Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии
1989
См. Murphy, Song of Songs, 119: «Еврейская идиома, состоящая из единственной и множественной форм одного и того же существительного, типичным образом указывает на превосходную степень». См. GKC § 133i. Относительно библейских примеров см. Быт 9:25; Исх 29:37; Втор 10:17; Еккл 1:2; 12:8; арамейский текст Ездр 7:12 и Дан 2:37. Это вопреки тем, кто усматривает в данной фразе намек на составной характер Песни. Например, Longman, Song of Songs, 88, понимает ее как «единую поэму, состоящую из многих поэм», «песнь, состоящую из песней»; ср. Garrett, “Song of Songs,” 124 – «единое музыкальное произведение, представляющее собой собрание маленьких песней». Однако такая интерпретация не считается с очевидным еврейским синтаксисом. Образно говоря, подковы у этой экзегетической лошади сделаны из английской идиоматики, управляет же ею – предубежденность относительно составного характера Песни.
1990
Roland E.Murphy, “The Unity of the Song of Songs,” VT29 (1979): 436–443; idem, Song of Songs, 64–67.
1991
J.Cheryl Exum, “A Literary and Structural Analysis of the Song of Songs,” ZAW 85 (1973): 47–79. Ср. более позднюю и более нюансированную, но схожую оценку: «Если Песнь выказывает целостность, однородность и последовательность образов и определенное видение любви – а я думаю, что так оно и есть – есть ли надобность постулировать наличие редактора? Возможно, Песнь была написана единым автором, который следовал какой-то поэтической традиции, и лишь слегка отредактирована в процессе передачи. Будь Песнь антологией любовных стихов, можно было бы ожидать наличие разных действующих лиц и разных подходов к любви, сексу и телу. Однако это ни из чего не видно… Лично я все больше прихожу к мысли, что создание Песни вдохновлялось единым поэтическим видением любви. Данный комментарий предполагает, что, лишь читая Песнь как единое целое, мы можем отдать должное ее поэтическому величию» [J.Cheryl Exum, Song of Songs (OTL; Louisville, Ky.: Westminster John Knox, 2005), 35, 37].
1992
Michael V.Fox, The Song of Songs and the Ancient Egyptian Love Songs (Madison: University of Wisconsin, 1985), 209–222. Отметим его вывод: «Чтобы объяснить целостность и стилистическую однородность Песни, нет нужды постулировать наличие редактора. Самое вероятное объяснение этих особенностей состоит в том, что Песнь – целостное произведение, составленное (во всяком случае, первоначально) одним поэтом» (с. 220).
1993
Munro, Spikenard and Saffron, 144–147.
1994
M.Timothea Elliott, The Literary Unity of the Canticle (European University Studies, Series 23, 371; New York: Peter Lang, 1989). Эта книга представляет собой переработку докторской диссертации по библеистике, защищенной Эллиотт в 1988 году (Папский библейский институт в Риме).
1995
Ibid., 236.
1996
Ibid., 260. Это следующие элементы: (1) обрамление; (2) центр; (3) тема; (4) диалог; (5) мотивы и образы; (6) зеркальная динамика; (7) парадигмы ограды и защиты; (8) последовательность характеристик; (9) эпитеты; (10) связанные последовательности как один из принципов организации; (11) функция и интеграция рефренов. Эллиотт допускает, что поэт использовал более ранние материалы, но настаивает на глубоком единстве окончательной канонической формы текста: «Даже если анонимный поэт обильно заимствовал из уже существующего материала, кратких любовных песен или сборников, его уникальная комбинация всех этих элементов составляет индивидуальное художественное творение, исполненное удивительной красоты и таланта. Как новое и цельное произведение, оно требует собственной особой интерпретации» (ibid.).
1997
См. краткий пересказ ее наиболее интересных доводов в: Garrett, “Song of Songs,” 28. См. P.W.T. Stoop-van Paridon, The Song of Songs: A Philological Analysis of the Hebrew Book ~yrIyVOIh; ryXOI (ANESSup 1 7; Louvain: Peeters, 2005), 476, с обстоятельным филологическим анализом, который приводит к согласию с выводом Эллиотт касательно единства Песни Песней: «Каждый стих и каждый отрывок понятен и исполнен смысла, если учитывать нюансы грамматики и лексики, а также завуалированные выражения. Это говорит в пользу литературного единства, которое другие ученые уже постулировали на основании различных литературных критериев. Таким образом, безосновательно расхожее мнение о том, что Песнь Песней представляет собой собрание разрозненных песней [ср., например, Dorsey (1990); Longman (2001)]».
1998
G.Lloyd Carr, The Song of Solomon: An Introduction and Commentary (TOTC 17; Downers Grove, Ill.: InterVarsity, 1984), 44–49; idem, “Song of Songs,” in A Complete Literary Guide to the Bible (ed. Leland Ryken&Tremper Longman III; Grand Rapids: Zondervan, 1993), 284; David Dorsey, “Literary Structuring in the Song of Songs,” JSOT 46 (1990): 81–96; ср. idem, The Literary Structure of the Old Testament: A Commentary on Genesis-Malachi (Grand Rapids: Baker, 1999), 199–213; Garrett, “Song of Songs,” 30–35; Andrew Hwang, “The New Structure of the Song of Songs and Its Implications for Interpretation,” WTJ 65 (2003): 97–111; Leland Ryken, Words of Delight: A Literary Introduction to the Bible (2d ed.; Grand Rapids: Baker, 1992), 279–282; William H.Shea, “The Chiastic Structure of the Song of Songs,” ZAW 92 (1980): 378–96 (Murphy, Song of Songs, 63–64, отмечает некоторые изъяны в анализе Ши, но не опровергает общего тезиса Ши); Edwin C.Webster, “Pattern in the Song of Songs,” JSOT 22 (1982): 73–93; Ernst R.Wendland, “Seeking a Path through a Forest of Symbols: A Figurative and Structural Survey of the Song of Songs,” JTT 7, no. 2 (1995): 13–59. Ср. также хиастическую структуру Р.Л.Олдена, воспроизведеную в: Garrett, Proverbs, Ecclesiastes, Song of Songs, 376. Анализ и критику различных макроструктурных анализов, проведенных до 2003 года, см. в: Richard M.Davidson, “The Literary Structure of the Song of Songs redivivus,” JATS 14, no. 2 (2003): 44–50. Литературная структура, предлагаемая Гарреттом (Garrett, “Song of Songs,” 32–35), во многих отношениях похожа на мою, включая симметрию парных членов A-F, «песни брачной ночи» из 3:1–4:15, спаренные в блочном параллелизме с «песнями брачной ночи» в 5:2–6:10 (только я считаю, что этот блочный параллелизм доходит до 7:10), и с центральными стихами (4:16–5:1) как кульминацией Песни (хотя я делю эту центральную часть, G, на G и G'). Мое основное несогласие с его анализом состоит в начальной и конечной частях Песни (1:2–2:17 и 6:11–8:14), которые он делит на гораздо большее количество (слишком коротких) макроструктурных разделов, чем можно подумать по рефренам. Иными словами, он позволяет индивидуальным «песням», маркируемым переменой голоса, – на мой взгляд, они отражают подразделы, а не макроразделы – перевешивать главный макроструктурный показатель Песни: рефрены. Поэтому хиастические параллели, предлагаемые им для некоторых из этих разделов, неубедительны.
1999
Davidson, “Literary Structure,” 50–65.
2000
See ibid., 52–64. Согласно моему анализу, первые два крайних члена структуры образуют хиазм (ABB'A'); затем следует блочный параллелизм (CDEFC'D'E'F'), причем члены E/E' и F/F' содержат еще и хиастические черты (E-F' и F-E'); два центральных стиха Песни (члены GG') спарены и в хиастическом, и в блочном параллелизме. «Без сомнения, такая детальная и многомерная макроструктура отражает общее единство и удивительную литературную красоту самой возвышенной Песни в Библии» (с. 64).
2001
Gleason L.Archer, A Survey of Old Testament Introduction (updated and rev. ed.; (Chicago: Moody Press, 1994), 537–538. Если бы здесь стояла конструктная форма, получилось бы, что Песнь Песней – это Песнь Соломонова, то есть единственная написанная им песнь. Однако, согласно 3 Цар 5:12 (СП 4:32), Соломон написал 1005 песней.
2002
См., например, Murphy, Song of Songs, 119: «Конструкция hmoOlXO>li rXO<a] (согласно масоретскому тексту, с чем согласны древние переводы) вполне понятна как относительное предложение, приписывающее книгу Соломону… Предлог l естественнее всего понять как lamed auctoris… Как многие редакторские надписания в Псалтири указывают на Давидово авторство словом dwId:l. (например, Пс 3:1; 4:1; 5:1), так Соломон назван автором Песни». Мерфи отсылает к стандартному грамматическому справочнику: Joüon § 130b.
Некоторые ученые, отрицающие Соломоново авторство Песни, рассуждают следующим образом: в надписании относительное местоимение «который» – ăšer, а в самом тексте песни – še, а значит, надписание добавлено позднее. Однако данный тезис неубедителен. В Пятикнижии и Ранних Пророках наблюдается тот же феномен при переходе от повествовательного материала к поэзии: ранние поэтические отрывки (например, Быт 49; Исх 15:1–19; Числ 23:7–10, 18–24; 24:5–9, 15–24; Суд 5:2–31; 1 Цар 2:1–10) не используют слово ăšer, хотя оно неоднократно встречается в окружающих повествованиях (кажется, единственное исключение – ăšer во Втор 32:38). Особенно показательна пятая глава Книги Судей: в поэме дважды используется относительное местоимение še (Суд 5:7), а не ăšer, хотя ăšer неоднократно появляется в окружающем повествовании (например, 4:22, 24; 6:10, 11, 13). Landy, Paradoxes of Paradise, 282, прим. 27, не защищает Соломоново авторство, но видит основополагающий принцип, который здесь применим: «На мой взгляд, выбор между ăšer и še обусловлен также жанром и стилистикой: ăšer больше подходит для таких исторических повествований как Книга Есфирь, а še – для лирики, к тому же хорошо работая на аллитерацию». Это может объяснить, почему в надписании использовано слово ăšer, а в самой Песни – še.
