Барт Эрман - Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов
Образцом этого рода представлений служит работа современного учёного, который комментирует тот факт, что автор Послания к Ефесянам лживо называет себя Павлом. Этот учёный утверждает, что подобное ложное заявление «было широко распространённой и принятой практикой как в иудейской, так и в греко-римской культуре… Нет причин прилагать к такому художественному приёму, как псевдонимность, отрицательные определения и обязательно ассоциировать с такими явлениями, как обман и подделка». [101] Опять же, критически настроенному читателю хотелось бы знать, какие свидетельства автор приводит в пользу своего утверждения, что такая практика была «принята» и не ассоциировалась с «обманом и подделкой». Но он не приводит никаких. Почему? Либо потому, что, будучи уважаемым исследователем Нового Завета, автор всё же не знаком с тем, что древние говорили по этому поводу, либо потому, что он не смеет цитировать древних, так как это полностью противоречило бы его утверждению.
Другим учёным собственные богословские предпочтения полностью закрыли возможность исторического подхода к этому вопросу. Взгляните, что пишет один из современных комментаторов Послания к Колоссянам, который понимает, что имеет дело с подлогом, но считает его «честным подлогом» (в противоположность бесчестному):
«Свидетельство, исходящее от Древнего мира, делает необходимым делать различие между бесчестным подлогом, предпринятым из гнусных и подлых соображений, и тем, что на первый взгляд парадоксально может быть описано как честный подлог… Следует ещё раз подчеркнуть, что данный факт (что Послание к Колоссянам написано не Павлом) не обязательно несёт на себе клеймо обмана или подделки. Это было бы применимо к тому случаю, когда написанная работа предлагает некое еретическое учение, и как было замечено выше, многие подобные работы впоследствии были определены как апокрифические и еретические, а потому отвергнуты. Однако в случае с новозаветными псевдоэпиграфами ситуация иная: эти работы были признаны Церковью в качестве действительных и подлинных свидетельств настоящей христианской веры… Они свидетельствуют о том, во что верует Церковь» [102].
Иными словами, если последующие ортодоксальные христиане – второго, третьего или четвертого столетия – согласились со взглядами, изложенными в Послании к Колоссянам, и решили включить его в Библию, тогда автор был честным подделывателем. Однако другие авторы, державшиеся отвергнутых последующими христианами взглядов, были бесчестными подделывателями. А откуда самим авторам было знать, будут ли приняты их взгляды спустя столетия или нет? Очевидно, что знать этого они не могли. Тогда получается, что их честность или бесчестность полностью обусловлена не зависящими от них обстоятельствами [103].
Альтернативная перспектива
Позиция всех учёных, которых я только что цитировал, имеет три общих положения. Все эти исследователи считают, будто то, что я называю практикой подлога, т. е. претензия автора на чужое имя, не вводило никого в заблуждение; все они основывают свой взгляд на высказываниях по этому предмету своих предшественников, а не на изучении древних источников; и все они предпочитают не приводить никаких доказательств в пользу своего мнения.
Что эти взгляды ошибочны, должно было быть понятно даже из моего краткого обзора древних свидетельств в Главе 1. Если подлог никогда не рассматривался как нечто предосудительное, то почему в каждом известном нам примере установления настоящего автора последний был либо отчитан, либо выруган, либо наказан? И если цель заключалась не в том, чтобы ввести в заблуждение читателей, то в чём именно она заключалась?
Просто рассмотрим мотивацию, которая заставила авторов называться чужими именами. Некоторые фальсификаторы делали это для того, чтобы посмотреть, насколько им это удастся. Пусть так, но если никто не был обманут, то что им, собственно, удалось? Некоторые делали это из-за денег. Но если никто не был одурачен, то кто платил деньги? Другие делали это для того, чтобы оклеветать кого-то, кто якобы и написал этот текст. Но если читатели знали, что мнимый автор не был настоящим автором, то как это могло сработать? Некоторые авторы подделывали тексты в военных или политических целях, чтобы силой авторитетного имени вовлечь народ в мятеж или иные насильственные действия. Но что здесь было бы убедительного, если бы выяснилось, что автор был ненастоящий? Иные подделыватели (возможно, таких было большинство в числе христиан), делали своё дело, чтобы придать массовость своим убеждениям. Но если бы было известно, что предполагаемый автор на самом деле этой книги не писал – если это не был на самом деле Платон, Петр или Павел, – с чего кто-то вообще потрудился бы прочитать эту книгу?
Вы можете проследить все роды мотивации, какие найдены мною в древних источниках. Ни один из них не имеет смысла, если подлог не срабатывает, то есть если никто им не одурачен. И как я сказал, тот факт, что люди бывали именно одурачены, и может объяснить их негативную и подчас агрессивную реакцию после того, как они это понимали.
Вот почему существует другая группа учёных, которые говорят о подлогах и называют их тем, чем они являются на самом деле – намеренным обманом. Эти другие учёные действительно читали, что говорят древние источники об этой практике. Лично мой учитель, Брюс М. Мецгер, который знал древние источники как свои пять пальцев, задавал относительно первой упомянутой мною группы учёных такой риторический вопрос: «Как можно быть настолько уверенным, что такие произведения «никого не вводили в заблуждение»? В самом деле, если никто не был введён в заблуждение, то как объяснить, что они вообще попали в канон?» [104]
После обзора всех дискуссий древности один из лучших немецких специалистов по вопросам подлогов в Древнем мире Норберт Брокс выразился чётко: «Современный уровень знаний о подлогах показывает вне всяких сомнений, что даже в те времена литературные подлоги вызывали вопросы относительно их нравственности и вовсе не были терпимы, как некая общая, обычная и приемлемая практика» [105]. А ведущий современный специалист в области изучения подлогов, австрийский учёный Вольфганг Шпейер, в самом начале своей работы, посвященной данному феномену, говорит прямо: «Любой вид подлога намеренно искажает фактическую сторону дела, и поэтому подлог принадлежит царству лжи и обмана» [106].
Псевдоэпиграфика как принятая практика
Остальные учёные, которые не хотят, чтобы их читатели плохо думали о подлогах (особенно в Библии), делают нечто большее, чем просто общие заявления, что подделыватели никого не обманывали. Вместо того они указывают причины и особые обстоятельства, согласно которым использование чужого имени выглядит принятой в древности практикой. Учёных, поступающих таким образом, можно разделить по трём главным направлениям мысли.
Псевдоэпиграфика в Духе
Был такой взгляд, весьма популярный среди учёных на протяжении многих лет, что когда раннехристианский автор писал книгу под чужим именем, то происходило это по наитию Святого Духа. Высказанный напрямую, он больше похож на богословское заявление (и, возможно, не самое удачное), но это не обязательно так. Вы не обязаны думать, что Святой Дух в буквальном смысле вдохновил кого-то так написать. Но вы можете просто предположить, что данный писатель верил в то, что именно Дух побудил его написать под именем раннехристианского авторитета. Для человека, верившего в то, что он движим Духом, записанные им слова исходили от непогрешимой инстанции (например, апостола).
Одним из главных проводников этой точки зрения был немецкий учёный Курт Аланд, говоривший, что в происхождение своего вдохновения от Духа верили раннехристианские «пророки», которые изрекали «пророчества» не от себя, а от Святого Духа. Потом они записывали эти пророчества, но при этом никак не могли делать это от своего имени, словно бы это их личный авторитет стоял за словами, внушенными Духом. Поэтому автор (по его собственному ощущению) был чем-то вроде инструмента, используемого Духом для передачи его послания. Аланд писал:
«Не только сам инструмент (т. е. человек-автор), с помощью которого передавалось послание, не имел к нему отношения, но… даже указание имени инструмента было бы равносильно фальсификации, потому что… не он был тем автором записи, который действительно говорил, но только подлинный свидетель, Святой Дух, Господь, апостолы».
В результате:
«Когда псевдонимными писаниями Нового Завета заявлялось авторство самых известных апостолов, это не было умелым трюком каких-то мошенников для обеспечения самой высокой репутации и максимально широкого распространения их работы, но логическим завершением той предпосылки, что автором был сам Святой Дух» [107].
