Лилия Гурьянова - Энциклопедия вопросов и ответов о церкви, христианстве и вере для верующих и неверующих
А сомнения апостола Фомы? Ходил за Христом, учился у Него, слушал Его, видел Его распятие – и не поверил в воскресение: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20, 25). И что ответил ему Христос? Лишил Царствия Небесного, осудил, укорил? Отнюдь. Он сказал Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20, 27).
Так что сомневаться – можно. Нередко даже нужно.
Это нормально.Где брать ответы на свои сомнения? Я пробовала задавать вопросы воцерковленным друзьям, опытным прихожанам, катехизаторам и преподавателям воскресной школы. Оказывается, чем глубже и важнее для меня вопрос, тем выше должен быть духовный уровень человека, которого спрашиваешь. Что-то незатейливое и малосущественное на счет «раз» растолкуют друзья, свечницы и опытные прихожане. Но, задав им вопрос о более насущном, чаще всего чувствую неудовлетворенность ответом. Будто осталась некая недоговоренность, преграда, мешающая рассудку принять в себя полученную от них информацию.
Про самое важное – только к священникам. Причем иерархически правильно – к духовному отцу или духовнику, если он есть. Господь говорит с нами именно через них.
Сомнения и неверие лежат глубоко-глубоко, их не видно. Это едва ощутимый холодок, легкое касание – будто рыбка плеснула. На поверхности тихо. Благочестие. Вера. Но вот снова со дна – пузырек-другой. И опять тишина. Чтобы вытащить эту рыбку неверия, нужна решимость. Страшно. Что из этого выйдет? К чему это приведет? Как дальше жить будем? А сейчас так спокойно, брось, не надо, само рассосется… Не рассасывается. И вот впервые сама для себя озвучиваешь свой вопрос-сомнение-неверие. И ужасаешься ему, его огромности и непоправимости. Но обратно уже не спрячешь. Нужно решать.
Ноги подгибаются (погонят вон!), в груди холодный ужас (больше сюда не пустят!), язык заплетается («Да как он у вас повернулся такое сказать?!») – подползаю. Ясное дело, с молитвой: «Ответь мне Сам через пастыря моего».
– Не понимаю, что в Чаше – Тело и Кровь Христовы. Мне кажется, что вино и частицы просфор.
– Почему Православие – единственная верная религия? Чем хуже католичество, протестантизм?
Самое страшное за эти годы:
– Я не верю в Христа-Бога. Только в Человека.
И что было делать?
Жить с этим? Затолкать внутрь?
В какую игру я играю, Господи, не веря в Тебя?Ответы мне давались трех планов. Вариант первый: «Потому что…» – и далее объяснение.
Вариант второй: «Молись». Ответ неприятный, но приносящий искомый результат. Наверное, молилась я об ответе не одна – полагаю, что духовный отец тоже молился за меня. Вымоленное остается в душе радостным и несомненным открытием.
Вариант третий: «Об этом пишет тот-то в такой-то книге». Так открывалось: я не одна такая, вопрос нормален и многократно поставлен, так же многократно и по-разному освещен в богословской и миссионерской литературе. Успокоенная, принимаюсь за чтение. Ах вот, оказывается, в чем дело! – наступает понимание.
И ни разу они меня не осудили.И еще – часто оказывалось, что неверие в тот или иной «общепризнанный» факт вызвано либо отсутствием у меня информации, нужной для его осознания, либо тем, что сам факт – не факт. Примеры? Пожалуйста.
Долго пыталась уложить в сознании мысль о некоей придуманности, аллегоричности и мифологичности дракона, пронзаемого копьем Георгия Победоносца. Сюда же подтягивались и другие недоумения – и сказочный бой с драконом на Калинкином мосту, и всякие чудища из Священного Писания, объясненные как символические образы. Поскольку вопрос тревожил скорее рассудок, чем сердце, по лени умственной особенно в суть дела не вникала. И вот натыкаюсь на сайт, где ясно и просто доказывается – первобытные гигантские ящеры, всякие там «-завры» встречались в Европе аж до XIII века по Рождеству Христову. Георгий Победоносец в III веке убил именно того, кто изображен на знаменитой иконе: красный фон, белый конь, на нем всадник с копьем, пронзающим дракона под конскими копытами. Вопросы догматические тоже мучают чаще всего из-за отсутствия информации. Господь Сам открывает Себя тем, кто Его ищет. «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7, 7–8).
А что сам факт – не факт, о том я рассказываю в разделе о церковных суевериях.И еще одно очень важное для меня наблюдение. Опыт показал: из каждого разрешенного сомнения выходишь на какой-то новый уровень бытия. И дело не только в новой информации. Теперь мне уже кажется, что достаточно с чистым намерением прочитать Евангелие, и Божественность Христа – совершенно очевидна. Значит, эти вопросы, это неверие, это недоумение и честность по отношению к ним были нужны, насущны!
Выбор веры
Нас учили, что святой Владимир выбирал веру для Руси, придирчиво исследуя достоинства и недостатки иудаизма, мусульманства и христианства. Возьму на себя дерзость сказать: не верю. И дело даже не в том, что, как доказывает историческая наука, к тому времени сам князь был уже три года как крещен (с 985 года); и не в том, что Киев со времен Аскольда и Дира был христианским городом, где регулярно во множестве храмов велись богослужения по уставу Византийской церкви. А в том, что веру выбирают сердцем. Как и любимого человека. Как друга. Как место для постройки своего дома или храма.
И многие из нас, в общем-то, изначально веру не выбирали. Господь привел нас в православную церковь, и слава Ему.
(Не буду разбирать ситуацию, когда кто-то оказался у баптистов-адвентистов-иеговистов, буддистов либо в какой-то явной секте. Такое бывает сплошь и рядом, но это не тема моей книги. Я пишу для тех, кто считает себя православным либо готов сделать шаг в православную церковь.)
Бывают ли сомнения у стоящих в православном храме – туда ли я пришел? Свидетельствую: бывают. Сердце знает – ты явился по верному адресу. Но мысли, как мухи, не дают покоя, «жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою». Блиц-опрос общественного мнения привел к неожиданным выводам. Подобное состояние – единство уверен ности в несомненности Православия и сердечной надежды на то, что оно не есть единственная правильная вера, что другие религии тоже верны – очень характерно для двух категорий людей.
Первые – те, кто в церкви гость редкий. Им все веры – едины. И Бог один, какая разница, где Ему поклоняться. И часто – «вы, православные, люди ограниченные, фанатики узколобые». На эти выпады блистательно дает ответы известный миссионер дьякон Андрей Кураев. Он подробно рассматривает эти мнения на многих и многих страницах своих книг и статей.
– Да, Кураев, может, и парирует с блеском – но как именно? Что он говорит, как аргументирует? Как защищаться, если после воцерковления тебя станут упрекать в узколобости и фанатизме? – Поймите, лишь для одного того, чтобы увидеть: не все веры одинаковы, не везде Бог – любящий и милующий, но лишь в христианстве – только для этого потребуется прочитать внимательнейшим образом целую книжку о. Андрея Кураева (Диакон Андрей Кураев. Если Бог есть Любовь. М.,1998). Там приведены все доказательства. Она по объему такая же, как та, которую вы держите сейчас в руках. Ну как я вам сделаю выжимку?!
Вторая категория условно названа мной «мы, выкресты» – это люди, в ком течет кровь иных вер. В свое время проблему четко сформулировал кум (отец моих крестниц):
– Как я могу спокойно «спасать свою душу», когда моя мать обречена на вечные муки самим фактом своего упорного еврейства?
Поэтому с напряжением вчитываешься, вдумываешься, вслушиваешься, переспрашиваешь на занятиях в воскресной школе, вызывая вполне понятное замечание преподавателя:
– Мы не можем так долго останавливаться на проблемах иудаизма, это не тема наших занятий, и подобный праздный интерес не ко времени.
Да не праздный он, а самый отчаянный.
Какова сегодняшняя и вечная судьба моих любых, моих родных, бесконечно любящих меня некрещеных мамы и бабушки, даже не в иудаизме живших; во втором и третьем поколении, получивших университетское образование, но потерявших веру своих предков?
Что с ними?
Бабушка, как я виновата перед тобой. Почему не привела тебя в церковь, не настояла, не уговорила креститься? Ты бы приняла Христа всем сердцем. Но я сама тогда о Нем ничего не знала.
И теперь год за годом, почти двадцать лет, один и тот же сон: я забыла тебя, давно оставила, и ты где-то далеко, совсем одна, и тебе плохо. А я все не иду к тебе.
– Что я могу сделать для нее?
– Поминай в домашней молитве.
– Подавай милостыню.
– Читай канон святому мученику Уару.
– Корми птичек.
– Вы шутите?
– Я не шучу. Корми птичек.
Не Андерсен ли писал, как ласточка летела к Богу и просила за чью-то душу?
