Первоначальное христианство - Джон Маккиннон Робертсон
Простой расовый инстинкт, обыкновенное языческое своекорыстие должны были стремиться отвергнуть централистские притязания раввинской Иудеи, как и (впоследствии) папского Рима; а чисто моральный, духовный характер иудейского влияния, в соединении с обычным презрением язычников к личности евреев, привел к тому, что еврейский романизм, всегда более ограниченный, чем папский, быстрее выдохся. Дальнейший упадок еврейского иезуизма — явление того же порядка.
Ранний иезуизм совершенно очевидно процветал, как способ еврейского прозелитизма среди язычников. К числу обстоятельств, наиболее четко установленных в окружающей «апостолов» сомнительной литературе, относится тот факт, что от новообращенных язычников ожидали таких же взносов в центральную казну, какие делали обыкновенные евреи. Даже после того, как начался процесс отхода язычников от иудейства, в эпоху Павла или тех лиц, которые подделывали послания от его имени, все дело распространения христианства творилось силами евреев, поскольку оно осуществлялось путем литературной пропаганды.
Через все синоптические евангелия проходит представление о функциях Иисуса, как они большей частью мыслились в позднейшем еврействе; в приближающемся страшном суде Иисус председательствует, а его апостолам предстоит судить двенадцать колен израилевых; таким образом, выходит, что ранние иезуисты должны были включить себя в иудейскую паству.
Все группы христистов вплоть до возникновения антиеврейского гностицизма основали свое учение на греческом переводе еврейского священного писания; нравоучительное руководство двенадцати еврейских апостолов было, как мы видели, настольной книгой иезуистов, а евангельская мораль, даже во всех ее противоречиях, насквозь еврейский продукт.
Если верно, что Иоанн Креститель, как это ему приписывается, отбросил расовую гордость и предрассудки евреев, то это значит, что и универсализм начал уже обнаруживаться в пределах еврейства. Даже оппозиция в вопросе о разводе, вытекавшая скорее из нееврейских, чем из еврейских идеалов, нашла в самом еврействе элементы для обоснования доктрины, противоречащей практиковавшейся ортодоксами свободе развода, и весьма вероятно, что как абсолютное, так и условное запрещение развода в евангелиях вышло из-под пера еврея; мораль и вся религиозная атмосфера иудаизма великолепно совмещались с образом жизни ранних иезуистов.
Нетерпимой сектантской ложью надо считать положение, будто отталкивающий образ, воплощенный в «книжниках и фарисеях» или даже в торговцах в храме, был первоначальной причиной нравственного возмущения среди евреев и язычников, и что из этого возмущения возник иезуизм. Конечно, худшие типы «книжников и фарисеев» быстро появлялись в новой секте, как и во всякой другой. Но нельзя предположить, чтобы такие иезуисты, каких рисует первое послание к коринфянам, могли отвергнуть иудаизм из-за моральной грубости; правильнее будет считать, что их оттолкнуло требование взносов и одновременно презрительное отношение к прозелитам из язычников; немалую роль сыграл, наконец, и варварский обряд обрезания, которое даже сочувствующие еврейству иезуисты в конце концов заменили крещением.
Отношения между иудаизмом и иезуизмом были тогда аналогичны отношениям между метрополией и колонией; последняя укрепляется при помощи первой, заимствует у нее язык, обычаи, идеалы, методы, формы и престиж, пока с течением времени новая среда не создает у нее специфических характерных черт, а затем чисто географическая обособленность и собственные интересы колонии побуждают ее перестать платить старинную дань. Как это обычно бывает, и в данном случае в колонии существовала партия лояльных по отношению к метрополии людей, оказывавших жестокое сопротивление сепаратистским стремлениям.
3. Еврейские секты; ессеи.
Хотя Иосиф Флавий перечисляет 4 еврейские «секты», на самом деле в еврействе существовала, не считая иезуистов, только одна отколовшаяся секта в современном значении этого слова. Фарисеев и саддукеев можно скорее сравнить с разделенными церквами или «школами» римской и англиканской; первые были «правоверными и даже более того», поскольку они соблюдали закон, но, развивая его, настаивали на учении о грядущем царстве, не содержавшемся в моисеевых книгах, тогда как саддукеи, руководимые домаккавеевским консерватизмом или эллинистическим скептицизмом, держались только моисеева учения, в осуществлении которого они играли главную роль, так как принадлежали преимущественно к жреческому сословию. Интересно отметить, что евангелия с особым ожесточением нападают не на саддукеев, отвергавших учение о будущей жизни, а как раз на фарисеев, утверждавших эту догму; дело в том, что фарисеи были естественными конкурентами нового культа в среде еврейства.
Третья группа, упоминаемая Иосифом, — группа Иуды Галлилейского была скорее политической партией, чем религиозным течением; она просто защищала еврейскую национальную независимость против римлян.
Но в известных пределах термин «секта» подходит к ессеям; факт существования и характерные черты секты ессеев заслуживают особого внимания в связи с зачатками христианства. Все говорит за то, что в течение многих поколений среди еврейства существовала группа, называемая ессеями (возможно, что она раньше называлась хасидами), которая вела аскетический образ жизни, отвергала животную пищу и животные жертвоприношения, избегала вина, теплых купаний, масла для натирания, носила белое платье и предпочитала льняные ткани шерстяным, запрещала всякого рода клятвы, кроме одной, и высоко ценила безбрачие
Многие из них жили на берегах Мертвого моря собственным трудом в мужских безбрачных общинах, соблюдая общность имущества, под строго иерархическим управлением; но многие другие жили разбросанными по еврейским городам; некоторые были женаты, но все соблюдали принципы аскетизма. Для приема в члены общины требовался длительный искус. В отношении вероучения они крепко держались моисеева закона, но почитали также солнце, которому они по утрам возносили хвалебные гимны; они строго соблюдали субботу; они сами исполняли свои религиозные требы, без священников, изучали магию и ангелогию, но чурались логики и метафизики.
Что касается морали, их культ проповедовал физическую чистоту и братское смирение, относился враждебно к рабству, войне и обычным порокам, но был склонен к мистицизму, проповедуя столь часто встречающуюся в древних религиях веру» что аскетизм может сообщить человеку сверхъестественные способности. В общем это учение имело столько общего, с одной стороны, с пифагореизмом, а с другой стороны — с маздейской религией и буддизмом, что это надо считать доказательством связи между этими учениями; отсюда следует также заключить, что одно общее движение некогда распространилось в Азии вплоть до буддистской Индии, а в средиземноморском мире до греческой Италии («Великая Греция» в южной Италии) и сохранилось в различных сектах в течение многих столетий.
Мы видим, таким образом, что и без участия какой бы то ни было, якобы, божественной личности, даже без предания о ней, мог в среде еврейства существовать культ, превосходивший христизм в отношении аскетизма и
