Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
Страшный Суд
Какое и сколь великое будет таинство для вашего веселия в то время, когда вся тварь предстанет пред лицем страшного и ужасного судилища Христа Бога нашего, когда Он явится пред всеми Своими бесчисленными ангельскими воинствами, когда перед Ним потечет огненная река, подползет неусыпающий и жаждущий напасть на грешников червь и откроется, чтобы поглотить осужденных, ад, а также кромешная тьма, ужаснейшие места для мучений, когда демоны будут связаны Ангелами и подвергнуты побоям, когда одни услышат желанный, а другие, наоборот, горький глас и, наконец, разойдутся: стоящие одесную – в Царство Небесное, а стоящие ошуюю – вместе с демонами в вечное мучение. Посему, братия, сподвижники и товарищи, будем мужественно терпеть обстоятельства этой жизни, будем нести плотскую брань и потушим пожар, возгорающийся в наших членах.
Увещание
Будем нести труд бдения, поста, послушания, телесные работы, будем терпеть отсечение своих пожеланий, будем переносить обиды, причиняемые братом, а также труд псалмопения и молитвы, будем терпеть плохую обувь, которая нам выдается против нашего желания, а также всякую одежду – и грязную, и заплатанную, и растрепанную, и рваную. Попрем славу, утолим гнев, обессилим уныние, победим душевные движения, заградим болтливые уста, будем пользоваться словом умеренно, лишь для пользы, станем переносить труды своих послушаний, и сверх всего этого Господь Бог, крепкий и сильный и дивный во святых Своих (Пс. 67:36), по молитве моего и вашего отца, да подаст вам единодушие и единомыслие и да сподобит, чтобы вы, соблюдаемые в едином духе и союзе мира (Еф. 4:3), пребывали непреткновенными во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков.
Оглашение 40
О смирении, а также о собственном образе жизни
Братия и отцы. По мере данной мне силы я, мне думается, не пропускал и не умалчивал ничего из того, что полезно и что нужно для вашей жизни, хотя, по своей немощи, я и не делал этого как следует и как подобает. Тем не менее я возвестил все, чтобы избавить себя от наказания, угрожающего, по Писанию, за молчание (Иез. 3:17–19), и чтобы таким образом возжечь и возбудить вашу ревность к исполнению заповедей Божиих, дабы вы были во всем совершенны и ни в чем не нуждались. И вот я как бы вкушаю плоды не моих трудов, но трудов моего и вашего отца (ибо только благодаря ему мне послан дар слова), то есть ваши преуспеяния в добродетели, именно: вашу неразрывную сплоченность, тесное единодушие, отрешение от былых родственных связей – с родителями, братьями и сестрами и вообще родственниками, далее, богоподражательное смирение, соревнование отцам в послушании и ревность к исполнению всего того, что требуется этим святым образом. Ведь если бы я не стал проповедывать, то и вы бы не проявили такой деятельности. Если бы я пренебрег этой своей обязанностью, то разве и вы не уклонились бы от этого? Несмысленно глаголю (2 Кор. 11:21), я являюсь как бы музыкантом на прекрасно настроенной цитре, то есть на вашем братстве. По какой струне я ни ударю, получается приятный звук и стройно звучит все целое: в нем нет ничего легко рвущегося и распущенного, но все натянуто, привлекательно для души, девственно и богоподобно. Сравню я вас также и с колесницами: вы прекрасно бежите во взаимном соревновании друг с другом и пробегаете круги на духовной арене, чтобы, достигнув после седьмого десятка [лет] преставления из этой жизни, найти себе награду за победу на ристалище грядущего века. Представляя вас себе таким образом, я, братия мои, радуюсь и услаждаюсь и своими поучениями то погоняю и колю вас, как стрекалом, то бью и тороплю – в том и в другом случае со страхом и душевной мукой, какую я должен чувствовать. Так вот как обстоит у нас дело, и вы, таким образом, шествуете вслед за нашими отцами и совершаете тот же самый путь. Мы принялись за него и соблюдаем его уже давно. И сначала, как говорит авва Дорофей, мы действовали неловко, затруднялись и пребывали в сильной умственной темноте[1195] (хотя некоторые молодые иноки этого и не знают), а потом с помощью Божией начали понемногу успевать то в одном, то в другом, почувствовали бодрость, исполнились ревностью (ибо Господь в силе исполнить то, что Он обещал) и таким образом достигли своего настоящего состояния. Конечно, оно не высоко и не сравнялось с житием отцов. Тем не менее оно, будучи и малым, но соответствующим собственным нашим силам, не презирается Богом и не лишается Его внимания. Если вам угодно, посмотрите, и вы найдете, что это правда. Ибо у нас царствуют согласие, единодушие, единое желание и, как рассказывается в Деяниях (Деян. 2:44), общность имения, так что никто ничего не называет своим, а затем замечается также и то, что из этого вытекает, именно: нелицемерное, доходящее, как показали бывшие случаи, до пролития крови послушание, благоупорядоченное поведение, направляемое по моим указаниям и в соответствии с истиной, так что первые у вас ставят себя последними и последнего, наоборот, возвышают, молодые, но седые по разуму превосходят настоящих стариков и доверяют не тому, кто много говорит, хорошо читает или обладает хорошим голосом, а кто отличается противоположными качествами и кто богат не пустыми словами, а делами. Далее, образ жизни и правила относительно пищи и питья у нас [установлены] по заповедям, написанным святым Феодосием[1196]. Я опускаю уже, чтобы много не говорить, самое тяжелое и с большим трудом приводимое в исполнение дело – употребление общей одежды, а также и все другое, что указывается правилами и заповедями. Во всем этом, чада, обнаружилась у вас крепость благочестия: Господь благ, чтобы вы постоянно и усиленно преуспевали в добре сообразно с достигнутым уже вами и не знали предела в этом своем восхождении. Таковы вот ваши дела, так вы отличились, хотя и не все (я хочу этим уколоть нерадивых, чтобы и они, убоявшись слова, устремились к тому, что следует). Я же сам, чада мои возлюбленные, не имею ничего и заслуживаю всякого презрения: у меня нет ни Духа, ни света, ни очищения, ни блистания, ни созерцания, ни восхождения, ни преуспеяния, ни стремления, ни течения; я весь заброшен, страстен, мрачен, лишен способности созерцания, не устроен, не укреплен, незрел и не утвержден для спасения. Вследствие этого разве я могу показать, что моя жизнь есть подражание отеческому житию? Посему мне нужно несколько освободиться от тягчайшего сна уныния, воззреть и подняться вверх, ибо небо, где стоит отеческое житие, высоко, а земля, где нахожусь я со своими земными деяниями, глубока (Притч. 25:3); велико это у меня расстояние, отцы и братия. Как я взыду на гору Господню? Как стану на горе святой Его, когда я не неповинен рукама и не чист сердцем (Пс. 23:3–4)? Но с помощью ваших молитв, надеюсь, я когда-нибудь начну это делать, так как иначе и вам самим невозможно хорошо шествовать, несмотря на то что вы и дожили благополучно до настоящего времени. Я не могу проявить особенной свежести сил и совершить что-либо великое. И вы помогайте мне в том, чтобы без крайней нужды никоим образом не изменять того образа жизни, который мне заблагорассудилось установить для себя. И пусть никто из жалости ко мне, ни теперь, ни после, ни через моего отца, ни через какое-либо другое лицо, не обращается ко мне с просьбой вернуться к прежнему образу жизни; за это он получит себе от меня, ничтожного, осуждение, а не благословение, так как такой человек не замышляет добра ни для меня, ни для себя. Ведь если, чада мои, я не взойду, то и вы не можете взойти; если я не поведу вас, то и вы не в состоянии следовать за мною; если я не вооружусь этим оружием, то не могу идти впереди вас против начал, властей и миродержителей тмы века село (Еф. 6:12); если не обнаружу в самом себе, хотя и в ничтожной и незначительной мере, свойства жития святых, то вы не в состоянии будете стать участниками славы их чад. Что вы скажете мне на это? Правду я говорю или ошибаюсь? Я делаю все это, думается, потому, что люблю вас больше вас самих, а не для самого себя. Если вы укажете на чей-либо пример, то таких людей вы найдете очень много, больше семи тысяч, но только они все спасаются, а я нет. Я не смотрю на того или другого. А взираю только на заповедь и отеческое житие, достигнуть коего мне повелено. Исполните же, чада, эту мою просьбу, и Дающий молитву молящемуся и Благословляющий праведных да благословит и совершит вы во всяцем деле блазе (Евр. 13:21) во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 41
<NPB. T. 9/2. P. 140> О том, как должно жить всем подчиненным
Отцы, братия и чада. Как, по вашему мнению, я должен радоваться и веселиться, видя ваше духовное и нерасторжимое общение, непрерывно пребывающее и всегда возрастающее в божественных оправданиях! Ведь действительно вы возрастаете и укрепляетесь <P. 141> в Духе Святом, и мудрость Божия проявляется в вас. Этому именно я и радуюсь и отвергаю легкомыслие своего нерадения, размышляя о том богатстве, которое вы вместе со мной собираете. Ведь коль скоро отцы по плоти, видя успехи своих детей в делах мирских, радуются и веселятся, то насколько более следует это испытывать нам – если только мы достойны называться духовными отцами – при виде вас, достигших совершенства о Господе? Вы, чада, обогатили меня вашими собственными деяниями, и я уже не стыжусь бедности своихдел, сделавшись богатым при вашей помощи. Вы прославили меня, скажу даже, вы поставили меня царем, вследствие того что сами царствуете над страстями, как над народами, вы возложили на духовную главу вашу венец красоты добродетелей. Восходите же постепенными совершенствованиями (ταΐς κατά μικρόν προσθιηκαις) на высоты бесстрастия, соревнуйте друг с другом на ристалище благочестия, отвергая прежние страсти, отряхивая, как пыль от ног ваших, любовь к миру, окрыляясь стремлением к любви Божественной, взлетая, как духовные голуби, к пренебесным размышлениям, взирая вверх и возносясь к горнему, где глава наш Христос, где наши воздаяния, где наше неразрушимое жилище[1197] (η άλυτος κατοικία), где предначертано наше владение.
