Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства
Многие сутты повествуют о встречах Будды с паривраджаками, но уделяют главное внимание ответам Будды, а не описанию идей и нравов его собеседников. Будда, например, упрекает их в том, что они кичатся своей аскезой; в презрительном высокомерии к людям. Они, порицает их Будда, считают, что достигли высшей цели и тешатся этой мыслью, преувеличивают значение своих подвигов и т. д..[165] Главное в истинном самане, или брахмане, считает Будда, ни в коем случае не его внешний вид, покаяние или умерщвление плоти. Самодисциплина, милосердие, самообладание, освобождение сознания от предрассудков и привычек — вот что самое главное.[166]
§ 152. Махавира и "спасители мира"
Будда никогда не встречался со своим современником Махавирой, хотя они странствовали по одним дорогам и посещали одни города и селения. Мы оставляем за рамками нашей работы причины, заставившие Будду избегать встреч с наиболее серьезным и оригинальным соперником, а тот был единственным из всех, кому удалось сплотить просуществовавшую до наших дней религиозную общину. Можно увидеть некоторое сходство в эпизодах жизни и в духовной ориентации обоих учителей: оба вышли из среды военной аристократии (кшатриев) и были свидетелями антибрахманических настроений, упоминавшихся в ранних упанишадах. Оба были образцовыми «еретиками» и не признавали существование высшего божественного существа и божественного откровения; оба заявляли о бесполезности и жестокости жертвоприношений. С другой стороны, их отличали несхожие темпераменты ив конечном счете — непримиримые доктринальные принципы.
В отличие от буддизма, джайнизм начинался не с предсказаний Махавиры. Махавира был последним в ряду легендарных тиртханкар, "делателей переправы" или "создателей брода", в буквальном переводе, а иначе говоря, первопроходцев, провозвестников спасения.[167] Первым был "древнейший основоположник" Ришабха, или Адишвара, сначала принц, а потом аскет, живший миллиарды лет назад и достигший нирваны на горе Каиласа. Легендарные биографии двадцати одного тиртханкары, следующих за ним, повторяли эту модель, ставшую парадигмой жизни и Махавиры: все они были царского происхождения, отреклись от мирской жизни, каждый основал свою религиозную общину. Специалисты считают исторической личностью двадцать третьего тиртханкару по имени Паршва. Сын правителя Бенареса, он ушел от мира в возрасте двадцати девяти лет, достиг всеведения и, основав восемь общин, почил в горах в столетнем возрасте за 250 лет до Махавиры. В наши дни имя Паршвы занимает важное место в культе и мифологии джайнов.
Махавира был сыном Сиддхартхи, главы знатного рода, и Тришалы, принцессы из царства Магадха. Легенда приписывает ему рождение, традиционное для всех "спасителей мира": двадцать четвертый и последний, тиртханкара решил сойти на землю, дабы утвердить здесь учение и духовный путь основанных Паршвой общин. Он был зачат в лоне супруги одного брахмана, Девананды, но боги переносят эмбрион в лоно принцессы из Магадхи. Пророческие сны рассказывают обеим матерям о грядущем рождении спасителя — чакравартина, и так же, как было с Буддой и Заратустрой, ночь его рождения осветилась ярким заревом.
Ребенка нарекают именем Вардхамана ("процветающий"), и он как и Будда — ведет жизнь принца, женится на юной девушке благородного происхождения, и у них рождается ребенок. После смерти родителей, заручившись разрешением своего старшего брата, Вардхамана раздает все свое имущество и, одевшись в платье странствующего аскета, уходит от мира. Через тринадцать месяцев строжайшего воздержания он отвергает ношение одежды вообще — первое нововведение и отход от заповеданной Паршвой традиции. Нагой, "одeтый пространством", в течение тринадцати лет он предается строжайшему отшельничеству и медитации. После длительного истязания плоти и двух с половиной лет уединения, летней ночью у реки под деревом сала он обретает «всеведение» и становится «победителем», джиной. Позднее его ученики присвоят себе название джайны, но сам он всегда будет зваться Махавирой, "Великим героем". Он продолжает странствия в течение следующих тридцати лет и проповедует свое учение в долине Ганга, в царствах Магадха, Анга и Видеха. Как и все верующие, в период муссонных дождей Махавира находит кров вблизи больших городов. Он умирает в возрасте семидесяти двух лет в городе Паве (недалеко от современной Патны). Дата его "вхождения в нирвану" точно не установлена: по некоторым источникам, он умер в 468 г. до н. э., по данным Якоби и Шубрига[168] — в 477. В любом случае, это произошло за несколько лет до ухода в нирвану Будды.
§ 15З. Учения и практики джайнизма
О личности Махавиры почти ничего неизвестно: мифы о его рождении и некоторых эпизодах его деятельности, как и легенды вокруг имени Будды, соответствуют индийской мифотворческой традиции. Канонические книги джайнизма были написаны в IV–IП вв. до н. э., однако некоторые фрагменты имеют более раннюю датировку и, возможно, в них включены подлинные высказывания основоположника джайнизма. Создается впечатление, что для начального образования Махавиры характерен интерес к миру природы и пристрастие к классификации понятий и нумерологии. Его системой, можно было бы сказать, управляла цифра (Шубриг). И действительно, его учение повествует о трех примерах сознания и пяти видах истинного знания, семи принципах или категориях, пяти видах человеческого тела, шести оттенках или цветах (лешья) — показателях совершенства или несовершенства души, о восьми типах "кармической материи", четырнадцати стадиях духовных качеств и т. д. С другой стороны, Махавира прославился — в отличие от Паршвы и от Будды — жестким аскетизмом, требовавшим от его адептов отказа от ношения одежды во всех случаях жизни и других многочисленных запретов.
Махавира отрицал существование Бога — но не божеств. Последние наделялись святостью — но не бессмертием. Космос и бытие не имеют, по Махавире, начала и не будут иметь конца; космические циклы бесконечно повторяются. Также бесконечно число душ. Всем в мире — кроме освободившейся души — управляет карма. Панпсихизм — характерная особенность философии джайнизма с его ярко выраженной архаической структурой. Все в мире одушевлено — не только животные, но и растения, камни, капли воды — вот первая и главная заповедь джайнизма. Вера в панпсихизм порождает множество трудностей в жизни джайнов. Так, монах-джайн всегда подметает метелкой землю на своем пути, и ему строжайше запрещено выходить на улицу после захода солнца: он рискует раздавить букашку.
Трудно понять, почему в учении, постулирующем панпсихизм и призывающем уважать всякое проявление жизни, человеческая жизнь кажется полностью обесцененной, а самоубийство джайна рассматривается как наивысшее деяние. Почему уважение жизни, т. е. всего сущего в трех царствах мира, не возводит в святость человеческое существование или, по крайней мере, не придает ему некий религиозный смысл? Принимая заповеданные упанишадами пессимизм и добровольный отказ от жизни, джайнизм ценит только духовное и транскосмическое блаженство (но: см. ниже, § 190). Действительно, освобожденная от "кармической материи" душа стрелой устремляется к вершине Вселенной, там, как в эмпиреях, встречается и общается с себе подобными, присоединяясь к чисто духовной, даже божественной, общности. О таком же внекосмическом пессимизме и «спиритуализме», похоже, говорят гностики некоторых школ (§ 228) и — с небольшими отличиями — классические йога и санкхья (§ 139 и далее).
Карма играет в джайнизме решающую роль: она создает кармическую материю, род психотелесного организма, сопряженного с душой и вынуждающего ее трансмигрировать. Освобождение (мокша) завершается полным отчуждением души от материи, т. е. отвержением ранее накопленной кармы и остановкой нового кармического притока. Можно предположить, что это освобождение достигается комплексом медитаций и концентрации йогического типа, которые суть конечное достижение аскезы и уединенного размышления.[169] Разумеется, только монахи и монахини могут надеяться на освобождение. На монашеский путь разрешается вступить уже в восьмилетнем возрасте при условии крепкого здоровья ребенка. Через несколько лет учебы новичок проходит инициацию под наблюдением учителя и дает пять зароков: бережно относиться ко всему живому, говорить только правду, не иметь собственности и ничего не приобретать, оставаться целомудренным. Затем новичок получает чашку для сбора подаяния; короткую метелку, чтобы сметать насекомых со своего пути; лоскут муслина — прикрывать им рот при разговоре (возможно, чтобы не проглотить насекомое). Странническая жизнь монахов в течение всего года, кроме четырех месяцев муссонных дождей, во всем напоминает жизнь Махавиры.
