Снять заклятие. Религия как естественный феномен - Дэниел Клемент Деннетт
Cui bono?
Благословен Господь, ежедневно обременяющий нас благами, Бог нашего спасения. Селах. -Псалом 68:19
Чем больше мы узнаем о деталях природных процессов, тем очевиднее становится, что эти процессы сами по себе являются творческими. Ничто не превосходит природу так, как сама природа. -Лоял Рю
Хорошие вещи не происходят случайно. Бывают "удачи", но поддержание хорошего - это не просто удача. Конечно, это может быть Провидение. Может быть, Бог заботится о том, чтобы хорошее происходило и поддерживало себя, когда оно не могло бы происходить иначе - Почему происходят хорошие вещи мудро, без вмешательства Бога. Но любому такому объяснению придется подождать своей очереди, по той же причине, по которой исследователи рака не желают рассматривать неожиданные ремиссии как просто "чудеса", которые не нужно исследовать дальше. Какой естественный, не чудесный набор процессов мог бы породить и поддерживать этот феномен, который так высоко ценится? Единственный способ серьезно отнестись к гипотезе о чудесах - исключить нечудесные альтернативы.
Скупость природы видна повсюду, если знать, что искать. Например, в дикой природе Новой Англии появляются койоты, которые жутко воют в зимние ночи, но эти красивые и хитрые хищники настороженно относятся к людям и редко встречаются с ними. Как отличить их следы на снегу от следов их двоюродных братьев, домашних собак? Даже вблизи бывает трудно отличить отпечаток лапы койота от отпечатка лапы собаки такого же размера - когти у собак обычно длиннее, поскольку они тратят мало времени на рытье, - но даже издалека след койота можно легко отличить от собачьего: отпечатки койота ложатся в удивительно прямую и однообразную линию, Задние лапы почти идеально совпадают с передними, в то время как собачий след обычно беспорядочен, поскольку собака с восторгом носится туда-сюда, потакая каждому любопытному капризу (David Brown, 2004). Собака хорошо питается и знает, что получит свой ужин, несмотря ни на что, в то время как у койота очень ограниченный бюджет, и ему приходится экономить все калории для выполнения поставленной задачи - самосохранения. Его способы передвижения были безжалостно оптимизированы для повышения эффективности. Но тогда чем объясняется характерный вой стаи? Какую пользу приносит койоту эта заметная трата энергии? Вряд ли в низком профиле.
Разве это не отпугивает их от ужина и не привлекает внимание хищников? Такие затраты, надо полагать, окупятся не сразу. Это хорошие вопросы. Биологи работают над ними, и хотя у них пока нет окончательных ответов, они, несомненно, правы, что ищут их. Любая подобная модель заметных расходов требует отчета.
Подумайте, например, об огромных затратах человеческих усилий во всем мире, связанных с сахаром: не только посадка и сбор сахарного тростника и сахарной свеклы, рафинирование и транспортировка основного продукта, но и весь окружающий мир производства конфет, издание кулинарных книг с рецептами десертов, реклама безалкогольных напитков и шоколада, коммерциализация Хэллоуина, а также уравновешивающие части этой системы: клиники по борьбе с ожирением, финансируемые правительством исследования эпидемии раннего диабета, зубные врачи и включение фтора в зубную пасту и питьевую воду.
Ежегодно производится и потребляется более ста миллионов метрических тонн сахара. Чтобы объяснить тысячи особенностей этой огромной системы, обеспечивающей жизнедеятельность миллионов людей и проявляющейся на всех уровнях общества, нам необходимо множество различных научных и исторических исследований, лишь малая часть которых относится к биологии. Нам необходимо изучить химию сахара, физику кристаллизации и карамелизации, физиологию человека, историю сельского хозяйства, а также историю техники, производства, транспорта, банковского дела, геополитики, рекламы и многого другого.
Все эти затраты времени и энергии, связанные с сахаром, не существовали бы, если бы не сделка, заключенная около пятидесяти миллионов лет назад между растениями, слепо "ищущими" способ рассеивать свои опыляемые семена, и животными, аналогично ищущими эффективные источники энергии для подпитки своих репродуктивных проектов. Существуют и другие способы рассеивания семян, такие как ветряные планеры и вихревые двигатели, и каждый из них имеет свои издержки и преимущества. Тяжелые мясистые плоды, наполненные сахаром, - это стратегия с большими затратами, но она может принести и плоды: животное не только уносит семена, но и кладет их на подходящий участок земли, завернув в большое количество удобрений. Эта стратегия почти никогда не срабатывает - ни разу из тысячи попыток, - но она должна сработать всего один или два раза за всю жизнь растения, чтобы оно заменило себя на планете и продолжило свой род. Это хороший пример скупости матери-природы в окончательном подсчете в сочетании с абсурдной расточительностью в методах. Ни один сперматозоид из миллиарда не выполняет свою жизненную миссию - и слава богу, но каждый из них разработан и оснащен так, как будто от его успеха зависит все. (Сперматозоиды - это как спам в электронной почте: их изготовление и доставка настолько дешевы, что исчезающе малый процент возврата достаточен для финансирования проекта).
Коэволюция утвердила сделку между растениями и животными, отточив способность наших предков различать сахар по его "сладости". То есть эволюция снабдила животных специфическими рецепторными молекулами, реагирующими на концентрацию высокоэнергетических сахаров во всем, что они пробуют на вкус, и, грубо говоря, жестко подключила эти рецепторные молекулы к механизму поиска. Обычно люди говорят, что нам нравятся некоторые вещи, потому что они сладкие, но на самом деле это не совсем так: правильнее сказать, что некоторые вещи сладкие (для нас), потому что они нам нравятся! (А нравятся они нам потому, что у наших предков, которым они нравились, было больше энергии для размножения, чем у их менее удачливых сверстников). В молекулах сахара нет ничего "внутренне сладкого" (что бы это ни значило), но они представляют собой внутреннюю ценность для организмов, нуждающихся в энергии, поэтому эволюция устроила так, что организмы имеют встроенное и мощное предпочтение ко всему, что щекочет их специализированные высокоэнергетические детекторы. Вот почему мы рождаемся с инстинктивной симпатией к сладкому - и вообще, чем слаще, тем лучше.
Обе стороны - и растения, и животные - получили выгоду, и система совершенствовалась на протяжении веков. Платой за все проектирование и производство (первоначального оборудования для растений и животных) стало дифференцированное воспроизводство плодоядных и всеядных животных и съедобных плодоносящих растений. Не все растения
