Джед МакКенна - Теория Всего Просветленная перспектива

“Вы верите, что существуют другие люди?” настаивал Зарнивуп.

“У меня нет мнения по этому поводу. Как я могу это сказать?

“Но неужели вы не понимаете, что люди живут и умирают по одному вашему

слову?’

"Что мне до них? "сказал он. “Я их не знаю. Но Он знает, что я не жестокий человек.”

“А!” рявкнул Зарнивуп. “Значит, “Он”! Значит, вы все-таки во что-то верите?” “Мой кот,” объяснил повелитель, улыбаясь во весь рот. “Я добр с ним.”

“Ну ладно,” Зарнивуп решил так просто не сдаваться. “Откуда вы знаете, что он существует? Откуда вы знаете, что он знает, что вы хорошо к нему относитесь, или что ему нравится то, о чем он думает как о вашей доброте?”

“Я не знаю,” улыбнулся повелитель. “Не имею представления. Просто мне доставляет удовольствие вести себя таким образом по отношению к тому, что мне кажется котом. Разве вы ведете себя по другому? Извините меня, но я чувствую, что я устал.”

Зарнивуп наигранно разочарованно вздохнул, и огляделся.

“А где эти двое?” спросил он.

“Какие эти двое?” спросил правитель Вселенной, снова наполнив стакан и усевшись в кресло.

“Библброкс и девчонка! Которые здесь были!”

“Никого не помню. Прошлое - это выдумка, чтобы...”

“Да пошел ты...” пробормотал Зарнивуп, и выбежал из хижины.

Шоу Трумана

Мы принимаем реальность мира, с которым мы сталкиваемся

Я упомянул фильм “Шоу Трумана” близнецам несколько раз, но они никогда его не видели. На самом деле я и сам его не смотрел с момента его первого выхода, так что в последнюю мою ночь у них мы взяли его напрокат и посмотрели вместе. Карл и Сэнди присоединились к нам, и это обернулось семейной ночью кино, плюс один. Уютно.

Этот фильм - это упрощенная аллегория путешествия к пробуждению от иллюзии. В конце путешествия Труман Бурбанк сбегает сквозь последнюю дверь к свободе из искусственного окружения - Сихэвен - в котором его вырастили. Он делает шаг через дверь в более широкую реальность, которая по сути своей такая же, как и мир, который он всегда знал, но большего масштаба; та же парадигма, та же динамика, та же реальность всего, просто уровнем выше. Точно как Нео в Матрице, Труман не сбегает от Майи, он просто перепрыгивает с одной черепахи на другую.

“Итак, вообразите, что это вы открыли ту дверь,” говорю я Джону и Клэр после фильма, когда они приходят обсудить его со мной. “Вся ваша жизнь была движением к этому моменту; вы переживали кризис за кризисом, вели битву за битвой, разрушали иллюзию за иллюзией. Вы жили в состоянии жестокого эмоционального потрясения, так как ваш мир вокруг вас рухнул, вы сделали великое путешествие, и сейчас вы на пороге открытия истины вашего бытия. Вы на пороге того, чтобы оставить единственную реальность, которую когда-либо знали, и сделать шаг в новую, большую реальность, которую никогда не видели и существовании которой недавно начала подозревать. Окей?”

“Окей”, соглашаются они в унисон.

“Окей. В метафоре фильма Труман просто делает шаг из микрокосма в обычный мир, всем нам известный. Это на самом деле та же парадигма, известная ему по обширной сцене Сихэвена, но в другом масштабе. Он просто пробирается через туннель из одной камеры в другую, верно?”

Я жду их ответа, потому что это хороший момент, чтобы убедиться, что мы понимаем друг друга. Они гарантируют мне, что так и есть.

“Но что если вместо бы вместо того, чтобы стоять перед дверью в другой уровень, он стоял бы перед последней дверью? Дверь, которая не открылась бы просто в другой уровень, но за пределы всех уровней и в окончательную, вечную и безграничную реальность. Что, если бы он убил своего последнего Будду, поклонился всем последний раз и сделал шаг сквозь эту дверь в совершенную пустоту ничто навсегда? Что тогда?”

Они принимают вопрос за риторический и смотрят на меня.

“Не существует времени и пространства с другой стороны последней двери,” продолжаю я, “ни энергии, ни материи, ни движения, ни относительности, ничего другого. Гора - не гора. Там нет людей или мест, нет роли, чтобы играть или зрителей, для которых играть; это все истина и нет Трумана. Там нечего воспринимать, поэтому нет восприятия, а без восприятия и воспринимаемого, как может быть воспринимающий?”

“Что это значит?” спрашивает Клэр.

“Вечное ничто”, говорю я. “Пустота недифференцированного сознания.”

“Но что это значит?”спрашивает Джон.

“Это не значит ничего”, говорю я, “это просто есть.”

Они смотрят друг на друга, и снова на меня.

Допустим, Труман доходит до той последней двери. Что тогда? Может, он протягивает руку сквозь дверь и видит, как она исчезает, или может он ныряет обратно и приземляется снова на то место, откуда нырнул, или может., ну, в этой точке метафорам вроде как приходит конец. Стоять перед последней дверью - ни на что не похоже. Конец концов. Последний вопрос уничтожен, последняя вуаль отдёрнута, последние ворота открыты. Всё понятно. Совершенное знание достигнуто, потому что ложное знание уничтожено. Он прибыл в единственное место во Вселенной Майи, где больше нет “дальше”, странное и одинокое место под названием “Готов”. Всё, что он может сейчас сделать - это развернуться повторно войти в ложную реальность, за бегство из которой он отдал все. Только сейчас он, довольно буквальном образом, раз-очарован, раз-уверен.

Вот и всё. Просветленный парень - это действительно просто плохой игрок, который утопал прочь в черной ярости, а потом крадется обратно, обнаружив, что идти больше некуда. Я назвал просветление утешительным призом по этой причине. Но реализация истины не достигается по желанию, поэтому только те, кто не может к ней добраться, были бы разочарованы. Парень в черной ярости не хотел стать чем-то истинным, он хотел перестать быть чем-то ложным. Это является достижимым, и вот единственный способ.

В фильме, последнее, что Труман делает перед тем, как выйти за дверь, - это убийство Будды. Он убивает Бога; своего Бога. Он “убил” всех остальных, уничтожил каждую ложь и иллюзию, и только последний барьер остается. Для Трумана это Кристоф, его создатель/режиссер/продюсер. Для каждого убить это свое последнее что-бы-то-ни-было и открыть ту последнюю дверь, - это два способа сказать одну и ту же вещь - Готов.

Заметьте, что Труман не совершал духовное путешествие. Он не практиковал ни одну технику и не следовал ни одному пути, у него не было учителя или линии преемственности, он просто был кем-то, кто обнаружил свободную нить на фабрике своей реальности и начал дергать за нее, и у него была чистота намерения, необходимая для того, чтобы продолжать дергать, даже несмотря на то, что он распутывал, было им самим.

После того, как вы совершите великое путешествие - путешествие с преодолением препятствий и противостоянием страхам, разоблачением обманщиков и сжиганием всего, с прибытием к тем последним вратам и убийством того последнего Будды, с обозреванием бесконечной истины напрямую - после этого всего, что потом?

Потом готово. Потом вы захлопываете дверь и оставляете все это дерьмо с истиной-пустотой там, где ей и место. Тогда вы знаете. Тогда вы понимаете. Тогда освещение в зрительном зале включено и весь этот трагикомический фарс разоблачен, и вы больше никогда не сможете реально отказаться от недоверия. Теперь искусственная окружающая обстановка, ради того, чтобы выбраться из которой вы ходили в такую даль, будет выглядеть очень мило, и бегство будет выглядеть довольно глупым, как вырваться из подводной лодки или космического корабля.

Труман из кино проходит через дверь и оставляет Сихэвен позади, но наш оксюморонический человек истины (true-man) не выходит за дверь. Он не может, так как нет такой вещи, как он, нигде больше. Он обнаружил, что он заключенный в охраняемом заточении, персонаж Холодека, который не может существовать снаружи своей голографической среды. Он все еще на сцене, но сейчас иллюзия разрушена, нет больше смыслов, ничего не надо делать, просто целая масса чего угодно.

Мне, после примерно десяти лет акклиматизации к тому что теперь было фактически безжизненной пустынной планетой, открылся больший паттерн, и я смог расслабиться в нем. Это сделало возможным создать книги, что было забавным и занимательным времяпровождением, за которое я благодарен.

Итак, в фильме, Труман проходит сквозь дверь и идут титры, но в нашей версией с последней дверью, он никуда не выходит. Он разворачивается и идет назад.

Что представляется собой этот новый человек, вернувшийся от последней двери на огромную сцену Сихэвена? Наделен ли он магией? Мистик ли он? Есть ли у него особые способности? Может ли он даровать блага? Он возвращается на лодке или умеет ходить по воде? Если не-пробужденный житель Сихэвена посмотрит на нашего Трумана, увидит ли он в нем высочайший человеческий идеал, или просто неудачника, который вряд ли к таковым принадлежит? Ничего не изменилось в его внешнем виде; он не светится, или левитирует, или излучает доброжелательность, он не извергает мудрости или имеет глубокомысленные ответы на все вопросы, он не знает никаких кратчайших путей к этой последней двери, или почему кто-то хочет туда попасть. Он, как сказал Лайман П’анг, не святой и не мудрец, а просто обычный парень, который сделал свое дело.