Судьбы апостолов. Мифы и реальность - Ирина Сергеевна Свенцицкая
Помимо этого Евангелия в Новый Завет помещены соборные (т.е. адресованные всем христианам, а не конкретным общинам) послания Иоанна. Первое послание по языку и стилистике совпадает с четвертым Евангелием — не исключено, что оно восходит к той же самой традиции, что и Евангелие от Иоанна. Главный тезис Послания: Бог есть Свет, и мы должны пребывать в Свете. В этом послании содержатся общие рассуждения о вере, грехе, любви. Автор Послания говорит, что всякий грех от дьявола, тем самым он по существу начинает разрабатывать связь греховных действий людей с дьяволом. Дает он и советы, как отличить Духа Божия от духа заблуждения — первый исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, второй отрицает это; в послании он назван духом антихриста, который уже в мире. Приход во плоти — не рождение, а воплощение; оно связано с идеями начальных фраз Евангелия от Иоанна, где рассказ о рождении от женщины отсутствует вообще.
Отрицательное отношение к миру выражено в послании четко: «Мы знаем, что мы от Бога, и что весь мир лежит во зле» (5:19). В этом можно увидеть некоторый отзвук гностических идей. При всех призывах к любви и молении за грешни-
ков, автор Первого послания отвергает возможность молиться за совершивших смертный грех (позиция достаточно жесткая). В этом послании, в отличие от посланий апостола Павла, нет конкретных рекомендаций по организации жизни христианских общин и поведению верующих. Это скорее часть общей проповеди, оформленной в виде Послания без конкретной) адресата.
Второе и третье послания Иоанна носят иной характер, прежде всего, они короткие, их текст можно было уместить на одной странице папируса. Второе послание написано от имени пресвитера (в синодальном переводе старца1), так что авторство Иоанна или создателя Четвертого Евангелия сомнительно. Предположительно, оно направлено членам христианской общины последователей апостола Иоанна человеком, находящимся вдали от нее. Призывы по существу похожи — не доверяться антихристу, исповедующему, что Христос не пришел во плоти, любить друг друга. Такое настойчивое повторение позволяет предположить, что в то время, когда писались послания, между разными группами христиан шла борьба, и что автор имел в виду гностические проповеди II века, отрицавшие не только человеческую природу в Иисусе, но и само его воплощение полагавшие видимостью.
Третье послание, также написанное от имени пресвитера, имеет конкретный адресат — назван некий Гай (римское имя). Письмо написано по образцу светских писем античного времени. Гай, по-видимому, близкий человек адресату, он пребывает в истине. Он принимал также странников, которые «ничего не взяли у язычников». Послание интересно тем, что оно отражает конфликты не только между общинами, но и внутри общины, к которой принадлежат Гай и автор письма. Против автора выступает человек, руководящий общиной, по имени Дио-треф; он изгоняет «братьев» (сторонников автора) из церкви.
' Пресвитеры были распространенной должностью в христианских общинах с конца I века.
Вероятнее всего, внутри общины, созданной некогда Иоанном, произошел раскол. Упомянуто еще одно имя — Димитрий, о котором автор послания отзывается положительно. Все три имени в этом послании — греко-римские, что было характерно в период отделения иудео-христиан от основных христианских групп. Интересно отсутствие в послании выпадов против иудеев: внутренняя борьба на какой-то период стала основной.
Одним из самых сложных для восприятия писаний Нового Завета, авторство которого приписано Евангелисту Иоанну, представляется Апокалипсис (Откровение) Иоанна Богослова. Уже древние христианские писатели сомневались в авторстве апостола. Однако в списке признаваемых священными книг, составленном в Риме примерно на рубеже II и III веков (так называемый канон Муратори), Апокалипсис упоминается. Но Евсевий Кесарийский относился к Апокалипсису Иоанна с осторожностью, считая возможным не признавать его. Он приводит слова александрийского епископа Дионисия, который считал, что авторы Апокалипсиса и Евангелия от Иоанна — разные люди (Церковная история, VII, 25). Язык и форма выражения в Апокалипсисе не свойственны автору четвертого Евангелия, как и авторам посланий, написанных от его имени.
Апокалипсис написан по-гречески, но автор недостаточно хорошо знал этот язык. В начале содержится обращение к христианским общинам ряда городов Малой Азии, в котором автор порицает одни общины, хвалит другие. Автор адресуется иудео-христианам, упрекая тех, кто говорит, что они иудеи, а на самом деле не таковы. Основная часть Апокалипсиса — описание видений конца мира и страшных бедствий, которые на этот мир обрушатся. Описание наполнено символами и образами, которые должны были воздействовать на воображение его слушателей (Апокалипсис был предназначен, по-видимому, для чтения вслух). Некоторые образы могут быть истолкованы однозначно — например, образ блудницы — Вавилона, сидящей на семиголовом звере, это явно Рим, расположенный на семи холмах. Другие образы многозначны, как образ женщины, побеждающей дракона, — это и Иерусалим, и Церковь. Автор использует пророчества, знакомые христианам из иудеев. Так, в книге пророка Даниила сказано: «И слушал я, как муж в льняной одежде, находившийся над водами реки, подняв правую и левую руку к небу, клялся Живущим во веки, что к концу времени и времен и полувремени, и по совершенном низложении народа святого, все это совершится» (12:7). А в Апокалипсисе это пророчество дается в сокращенном виде: «И Ангел, которого я видел стоящим на небе и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков... что времени уже не будет» (10:5—6).
Время создания этого писания не вполне ясно. Подавляющее большинство современных авторов поддерживает церковную традицию и считает, что Апокалипсис был создан около 90 года, примерно во время царствования императора Домициана.
О самом Иоанне нам известно из Послании Павла и канонических Деяний. Он возглавлял иерусалимскую общину христиан вместе с Петром и Иаковом, но его роль раскрыта там недостаточно. Указывается, что вместе с Петром он посещал храм. Однако иудео-христианская направленность иерусалимских верующих, возможно, не отвечала внутренним убеждениям апостола, если судить по деятельности его последователей. Павел встречался с ним в Иерусалиме (последний раз — в 49 году), но особой связи
