Александр Игнатенко - Ислам и политика: Сборник статей
Вопрос: Когда Советы оправдывали свое вторжение, заявляя, что они намерены бороться против тайного вмешательства Соединенных Штатов в Афганистане, никто им не верил. А ведь в этом было истинное основание. Вы ни о чем не сожалеете сегодня?
Збигнев Бжезинскийг. Сожалею о чем? Эта тайная операция была прекрасной идеей…
Вопрос. И вы не сожалеете о том, что поощрили исламистский фундаментализм, что давали оружие и советы будущим террористам? Збигнев Бжезинский: Что является более важным с точки зрения мировой истории? Талибы или крах советской империи? Несколько исламистских фанатиков или освобождение Центральной Европы и конец холодной войны?!..38
В «Сафари-клубе» за исламский фактор отвечали Саудовская Аравия, садатовский Египет и шахский Иран. Но 1979 год – время, когда начал рассыпаться восточный фронт антикоммунистической борьбы. В том году сошлись три исключительно важных исторических события. Первое: победа исламской революции в Иране (февраль) – революции антимонархической, закончившейся свержением одного из членов «Сафари-клуба», шаха Реза Пехлеви. Второе: ввод советских войск в Афганистан (декабрь). Третье событие, мало известное широкой публике: захват группой ваххабитов под руководством Джухаймана аль-Утайби мекканского храма Аль-Масджид аль-Харам (ноябрь). Саудовские власти делали все для того, чтобы снизить значение этого события, представляя его как акцию небольшого количества умалишенных. Но факты говорят о другом. В восстании приняли участие около трех тысяч человек, которые пронесли под одеждой оружие в храм.
Осада продолжалась 22 дня. Со стороны правительственных сил погибло 2700 человек, среди восставших было убито 450, а 63 участника восстания, в том числе Джухайман, в январе 1980 года были казнены39.
О масштабе этих событий говорит и то, что саудовские органы правопорядка сами не справились с восстанием и для его подавления в Мекку из Франции срочно перебросили парашютистов-спецназов-цев (в качестве помощи от еще одного члена «Сафари-клуба», главы внешней разведки Франции).
Можно представить себе тогдашний ужас правящей династии Саудидов. Восстание в Мекке было антимонархическим и провозглашало свержение «коррумпированного проамериканского режима». Более того, это было религиозное выступление: восставшие, повторим, были ваххабитами, которые обвиняли правящий режим в том, что он неверный (кяфир), то есть неисламский и антиисламский. К тому же сразу возникал образ известного «принципа домино» – упала одна костяшка (в результате революции под религиозными лозунгами пал монархический режим в Иране), начинала падать другая «костяшка» – монархический режим в Саудовской Аравии. (Тут еще подоспело восстание шиитов в саудовско-аравийской Восточной провинции, явно инспирированное Ираном.) А ведь был выстроен целый ряд «костяшек» – другие арабские монархии Персидского залива…
Для саудовского режима введение советских войск в Афганистан стало историческим шансом. Возникла реальная возможность направить в определенное русло накопившийся в стране импульс исламского радикализма. Русские – вот они, настоящие неверные, которые угрожают исламу и мусульманам! Из Саудовской Аравии через Пакистан широким потоком направляли в Афганистан деньги, оружие, проповедников, добровольцев-моджахедов, для войны на афганской территории формировался арабский экспедиционный корпус40. Сначала в этих целях использовали возможности пакистанской Межведомственной разведки и Центрального разведывательного управления США. Вскоре к ним присоединились созданные в Пешаваре собственные саудовские структуры, замыкавшиеся на спецслужбы Саудовской Аравии: Бюро по обслуживанию моджахедов (Мактаб хидамат аль-му-джахидин), Партизанский дом (Байт аль-ансар). Первоначально они находились под руководством палестинца Абдаллы Аззама, работника, к слову сказать, Лиги исламского мира (ЛИМ), а затем перешли под начало Усамы бен Ладена. Поданным британского журнала «Джейнз», через арабский экспедиционный корпус моджахедов в Афганистане прошло не менее 15 тысяч человек (3 тысячи йеменцев, 2 тысячи египтян, около 3 тысяч алжирцев, примерно по 400 иракцев и тунисцев, около 200 ливийцев, а также иорданцы, сирийцы и другие). Больше всего было саудовцев – не менее 5 тысяч человек; по некоторым данным, только из Медины, города Пророка, в Афганистан отправились воевать 4 тысячи молодых мусульман.
Если бы реальность афганской войны была красно-зеленой, то и говорить было бы не о чем: мусульмане воюют против неверных. Но участие арабского экспедиционного корпуса моджахедов, состоявшего из тех, кто в большинстве случаев взял в руки оружие по религиозным мотивам или именно религиозными мотивами объясняя свое решение (из соображений исламской солидарности, для защиты ислама от неверных в ходе джихада, священной войны), привело к серьезной мутации салафизма и, пожалуй, в XX веке повлияло на эволюцию ислама как такового.
Реальность афганской войны состояла в том, что она, как своего рода обострение холодной войны, была, кроме всего прочего, войной гражданской, внутриафганской, в которой советские войска воевали бок о бок с афганцами-мусульманами против других афганцев-мусульман, которых поддерживали (в разной степени и в разных формах) США, Великобритания, Пакистан, Китай, Саудовская Аравия, Израиль, Франция. И иностранные моджахеды, люди, как предполагается, по определению обладающие развитым и обостренным религиозным сознанием, оказались перед необходимостью убивать мусульман, своих братьев по вере. Для моджахедов, добровольцев из арабских стран, нужно было найти религиозное, исламское оправдание допустимости (или даже обязанности) убивать мусульман – граждан другой страны, и требовалось, чтобы это было обосновано не в форме политической публицистики, а обращением к шариату.
При всем разнообразии салафитских обоснований военной активности арабского экспедиционного корпуса на территории иностранного государства ключевыми стали два момента. Во-первых, получила дальнейшее развитие идея и практика такфир’а, то есть квалификации в качестве неверных тех мусульман, против которых воюют салафитски ориентированные моджахеды. Но такфир в новых условиях приобрел новые акценты. Если раньше (например, в Египте, Алжире) упор делался на внутриобщественные аспекты (скажем, такфир’у в Египте «Исламская группа» подвергала Анвара Садата и всю местную систему власти), то теперь на первый план выдвигался внешнеполитический фактор: речь шла о провозглашении неверными мусульман другой страны (иного государства). Они ассоциировались с теми, кого салафиты полагают неверными «по определению»: коммунистами, сионистами, западными «крестоносцами», а также христианами, иудеями, буддистами, идолопоклонниками и так далее. Более того, категория неверия (куфр) в интерпретации салафитов периода афганской войны, опиравшихся на классиков салафизма, стала распространяться на лицемерие (мунафака). Это не этическая, а шариатско-юридическая характеристика человека, который, скажем, заявляет, что он мусульманин, и исполняет все исламские религиозные обряды, поступает как мусульманин, но на самом деле таит в душе некую враждебность по отношению к исламу или не следует всему тому, что полагают правильным салафиты (ваххабиты). Нечего говорить, что категория лицемерия, уравненного с неверием, являлась (и является до сих пор) исключительно удобной формой для выведения за рамки исламской уммы, как ее понимают салафиты, любого мусульманина, не согласного с их идеями и действиями. Эта концепция была внедрена в сознание всех без исключения арабских моджахедов в Афганистане. Она получила название Аль-валя’а ва-ль-бара’а, примерный перевод– «Симпатия и антипатия»41.
Может возникнуть вопрос о том, когда именно и по какому случаю возникла и/или стала распространяться концепция «Симпатии и антипатии». В некотором смысле она появилась именно в период афганской войны и стала, по нашей гипотезе, обоснованием допустимости или даже предписанности убийства мусульман, противостоявших исламскому экспедиционному корпусу. Возникла – в смысле стала результатом селективной анабиотизации именно в таком виде. В салафизме (а рассматриваемая концепция – салафитская) в принципе не может быть ничего нового, а концепция «Симпатии и антипатии» как раз и представляет собой определенным образом интерпретированные аяты Корана, хадисы пророка Мухаммада, а также идеи классиков салафизма, среди которых и Ибн-Таймийя, и Ибн-Кайим Аль-Джавзийя, и основатель ваххабитского движения Мухаммад Ибн-Абд-Аль-Ваххаб. Свидетельством того, что концепция «Симпатии и антипатии» являлась нововозрожденной, могут быть слова из вводной части одного из текстов, излагающих эту концепцию. «Мусульмане живут в такое критическое время, когда многие основополагающие и жизненно важные положения либо забыты, либо неправильно поняты, либо не применяются. Среди таких положений – концепция и/а/-аа‘ и baraa‘. В результате многие мусульмане не осведомлены о тех качествах, которые отличают верующего от неверного. А это, в свою очередь, привело к тому, что вера многих мусульман серьезно ослабела и многие из них стали брать неверных себе в близкие друзья и союзники, следовать их обычаям, образу [жизни], стремлениям»42. Теория «Симпатии и антипатии» до сих пор входит в курс молодого бойца в лагерях подготовки моджахедов на территории Афганистана – как в тех, которые подчиняются Усаме бен Ладену, так и в тех, которые находятся под контролем движения «Талибан» (впрочем, это одни и те же лагеря)43.
