Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
Отцы мои, братия и чада. Проповедуемое слово Божие, если оно войдет в трезвящуюся и бодрствующую для спасения душу, тотчас же распаляет ее и возбуждает к еще большему и совершенному прилежанию и исполнению заповедей. А если оно попадет в душу спящую и ленящуюся во зле, подобную, например, моей, то остается бесплодным и бездейственным и расходится по воздуху. Ввиду этого вы, мои светила и владыки, внимайте не моим слабым словам, а священному содержанию оглашений, ибо поучение есть дело общеполезное, и мы все одинаково должны желать его больше всего другого. Здесь ведь мы собираемся все вместе, советуемся и рассуждаем не о маловажной какой-либо телесной и тленной вещи, а о величайшем и главном предмете – о нашем спасении, как нам спастись, как совершить путь Божий, как избежать коварства противника, как очистить себя от страстей, какой способ и какие средства нужны для стяжания добродетелей, при помощи которых мы, понемногу возвышаясь, можем достигнуть совершенства, путем каких преуспеяний мы можем приобрести Царство Небесное. Так как в оглашениях обо всем этом говорится, то они должны быть желательными и пользоваться уважением. Ибо даже и при них мы едва в состоянии в беседах о таких вопросах продумать что-либо и достигнуть искомого. Ведь противник наш постоянно противодействует нам, и если мы не соблюдаем строгого внимания, то увлекает нас в скверные дела. Естество наше очень склонно к падению, оно не сохраняет оглашения навсегда. Придется ему услышать чтение или благое повествование о смертном преставлении, явлении на Суд, об определении Судьей мздовоздаяния – оно сокрушится, вздохнет, заплачет, восскорбит (и это составляет один из видов покаяния), а пройдет немного времени – человек, как можно видеть, опять все забыл и вместо сокрушения разъяряется, вместо плача смеется и вместо скорби допускает улыбку на своем лице. Воистину окаянен, как говорит апостол, аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7:24). Не будем никоим образом, братия мои, не будем так делать, но станем со вниманием слушать, сокрушаться, напрягаться, прилагать огонь к огню божественного желания, воспламеним для него свои души, будем воодушевлять и возбуждать друг друга к тому, чтобы проникаться любовью, ревновать о послушании, проявлять смиренномудрие, напряженно работать и вообще воодушевляться ко всему прекрасному и сладкому в нашем ангельском житии.
Увещание к подвигу
Теперь вот мы сеем, вследствие этого и плачем, несем тяжелые труды, изнуряемся и изнемогаем, но спустя немного возрадуемся, так как пожнем с радостию (Пс. 125:6) и будем царствовать с Владыкою всех Богом, если только пострадаем с Ним в своем мученическом послушании (ср. 2 Тим. 2:12). Посему, чада, я не престану взывать к вам: пока время, давайте, давайте подвизаться – потрудимся, потрудимся еще немного, потерпим, потерпим еще несколько, пока не пройдет сон этой жизни. И я свидетельствую вам законом Божиим, что вы получите венцы, будете ликовать на небе, веселиться вечно там, откуда отбеже печаль и воздыхание (Ис. 35:10), – во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Отцом и со Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и в бесконечные веки веков. Аминь.
Оглашение 33
О нападениях, которые ведет против нас коварный змий, именно о том, что они отбиваются посредством искренности на исповеди и смирения
Отцы и братия. Когда наступает военное время, то плотским воинам нет ни минуты покоя. Они приготовляют колчаны, щиты, брони, копья, стрелы и прочее оружие. Затем они совершают дневные, а также весьма часто и ночные переходы, несут сторожевую службу, и все это с голодом и жаждой, особенно же когда предстоит столкновение с врагом. Нечего уже упоминать об ударах, всевозможных ранах и пролитии крови, которые им приходится терпеть. Но когда по прекращении войны они возвращаются домой, то для них наступает время, полное мира, радости и отдыха: за доблестные подвиги им предстоят награды и царские дары. То же самое, братия, следует видеть и в нашей жизни. Ведь разве мы на самом деле не на военных действиях? Да, и даже еще на более сильных, чем у обыкновенных воинов. Ибо оружия наши не плотская, как говорит божественный Павел, но сильна Богом на разорение твердем (2 Кор. 10: 4), а враг наш – злодей диавол, который ведет с собою на войну все силы, состоящие под его начальством, свергнутые с неба и отступившие от Бога. Настоящая жизнь не является для нас временем отдыха или беззаботного жития, но мы должны теперь надеть на себя мысленно всеоружие, взять меч духовный (Еф. 6:17) и воевать. И когда мы проявим на войне свою крепость, тогда Подвигоположник наш и Царь всего Бог прекратит войну и из здешнего странствования по чужбине призовет нас в истинное жилище, в свободу Царства Небесного. Это именно излагают Закон, Пророки, Апостолы и учители [Церкви]. Такое положение вещей создалось у нас вследствие безрассудства праотца, явилось насмешкой за горькое вкушение.
Какова брань монахов и каково их оружие
Так вот, братия, вы знаете теперь свое ристалище, знаете также, какова ваша война. Вооружимся же мужественно и доблестно воздержанием, ибо у нас есть брань и с унынием, и со стремлением перейти на другое место, и с чревоугодием, и с многосонливостью, и с блудом, а также с празднословием, с тщеславием, со смехом, с бесстыдством и другими различными нечистыми страстями. Кто стоит твердо, не уступает, но сражается и борется с помощью искусства откровения помыслов и посредством всеоружия терпения, тот и одолевает, и побеждает, и, как борец Господень, удостоится нетленного венца славы в Царстве Небесном. Посему прошу вас, братия и духовные соратники, не обратимся вспять, не дадим отбить себя от стада, не устанем бросаться на врага, не испугаемся его слабых нападений и поднимаемых им ужасов. Он старается сделать что-нибудь великое и страшное, но для внимающих все это является пустым и обыкновенным. Не кидался ли он на великого наставника нашего Антония, то подползая к нему, как змий, то являясь в образе льва, или волка, или какого-либо другого хищного зверя[1176]? Но он был посрамлен доблестным мужем и его молитвами отогнан далеко прочь.
Печать Животворящего Креста
Вот точно так же, когда он начинает делать то же самое и с нами, начинает поднимать целые горы помыслов и открывает пропасти страстей, нам бояться не нужно, спокойно ознаменуем себя только печатью Животворящего Креста, и он будет от брошен. В настоящее время, как сказано, братия, требуется терпение – будем же терпеть, будем подвизаться. Пусть каждый из вас смотрит за собой: как и куда он направляется, живет ли он по моему смиренному завету, по общежительному правилу, с отсечением своей воли? Ибо коль скоро он так именно живет, то он радуетсяи, вкушая, не ест, испивая, не пьет, спя, не спит, находясь в мире, стоит выше мира, пребывая в городе, живет как бы в пустыне. Но об этом достаточно.
Перейдем к другому предмету. Прошу вас при выходе с утрени, с трапезы или с какой-либо дневной или ночной службы не производить шума и не заводить неподобающих бесед. Ведь вам указано, когда можно говорить, а когда нужно молчать. Зачем же терять сладость молчания? Ты еще не надел куколя – зачем же ты не принимаешься за псалом и не уходишь в свою келью или на свое послушание? День становится хорошим с самого своего начала. Заутра, сказано, предстану Ти, и узришимя (Пс. 5:4). Так начинай же с самого раннего утра избивать грешныя земли (Пс. 100:8), принимайся соблюдать распорядок своей жизни, чтобы провести весь день по-Божьи. Перестаньте, дальше, обращать взоры и бесстыже глядеть друг на друга, особенно на обладающих миловидными лицами, ибо от этого, как я знаю уже по собственному опыту, рождаются вредные последствия. Служащие в самом монастыре, а также и прочие, берегитесь затевать по старой памяти беседы с мирянами. Будьте во всем согласны, любите друг друга, являясь несокрушимым союзом. Отец мой, сказано, и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя (Пс. 26:10). Сам Бог – и отец, и мать, и брат наш[1177] – да подаст нам доблестно закончить жизнь. Ему слава во веки веков. Аминь.
Оглашение 34
О том, чтобы не придавать настоящему никакой цены, а желать одних только грядущих благ, а также о том, чтобы при выходе из монастыря служить для других примером добродетели
Отцы мои, братия и чада. Так как нам предлежит бессмертие, наследие Царства Небесного и обетование нескончаемой жизни, ввиду этого, пока мы еще в этой жизни, не вознерадим и не впадем в леность от уныния. Ибо торжество идет, ристалище открыто, мудрствуяй день, Господев и мудрствует (Рим. 14:6), бодрствующий много приобретает и прилежный обогащается. А кто, наоборот, подобно мне, лежит на боку, ленится и губит беззащитную душу, тот с пустыми руками отправляется в ту жизнь для вечного наказания. Вы видите и замечаете, как люди ежедневно один за другим принимаются Господом и, поработавши в жизни, отходят к Нему: кто – стариком, кто – еще молодым, кто – холостым, кто – женатым, цари и князья, и богатые и бедные, наряду с прочими также и архиереи, и священники, и служители, и монахи, и предстоятели, и подчиненные, – подобно полевым цветам или подобно цветку, распустившемуся утром, они увядают и засыхают от смерти. Посему всякий разумный человек действительно поступает разумно, собирающий сокровища действительно собирает их и стремящийся к цели на самом деле достигает ее, когда не придает ни малейшей цены настоящим благам, но направляет и возвышает себя к одному только грядущему. Поэтому вам, чада, дарована благодать в том, что вы убежали из мира и прилепились к одному только Богу. У вас есть близость к Богу, радость, ликование, истиннейшее служение Ему, дело и подвиг, чтобы достигнуть исполнения данного вам обетования. Посему, чада, соблюдайте те правила, по которым вы живете, пребывайте в той добродетели, в которой вы и находитесь, все более и более созидая себя и устрояя свои души в храмы Владыке и Царю всего Богу. Я убежден, что Он и Сам относится с благоволением к тому, что вы, перешедши из безмолвного места в шумное, из пустыни в город, продолжаете хранить прежний порядок своего жития. Добродетельного человека всякий почитает как золото и при виде его воссылает Богу славу. Воссылали ее о вас уже и здесь. Некоторые, быть может, чтобы похвалить вас, а быть может, с противоположными чувствами скажут: «Посмотрим-де, останутся ли они здесь при своих порядках?» И вот вы остались, укрепились в них; находясь в городе, живете, как в пустыне, пребывая среди шума, соблюдаете тишину и спокойствие. Так-то вот вы вышли из испытания, и это возбуждает величайшее удивление. Известнейший богослов в одном месте говорит: «Что особенного в том, что снег холоден, а солнце светит? Ибо это их непременные свойства, хотя бы они того и не желали»[1178]. Подобным образом немного славы в том, чтобы безмолвствовать в пустыне и соблюдать тишину в одиночестве. Напротив, слава в том, чтобы в городе жить, как в поле, и среди шума, как в пустыне. Посему благодарение Богу, Который, по молитве моего и вашего отца, а также по снисхождению к моим грехам, сохраняет вас целыми и невредимыми. Ваша слава вместе с тем является и моей славой.
