, что апостолы в своё время не высказались по этому вопросу со всей категоричностью, дабы пресечь раз и навсегда глупые кривотолки. Но ведь их тоже понять можно. И в страшном сне никому из них не могло присниться, что настанут такие времена, когда люди будут интересоваться не учением Христа, не его великим духовным подвигом, а пустопорожней обывательской чепухой вроде того, кто с кем дружил, с кем спал и т.п. Поэтому упрёк наш, по большому счёту, следует адресовать не апостолам — они ни в чём не виноваты, — а нашим измельчавшим и ни на что не годным современникам.
Глава 14
ПРИЧИНА КОНФЛИКТА
Но даже самое проникновенное слово бессильно, когда оно противоречит вековым привычкам и традициям. А именно их-то, традиции ортодоксального еврейства, рискованно ломал Иисус из Назарета. Выступить против субботы, назвать себя ее господином, когда малейший, даже самый безобидный проступок против неё строго — вплоть до смерти — наказывался. Нет, тут мало одного красноречия, оно должно подкрепляться ещё чем-то более убедительным.
Владимир Тендряков, «Покушение на миражи», 1982 г. {130}.1.Приверженцы иудаизма считают, что в Торе — их священной книге — содержатся ответы на любые вопросы, какие только могут возникнуть в жизни человека, — религиозные, политические, семейные, моральные, имущественные и т.п. На заре еврейской истории, возможно, так и было, но со временем, когда бытовые и социальные условия невероятно усложнились, стало всё труднее соотносить предписания Моисеева Закона с практическими требованиями жизни. Поскольку в священных текстах нельзя было делать никаких изменений или дополнений, возникла настоятельная потребность в их истолковании. При этом само собой подразумевалось, что из священных текстов можно извлечь ответ на любой интересующий вопрос, если только знать, как правильно подойти к этому делу.
В иудаизме толкования священных текстов подразделяются на два вида — галахи и агады. Галахи — это законы и предписания иудаизма, до мелочей регламентирующие всю религиозную, семейную и общественную жизнь верующих евреев. К галахам, например, относится требование умывать руки перед едой или же запрет на вкушение некошерного мяса. Подобных требований — мицвот (мн. ч. от мицва — «повеление») в иудаизме насчитывается огромное количество — 613, из них 365 запретов и 248 предписаний {131}.
Агады (от евр. «рассказывать») предназначались для того, чтобы в образной, лёгкой и доступной форме истолковывать и комментировать тексты Торы. Обычными жанрами агад были притчи, басни, нравственные поучения, всевозможные аллегорические рассказы. Действующими лицами агад нередко выступали пророки и патриархи, включая Моисея. Не стеснялись сочинители агад вводить в свои притчи и диалоги в качестве равноправного собеседника и самого Господа Бога.
По мнению раввинов, галахи являлись гораздо более важной материей, чем агады. Галахи представляли собой «божественные приказы», не терпящие никаких возражений, агады — вольные рассуждения на любые темы, в том числе и богословские. Официально признанный учитель мог, опираясь на личный авторитет, произнести от своего имени любую агаду. Но галаху никто не мог произнести от себя, она являлась общим делом всего сословия раввинов, и, кроме того, считалось необходимым, чтобы галаха была принята большинством голосов. Никакой отсебятины в таком серьёзном деле не допускалось. Соответственно, и нарушение галахи считалось более тяжким преступлением, нежели нарушение агады. К примеру, евреи могли позволить себе любые рассуждения о загробной жизни, они могли даже вообще её отрицать, как саддукеи, но никто из них никогда не осмелился бы усомниться в необходимости ритуала умывания рук. (Любопытно, что в христианстве всё наоборот. Например, христианский догмат, утверждающий, что после распятия Иисус Христос спустился в ад и вывел оттуда всех ветхозаветных праведников, — с еврейской точки зрения, типичная «агада», — должен приниматься безоговорочно, а, скажем, нарушение женщинами «галахического» требования не посещать храм без головного платка сплошь и рядом оставляется церковниками без последствий.)
