Анатолий Белов - Секты, сектантство, сектанты
Настоящая книга не претендует на всесторонний анализ современного христианского сектантства в нашей стране. Автор ставит перед собой более скромную задачу, опираясь на работы советских исследователей, показать некоторые общие закономерности и тенденции, общую картину сектантства в наши дни. Отдельные проблемы нуждаются в коллективном исследовании, в сопоставлении разных точек зрения, в выработке определений, по которым пока не существует единого взгляда, единой точки зрения. Быть может, те или иные выдвигаемые в книге положения могут показаться небесспорными; но, на наш взгляд, не следует уходить от сложных проблем даже в том случае, если они вызывают научную полемику.
В то же время автор считает, что необходима дискуссия советских исследователей по вопросу о самом понятии «сектантство», которое утвердилось в практике атеистического воспитания, но в научном плане представляется в известной степени спорным. Необходимость в такой дискуссии давно назрела. И если мы применяем в своей работе это понятие, то отнюдь не потому, что безоговорочно принимаем его, а в силу традиции, установившейся в практической работе, в пропаганде научного атеизма.
Исследование современного христианского сектантства — актуальная задача, имеющая большое значение для теории и практики атеистического воспитания, подъема его эффективности.
Глава I
ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСКОГО СЕКТАНТСТВА
Всякий объект научного исследования нуждается в строгом определении. К сожалению, на наш взгляд, четкого определения понятия «сектантство» пока не выработано. В популярной литературе наиболее распространено определение сект как религиозных объединений верующих людей, которые отделились от господствующей или господствовавшей в прошлом церкви[2].
Но при таком определении «по происхождению» не находят отражения наиболее существенные черты этого сложного явления, его содержание, специфические особенности. Определения же должны устанавливать именно существенные, отличительные признаки предмета и явления. А ведь под данное определение можно подвести весь протестантизм в целом и его основные направления — лютеранство, кальвинизм, англиканство, приверженцы которых «отделились» от господствовавшей католической церкви.
Вряд ли можно принять и определение сектантства, которое дается в «Кратком научно-атеистическом словаре». Оно мало чем отличается от приведенного. Сектантство религиозное характеризуется как «общее название различных религиозных групп, обществ, возникающих и развивающихся внутри того или иного религиозного направления под влиянием противоречий классового общества»[3].
И здесь специфика сектантства не отражена. На основании данного определения нельзя сделать выводов о том, следует ли, например, считать сектой то же лютеранство, почему неправомерно считать самостоятельной сектой объединение последователей Совета церквей в евангельском христианстве — баптизме. Не учитывается и то, что религиозные объединения в своем развитии подчас проходят сложный путь: возникнув как секты, они со временем превращаются в крупные международные церкви. Вряд ли в наши дни можно безоговорочно относить к сектантским организациям баптизм, насчитывающий десятки миллионов последователей во многих странах мира, или довольно широко распространенный адвентизм. Где же здесь искать критерий?
Думается, что более четко характерные черты и особенности сектантства выявлены в «Карманном словаре атеиста», где религиозная секта характеризуется как один из типов религиозных объединений, отличающийся рядом признаков. Секта «возникает как оппозиционное течение по отношению к тем или иным религиозным направлениям». Она «может выступать в качестве организации, являющейся выразителем протеста социальных групп, недовольных своим положением в классовом антагонистическом обществе. Для сект характерна претензия на исключительность своей роли, доктрины, идейных принципов, ценностей и установок. С этим связаны тенденции к изоляции, настроения избранничества и т. п., резко выражено стремление к „духовному перерождению“ ее членов, признаком которого считается строгое соблюдение определенного нравственного кодекса в ритуальных предписаний. Это нередко приводит к крайнему фанатизму и экстремизму»[4].
Данные признаки, не оформленные в строгое определение, тем не менее дают более четкое представление о христианских сектах и сектантстве в целом. К тому же сектантство рассматривается в своем развитии; отмечается, что секты в качестве оппозиционных течений к тем или иным религиозным направлениям выступают лишь в период возникновения, что они не всегда являются выражением протеста тех или иных социальных слоев и групп и т. п. Все эти существенные признаки дают основу для отнесения различных течений к сектам, для аргументированных доводов, что данное течение не является сектой, одним словом, для обоснованного научного взгляда на этот вопрос.
Нелишне напомнить и о том, что сам термин «сектантство» был введен в религиозную практику господствовавшими церквами, в частности русской православной церковью, которые стремились подчеркнуть свое превосходство, свою «истинность» перед разного рода оппозиционными течениями. В устах представителей господствующих церквей слово «сектант» звучало как презрительная кличка, даваемая отщепенцам, отошедшим от «правой веры».
В то же время отдельные руководители оппозиционных религиозных течений не находили ничего предосудительного в том, что их именовали сектантами. Такое отношение мы находим, например, у основателя адвентизма В. Миллера в период зарождения адвентистского движения в США, у ряда баптистских лидеров во время возникновения баптизма.
Отделение той или иной группировки от господствовавшей церкви, религиозного направления объявлялось лидерами данной группировки как восстановление «истинного христианства», как некое «открытие» сокровенного смысла богодухновенных писаний, ранее не понятого религиозными идеологами. Отсюда претензии на исключительность своей доктрины. Известный австрийский писатель Стефан Цвейг, повествуя о рождении религиозно-мистического учения «Христианская наука», справедливо отмечал, что «никогда никакая религия не должна казаться верующим придуманной отдельным разумом человеческим; ей во всех случаях подобает быть сошедшей свыше, из миров невидимых, быть „явленной“; в интересах веры она должна утверждать, что избранный общиной есть на самом деле избранник самого господа-бога»[5].
И вполне естественно, что сплошь и рядом идеологи возникавших сектантских течений объявляли себя «пророками», ссылались на внезапно возникшие у них «озарения». Некоторые даже выступали в качестве «воплощения святого духа», именовали себя «живыми Христами». Было чрезвычайно важно укрепить убежденность рядовых верующих, в массе своей темных, забитых, малограмотных и неграмотных, в том, что им выпала миссия быть носителями «истинного света», единственно правой веры.
Разумеется, во всех случаях возникновение расколов в религиях в религиозных объединениях обусловливалось глубокими социально-экономическими причинами, часто сугубо политическими мотивами. Это хорошо показано в исследованиях А. И. Клибанова, давшего научный анализ возникновения реформационных движении в России, эволюции русского христианского сектантства. Это показано в работах других ученых, занимавшихся критическим анализом идеологии различных религиозных объединений, которые принято относить к сектам (В. Д. Бонч-Бруевич, Ем. Ярославский, Ф. М. Путинцев и более молодые — Л. Н. Митрохин, Э. Г. Филимонов, И. А. Малахова, Г. С. Лялина, А. Т. Москаленко, Л. А. Сердобольская и др.).
В сознании же верующих возникновение сект представлялось чисто «религиозным возрождением», борьбой за «чистую веру», хотя и связывалось с поисками подлинного «братства», но на сугубо религиозных путях.
Вместе с тем не следует упускать из виду, что в определенных исторических условиях возникновение новых сект обусловливалось поисками путей к преодолению кризисных явлений в религии, стремлением религиозных идеологов «укрепить веру». Таковы в протестантизме были ревивалистские секты, ставившие целью усилить и углубить религиозность людей. В западной литературе отмечается, что начало ревивализму положил методизм, возникший в Англии в первой половине XVIII столетия, а затем широко распространившийся в других странах, прежде всего в США. Однако и в данном случае необходимо учитывать, что идеологи ревивалистских течений находят приверженцев в силу определенных социально-экономических условий, в силу определенных обстоятельств, диктуемых конкретно-исторической обстановкой.
