Владислав Карабанов - Священные основы Нации
- На каком языке говорили с тобой святые? (Вспомним, что священным языком католицизма во Франции была латынь).
- На прекраснейшем, и я их хорошо понимала.
- Как же они могли говорить, не имея органов речи?
- Я оставляю это на усмотрение господа. Их голос был красив, мягок и звучал по-французски.
" Спрошенная, ненавидит ли бог англичан, отвечала, что ей ничего не известно о любви или ненависти бога к англичанам и о том, как он поступит с душами. Но она твердо знает, что все они будут изгнаны из Франции, кроме тех, кого найдет здесь смерть" Явное свидетельство по мнению инквизиции избирательности сил с которыми общалась Жанна. "Голоса" и видения были главным предметом внимания следствия. Совершенно категорически высказался на этот счет факультет теологии Парижского университета, на экспертизу которого было передано обвинительное заключение по делу Жанны. По мнению столичных богословов, предмет, характер и цель "откровении", а также отвратительные личные качества обвиняемой указывали на то, что "голоса" и видения Жанны представляют собой "ложные, обольстительные и опасные наваждения". Профессора полагали, что духов, наславших эти наваждения и доставивших тем самым столько неприятностей англичанам, звали Белиал, Сатана и Бегемот. В истории с Жанной христианская церковь выступила как последовательный и ярый борец с чудом имеющим этнический источник. Хотя через двадцать пять лет после казни на костре Жанна и была формально реабилитирована, но сомнения в силах, с которыми она общалась, у католической церкви остались и поэтому сподобились признать её святой спустя целых шестьсот лет, в 1920 году, скорее как образ, но не как реального человека.
Однако мы должны обратиться в первую очередь к себе, к нашему русскому пространству. Казалось бы, погружённое после 1917 года в состояние агрессивного атеизма общество должно было утратить всякую связь с этническим нуминозным эгрегором. Тем более, что и до этого ощущение и духовная связь было подавлено, искажённо православием, как я уже писал, ЗАПРЕТОМ. Однако подобные мысли могут прийти в голову только материалисту. Наоборот, годы официального атеизма очистили народ от православной традиции, а последующее освобождение от тоталитаризма предоставило возможность свободного проявления духовных чувств. И народ, в противоположность ожиданиям политиков, не вернулся в православие. Стали происходить удивительные вещи: древняя нуминозная сила пришла в русский мир. Достаточно взглянуть на многочисленные издания, на сотни сайтов в Интернете, где люди, называющие себя язычниками, родноверами, постигают национальную иерофанию, слышат голос своей нуминозной силы. Под воздействием её они собираются и совершают языческие, казалось бы, забытые и утраченные обряды и ритуалы, возрождая, восстанавливая их каким-то неведомым путём. Появились целые общины, оперирующие древними образами. Сотни тысяч людей представляют ныне это явление. Литература, появившаяся в последние 15 лет и посвящённая воссозданию русского национального мифа, эпоса, магии, насчитывает миллионы, десятки миллионов томов. Она востребована, хотя речь в ней, зачастую, идёт о предметах, абсолютно удалённых от мирских, сиюминутных потребностей; информация, данная в них, идёт вразрез с культурной традицией советской и досоветской эпох. Кто-то, возможно, возразит, что не было подобного на Руси раньше, в этом случае не надо сбрасывать со счёта атмосферу жесточайшей духовной цензуры, царившей на протяжении тысячи лет. Да и что могло дойти из этого тёмного, душного времени. Известно, что требованием церковных властей было уничтожение всех свидетельств языческого прошлого Руси. Церковь знала силу национального нуминозного эгрегора. И все же даже в этой атмосфере мы можем обнаружить присутствие собственного, этнического духовного пространства. Раз за разом в том или ином виде оно заявляло о себе. Вспомним стихотворение Сергея Есенина, являющееся, безусловно, одним из лучших, - "Гой ты Русь моя родная". Оно заканчивается словами:
Если крикнет Рать Святая,
Кинь ты Русь, Живи в Раю,
Я скажу, не надо Рая,
Дайте Родину мою.
Что это, как не противопоставление христианской Святой рати и христианского Рая этнической Родине - Руси, пространству, где, по ощущениям поэта, обитает его Дух.
4. Аспекты общественной морали.
В чём можно проследить взаимосвязь нуминозного эгрегора этноса и повседневной жизни нации. Не является ли Священное, пространством только эзотерических колебаний и что в реальности, при построении общественного, приходит из нуминозной сферы в повседневность. Как следование или наоборот пренебрежение импульсам нуминозной силы отражается в успешности или неуспешности государства. Ответ можно продемонстрировать на близких примерах советского государства или постсоветской, ельцинской России. На фоне пышных деклараций и демагогии, провозглашающих самые светлые идеалы, процветает циничный обман и ложь, возведённая в практику, повальная коррупция во всех органах власти. Даже самые хорошие законы и даже самые благие призывы не в состоянии никак возыметь действие на людей, ибо, без связи с душой, духом человека всё внешне благое есть пустые слова, повисающие в воздухе. Почему так происходит? Говорят - совесть молчит. Действительно, феноменом, в котором проявляется нуминозное у каждого человека и через который он ощущает голос своего Бога - это совесть. Юнг в своей короткой, но гениальной работе "Совесть с психологической точки зрения", пишет: "Специфика "совести" состоит в том, что это есть знание или весть об эмоциональной ценности представлений, имеющихся у нас по поводу мотивов наших действий. Уже из этого определения видно, что совесть является сложным феноменом, состоящим частью из элементарного волевого акта или сознательно необоснованного стремления к действию, а частью из разумного чувства. Это ценностное суждение, отличающееся от интеллектуального суждения тем, что наряду с объективным, всеобщим, предметным его характером в нем заметна и отсылка к субъективному. Ценностное суждение всегда предполагает субъекта, так как оно предполагает, что нечто прекрасно и хорошо "для меня". Если же утверждается, что нечто прекрасно и хорошо для кого-то другого, то мы имеем дело с суждением необязательно ценностным - оно может быть утверждением интеллектуального порядка. Сложный феномен совести, таким образом, состоит как бы из двух уровней. Один из них, образующий основание, содержит в себе психическое явление, а другой - своего рода надстройка содержит утверждающее или отрицающее суждение субъекта".
Причём - "Совесть является автономным психическим фактором. В этом сходятся все, кто не отвергает ее прямо. Это видно из представления о ней как о vox Dei, "гласе Божием", часто вступающем в резкое противоречие с субъективными намерениями, принуждающем к далеко не добровольному решению". То есть Юнг отмечает, что совесть выступает в качестве самостоятельного субъекта, порой противоречащего субъективным интересам индивидуума. Не случайно мы знаем такие понятия, как "заглушить совесть", "обмануть совесть" - речь идёт о некой автономной силе, которая контактирует с человеком. И далее Юнг заключает: - "При объективном рассмотрении, т.е. без рационалистических предпосылок, совесть притязает на божественный авторитет, заявляет о себе как vox Dei". Другой вопрос, как реагирует человек на голос совести, но это уже другой аспект. Поэтому попытки искусственного создания некой искусственной совести основанной на формальных законах государства бесперспективны. Совесть, словами Юнга: "Это не умничанье рассудка, а первичный голос самого феномена, нуминозный императив". Без этого императива, присходящего из нуминозных глубин к человеку, совесть его спит. Не отзывается она на формальные призывы и законы человеческие произведённые без участия нуминозного эгрегора. Поэтому и позывы светского государства, отрицающего этническую уникальность человека, и вместе с этим отрицающих и его нуминозный мир, остаются без отклика.
5. Кровь и нация.
Наверное, было бы важно ответить на вопрос: как в этом земном мире приходит обретение новых членов национальной общности? Каким способом нуминозный этнический Дух и ощущение принадлежности к нации приходит к человеку? Подобный вопрос, поставленный в контексте бытующих формальных представлений о природе национального, приводит к формальным же ответам, которые порождают, в свою очередь, спекуляции. Не будем углубляться в рассмотрение глобальных подходов, а укажем на то, что имеет место у нас, русских. Общим местом таких спекуляций являются доводы типа: "Он вырос здесь среди русских" (предполагается, стало быть, где-то что-то почерпнул, приобщился) или: "Я люблю русскую культуру, живу ею и чувствую себя русским человеком". Действительно, если основой национального бытия есть духовный мир, почему такое приобщение невозможно? Ответить на этот вопрос необходимо, причем ответить как можно основательней, чтобы не оставалось места спекуляциям. Здесь много говорилось о взаимосвязи между физической, земной, вещественной реальностью и реальностью нуминозной, сакральным миром, духовным пространством, астральными сферами обитания духа и богов. Эти реальности, область естественного и область сверхъестественного, несоизмеримы, но они должны пересекаться, взаимопроникать, быть связанными друг с другом как причина и следствие, вопрос и ответ, источник и завершение. Поэтому очевидна, во-первых, связь между субстанциями - телом, душой и духом, связь между тремя ипостасями бытия - природой, психикой и нуминозными силами. Во-вторых, очевидно, что эта связь должна как-то проявляться в физической реальности, должен быть физический аспект, вещественный, материальный образ этой связи, она должна иметь для себя в этом мире какую-то материальную форму воплощения. Иными словами, в физическом мире есть некая субстанция, которая связывает человека с его духовной родиной. И этой субстанцией, посредством которой душа человека связана со своим источником, с лежащими в её основе нуминозными глубинами, является кровь. Кровь, которую родители передают своему ребёнку,- это квинтэссенция духовного родства, материя, в которой содержится и посредством которой передаётся из поколения в поколение священная связь. Голос крови - это и есть голос нуминозных глубин, голос предков, vox Dei, голос Бога. Вне этой связи не может возникнуть приобщения, только лишь фантом, мираж, иллюзия.
