Вероника Андросова - Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова
И хотя членам малоазийских церквей могло показаться, что римская власть контролирует все и держит все в своих руках, Тайнозритель открывает истинное положение вещей, перспективу с небес, демонстрируя, что все попытки земных правителей претендовать на абсолютную власть над миром будут тщетными. Цель Откр 4—5, «как и всего Апокалипсиса, – показать, что вопреки внешней очевидности именно Бог и Агнец определяют ход мировой истории»[274].
4.2.3. Роль запечатанной книги в сцене Откр 5
Определив главную мысль раздела Откр 4—5, можно обратиться к вопросу значения запечатанной книги в этом контексте. Поскольку запечатанная книга, без сомнения, является центральным образом Откр 5 (в 14 стихах она упоминается восемь раз), она не может не быть связана с основной темой раздела – владычеством Бога и Христа.
Сопоставление гимнов Откр 5: 9 и Откр 5: 12: отождествление взятия книги и получения «силы и богатства, чести и славы». Многие комментаторы считают, что связь образа запечатанной книги с темой наделения Христа владычеством может быть подтверждена самим текстом Откровения Иоанна Богослова. Действительно, первый и второй гимны Агнцу (5: 9 и 5: 12) построены параллельно: оба вводятся словом «достоин» (άξιος) + инфинитив. В первом (5: 9) говорится о взятии книги Христом: «достоин Ты взять книгу и снять с нее печати…», во втором – о принятии славы: «достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение». Т. Хольц, Д. Ауни, Г. Бил, Х.-П. Мюллер, Р. Стефанович и другие видят в этом авторское указание на то, что второй гимн Откр 5: 12 является раскрытием смысла первого[275] – другими словами, принятие Христом книги отождествляется с принятием «силы и богатства, премудрости, крепости, чести, славы, благословения».
Святоотеческие толкования запечатанной книги как символа владычества Христа. Именно таково самое раннее из дошедших до нас святоотеческих толкований запечатанной книги. Сщмч. Ириней Лионский (130—202) в своем основном труде «Против ересей (Обличение и опровержение лжеименного знания)» толкует свидетельства Писания о власти Христа на небе и на земле, и в этом контексте упоминает о запечатанной книге Откр 5: 1: «Подобно и Господь сказал: “все Мне предано Отцом Моим” (Мф 11: 27), очевидно, Тем, Который все сотворил, ибо Он предал Ему не чужое, но Свое собственное. А во “всем” ничто не исключено, и поэтому Он есть Судия живых и мертвых “имеющий ключ Давида: откроет и никто не запрет, запрет и никто не откроет” (Откр 3: 27). Ибо никто ни на небе, ни на земле, ни под землею не мог открыть книгу Отца и видеть ее, кроме Агнца, закланного и Своею кровью искупившего нас, Который от Него же, все создавшего Словом Своим и устроившего Премудростью Своею, получил власть над всем, когда “Слово стало плотию” (Ин 1: 14), дабы как Слово Божие имело начальство на небесах, так имело начальство и на земле…» (Против ересей 4. 20. 2)[276]. По всей видимости, св. Ириней сближает либо отождествляет принятие и раскрытие книги Христом с получением «власти над всем». Это свидетельство является тем более ценным, что св. Ириней происходил из Малой Азии, церквам которой был адресован Апокалипсис; к тому же от времени создания Апокалипсиса его отделяет сравнительно небольшая временная дистанция [277].
Аналогичные суждения можно найти у свт. Киприана Карфагенского (ум. 258). В произведении «К Квирину, или Книги свидетельств против иудеев»[278], в 11-й главе второй книги (о том, что Христос «имел родиться по плоти от семени Давидова»), свт. Киприан приводит ветхозаветные и новозаветные свидетельства о Мессии как наследнике престола Давида (2 Цар 7: 4—16; Пс 131: 11; Ис 11: 1; Лк 1: 30—33: «…и даст Ему Господь престол Давида, Отца Его»), и в этом же ряду он полностью цитирует Откр 5: 1—5. Приведенные цитаты не просто свидетельствуют о Мессии как происходящем из рода Давида, но говорят о нем как об обладателе престола царя Давида. Можно заключить, что для свт. Киприана «принятие книги означает “инвеституру” Христа как Царя и Наследника престола Давидова»[279].
Подобные мысли выражал также свт. Иларий Пиктавийский: в трактате «О Троице» он, желая подчеркнуть несравненное достоинство Христа и Его особую близость к Отцу, указывает на принятие Христом книги в Откр 5[280]. Сходные высказывания других толкователей могут служить подтверждением того, что подобное понимание запечатанной книги было достаточно распространено в ранний период.
Свиток как символ власти в античном мире. Толкование запечатанной книги как символа власти напрямую соотносится с реалиями античности. Как и престол, книга (свиток)[281] также могла служить в античном мире символом власти и могущества. В частности, известно множество римских рельефов, на которых со свитком в руке изображались императоры; причем именно наличие свитка позволяло отличить императора от окружающих его фигур[282].
Свиток символизировал власть императора как правителя и законодателя, так как «от императора исходили все правовые указы, законы, назначения на различные должности»[283], и в то же время император постоянно отвечал на письма, петиции своих подданных по всей империи, производил суд. Д. Ауни предполагает, что изображение Иоанном «Сидящего на престоле» в 5-й главе соответствует этому римскому мотиву: как император был изображаем со свитком, так и Бог изображен в Откр 5 со свитком в правой руке. Это очевидно демонстрирует Его достоинство как истинного Вседержителя и Судии[284].
Более того, Т. Бирт указывает, что свиток также мог означать высшую религиозную власть императора, его достоинство «pontifex maximus»[285]. Например, на изображениях знаменитой колонны Траяна император держит в правой руке свиток при обращении к подданным и во время принесения жертв. По мысли Райхельта, «в этой двойной функции свиток мог символизировать претензии Рима на политическое и религиозное господство над всей ойкуменой, все более возрастающие на протяжении первого века»[286]. Итак, в Откр 5 можно увидеть противопоставление претендующего на абсолютную власть императора и Христа, Который принимает от Бога небесный свиток в знак своего достоинства истинного Владыки. В связи с вышесказанным можно объяснить, почему образ Христа со свитком в руке часто используется в раннехристианском искусстве[287].
Передача книги как символ воцарения правителя – сравнение с коронационными церемониями в Египте и Древнем Израиле.
Передача свитка также является емким символом, связанным с владычеством – подобное осуществлялось в церемониях коронации древневосточных правителей. Согласно произведенным исследователями реконструкциям коронационной церемонии Древнего Египта, знаком божественного поставления фараона являлся ритуал передачи ему особого рода письменных документов[288], содержащих исходящее от Божества поручение править, а также новое тронное имя фараона.
Известный специалист по ветхозаветному богословию Е. фон Рад считает, что ветхозаветный обряд помазания на царство также включал в себя подобные элементы. Цари помазывались в святилище, затем они были препровождаемы во дворец, где совершалось восшествие на престол. В заключение во всеуслышание объявлялось начало правления нового царя, что вызывало радость и ликование народа. В частности, в описании помазания на царство Иоаса в Синодальном переводе говорится: «И вывел он царского сына, и возложил на него царский венец и украшения (евр. עדות ), и воцарили его, и помазали его, и рукоплескали и восклицали: да живет царь!» (4 Цар 11: 12). В современном русском переводе Библии עדות передается как «знаки царского достоинства»[289]; но основной перевод этого слова – «свидетельство» (τὸ μαρτύριον в Септуагинте)[290]. Е. фон Рад заключает, что речь идет о письменном документе, представляющем по аналогии с египетской традицией юридический документ о вступлении на престол, знак легитимации нового правителя[291]. Вслед за Е. фон Радом Е. Райхельт делает вывод, что такой документ («протокол») подобно венцу понимался как характерный атрибут царского владычества, которым наделялся законный, поставленный на престол Самим Богом монарх[292].
Сцена Откр 5 как возможное отображение коронационной церемонии. Т. Хольц находит в Откр 5 сходство с актом передачи свитка в древнем коронационном ритуале. Он выделяет в повествовании 5-й главы Апокалипсиса три стиха, отражающие три ступени церемонии интронизации Христа: провозглашение (соответствует Откр 5: 5), представление пред всеми (Откр 5: 6), и воцарение (Откр 5: 7)[293].
