Святитель Григорий Двоеслов, папа Римский - Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души
Петр. Ничего нельзя возразить против твоих объяснений.
Григорий. Евтихий же, спутник вышеупомянутого Флоренция на стезе Господней, стяжал великую славу своими чудесами по смерти. Сограждане его рассказывают много чудес; но особенно замечательно чудо, которому благоволил всемогущий Господь постоянно совершаться во времена лонгобардов чрез одежду святого. Ибо всякий раз, как в той стране наставало бездождие и от сильного зноя земля подвергалась продолжительной засухе, сограждане святого, собравшись вместе, обыкновенно брали его одежду и с молитвами возносили ее пред Богом. И когда они с этою одеждою и с молитвою проходили по полям, вдруг ниспадал дождь в количестве, совершенно достаточном для напоения земли. Из этого можно заключить, как велики были душевные добродетели и заслуги святого, когда одно изнесение одежды его отвращало гнев Создателя.
16. О Мартине, иноке с Марсовой горы
Еще недавно в области Кампанской, на Марсовой горе, проводил уединенную жизнь некто Мартин, человек весьма добродетельный. Много лет он пребывал в затворе в самой тесной пещере. Из наших многие его знают, даже были очевидцами его подвигов. Многое о нем узнал и я сам от предшественника моего, блаженной памяти папы Пелагия, и из рассказов других, очень набожных людей. Первым чудом его было то, что едва только он заключился в пещере сказанной горы, как из того (Самого камня, который стеснял пещерное углубление, проторгся источник, доставлявший рабу Божию Мартину воды ни более, ни менее, сколько необходимо было для удовлетворения ежедневных нужд. Это показывает, как печется всемогущий Господь о рабе Своем, для которого, как в древние времена (Чис 20.7-11), источил в пустыне воду из камня. Но исконный враг человеческого рода, позавидовав добродетелям святого, усиливался своими обыкновенными средствами изгнать святого из пещеры. Для сего, вошед в любимое свое животное, т. е. змея, он устрашал им святого. Змей вползал в пещеру к одинокому затворнику и, когда святой молился, он распростирался пред ним; когда святой повергался на землю, змей также лежал возле него. Святой человек без всякой боязни подносил к пасти змея руку или ногу и говорил: «Если ты смеешь ужалить меня, то я дозволяю». Так постоянно было в продолжении трех дней. Наконец исконный враг, побежденный твердостью святого, с воем удалился из пещеры: змей по скату горы ниспустился в пропасть, сожигая на пути, исходившим из его пасти пламенем все растения. Так диавол невольно должен был, по устроению Божию, самым пожжением растений по скату горы показать, сколь великой добродетели был человек, победивший его: Размысли же, как высок был по душе человек, проживший безвредно три дня вместе со змеем.
Петр. Слышу и изумляюсь.
Григорий. Этот благочестивый человек в первое время своего затворничества положил не видеть более женского лица, не потому чтобы он презирал этот пол, но из опасения впасть в искушение от взора на женщину. Одна женщина узнала об этом и с бесстыдством отважилась взойти на гору к самой пещере. Но святой еще вдали увидал ее и, по платью узнав, что это женщина, начал молиться и, преклонивши лицо свое к земле, оставался распростертым дотоль, пока бесстыдная женщина, утомившись от ожидания, не удалилась от окна его келии. Женщина эта в тот же день, как только сошла с горы, умерла, показывая своею смертью, что всемогущий Бог страшно прогневался за оскорбление угодника Его бесстыдною дерзостью.
Многие приходили к святому по благочестивым обетам. Но так как дорога, ведшая по скату горы к его келии, была очень узка, то однажды случилось, что малолетний отрок неосторожно оступился и упал с горы в прилежавшую к ней глубокую долину. А в том месте гора была так высока, что огромнейшие деревья, росшие в долине, с горы казались как бы небольшими прутьями. Все путешественники ужаснулись и очень старательно начали отыскивать место, куда должен был упасть отрок. Не каждый ли из них думал найти его не иначе, как мертвым? Не всякий ли лаже предполагал, что едва ли и тело его в целости достигло земли, потому что оно могло разорваться на части от разбросанных повсюду скал. Но отрока нашли в долине не только живым, а даже и совершенно целым. Тогда все поняли, что он остался невредимым потому, что при его падении Мартин возносил за него молитву.
Над пещерою святого, сверху, выдавалась огромная скала. Она только незначительною своею частью прикреплялась к горе и, выдаваясь над келиею Мартина, ежедневно грозила своим падением погубить святого. Однажды некто Меркатор, внук именитого Арментария, явившись к пещере со множеством поселян, просил раба Божия выйти из пещеры, чтобы можно было грозившую падением скалу низринуть с горы и чтобы после угодник Божий мог безопасно пребывать в своей пещере. Человек Божий никак на это не соглашался и, дозволив делать- Меркатору что угодно, сам заключился в отдаленнейшей части своей пещеры, хотя не было сомнения, что если бы огромная скала оторвалась, она разрушила бы пещеру и вместе убила бы и Мартина. Когда пришедшая толпа народа начала сдвигать нависшую скалу, стараясь, по возможности, сделать это без опасности для святого, на виду у всех случилось удивительное дело. Скала, около которой трудились, уже сдвинутая рабочими, вдруг сама собою отскочила от горы на такое расстояние, что, миновав верх пещеры и не нанесши никакого вреда рабу Божию, упала в отдалении. Всякий, несомненно верующий, что все устрояется Божественным Промыслом, поймет, что и описанное совершилось содействием Ангелов, по повелению Божию.
Когда Мартин в первый раз поселился на горе, и пещера его не была еще заключена, тогда он одним концом железной цепи связал себе ноги, а другой ее конец укрепил в скале, чтобы ему нельзя было ходить далее, чем дозволяла длина цепи. Благочестивый Венедикт, о котором я говорил прежде, услышав об этом, послал сказать Мартину через ученика своего: «Если ты раб Божий, то должен связать себя не железными узами, а узами Христовыми». Услышав это, Мартин тотчас разрешил себя от оков, но и на свободе он никогда не простирал ноги своей далее того места, до которого обыкновенно доходил закованный, и без уз ограничивался тем пространством, на котором прежде пребывал в узах. После, когда он заключился в этой пещере, к нему начали приходить ученики, селившиеся отдельно от его пещеры. Ученики для своих потребностей обыкновенно черпали воду из кладезя. Но вервь, к которой прикреплялся сосуд для черпания воды, часто обрывалась. Поэтому ученики испросили у человека Божия снятую им с себя цепь и, связав ее с вервию, прикрепили к ней сосуд. После этого та же вервь никогда не разрывалась, хотя и была ежедневно опускаема в воду, потому что цепь угодника Божия, привязанная к верви, сообщила последней твердость железа при черпании воды.
Петр. Отрадно слышать об этих чудесах, потому что они удивительны, а еще более потому, что недавни.
17. Об иноке с Аргентариевой горы, воскресившем мертвого
Григорий. В наши времена при Вуксентской Церкви был иподиаконом некто Квадрагезим. В Аврелийской области обыкновенно сам он пас стадо своих овец. Этот чрезвычайно правдивый человек рассказал одно весьма замечательное обстоятельство, случившееся никому неведомо. В то время, когда он, как я сказал, пас своих овец в Аврелийской области, на Аргентариевой горе жил некто, человек благочестивый, инок по виду и жизни. С Аргентариевой горы он имел обыкновение ежегодно приходить в храм св. первоверховного апостола Петра и пользовался гостеприимством вышеупомянутого иподиакона Квадрагезима, как этот сам рассказывал. Дом Квадрагезима находился недалеко от церкви. Однажды, когда посетитель был у иподиакона, у одной бедной, подле жившей женщины, умер муж. По обычаю, она его уже обмыла, одела и покрыла саваном, но, за наступлением вечера, не успела еще похоронить. Всю ночь провела овдовевшая женщина в горьких слезах около тела умершего; в постоянных рыданиях она искала как бы утоления своей печали. Долго длилось это: женщина никак не могла воздержаться от слез. Тронутый ее положением, раб Божий, находившийся в доме Квадрагезима, сказал ему: «Я душевно сострадаю скорби этой женщины. Вставай и пойдем молиться». Итак, они отправились в соседнюю церковь и оба вместе начали молиться. После продолжительной молитвы, раб Божий просил иподиакона Квадрагезима сделать отпуст. После отпуста раб Божий собрал у подножия Св. Престола пыль и вместе с Квадрагезимом отправился в дом умершего. Там инок опять долго пребывал в молитве и уже не просил, как прежде, иподиакона совершать отпуст, но сам благословил и тотчас встал. В правой руке он держал собранную им пыль, а левою стал снимать плат, которым покрыто было лицо умершего. Увидев это, женщина сильно воспротивилась, недоумевая, что он хочет делать. Но инок, сняв плат, долго тер лицо умершего собранною им пылью, после чего душа возвратилась к умершему; он открыл уста и глаза и, встав, сел и, как бы по пробуждении от самого крепкого сна, с удивлением смотрел на то, что делалось вокруг него. Изнуренная слезами женщина, как только увидела это, еще более прежнего начала плакать и рыдать от радости. Раб Божий кротко уговаривал ее перестать и замолчать. «Если кто вас спросит, — присовокупил он, — как это случилось, говорите только: Господь Иисус Христос силою Своею совершил это». Сказав это, он удалился из дома, оставил тотчас и иподиакона Квадрагезима, и с того времени более не являлся в тех местах. Ибо избегая временной славы, он старался, чтобы с людьми, бывшими свидетелями столь великого чуда, никогда более не видеться в сей жизни!
