Сборник - Вопросы святого Сильвестра и ответы преподобного Антония
Вопрос 130. Если Сын равен Отцу, то почему Он собственными словами говорит, что ничего Сын не может творить от Себя, если не видит Отца творящего (см.: Ин. 5, 19)?
Ответ. Нет ничего горше, чем думать так о Единородном Сыне Божием и мыслить все творения раздвоенными: Отцом созданными в совершенстве и Сыном до сих пор делаемыми, по частям вводимыми и творимыми наподобие Отца. Тогда безумие Ария покажет нам два солнца, и две луны, и разделит, что создано Отцом, а что создано Сыном; подобным образом можно соответственно поступить со всеми творениями на земле и в море. Истинно говорит сын грома Иоанн, что Слово воплотилось. Иоанн почерпнул в возлежании на груди, наполнившись, как божественная чаша, от вечно текущего Источника, и оросил мир под солнцем словами: Все через Него начало быть (Ин. 1, 3). Ибо ни в одном древнем прообразе или указании не было видно, что Сын все творит. Но кто иной, кто стал совокупен с нашей природой в утробе Приснодевы? Только Сам единственный Ее ребенок — Сын Божий, Сын, посланный Отцом, чтобы быть рожденным от женщины. Ибо, учит божественный апостол: «Где и когда видели Отца, воплотившегося, и рожденного, и распятого, и погребенного, и подобное этому сотворившего?» (ср.: Ин. 1, 18). Где Родитель в общении подобным образом сказал: «У Меня есть власть положить душу Мою и вновь ее взять (см.: Ин. 10, 17–18)»? И что никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее (Ин. 10, 18)? Где Отца видели спеленутым в яслях? Меж тем из этого видно, на что идет Сын, чтобы сотворить сказанное.
Кто созидает Адама и от него Еву или иное разумное существо мужеского пола, по Его образу все искусно обрабатывающее? Владыка, Содетель, Самовластный Бог всех, Который и прежде воплощения, и по воплощении может Сам все делать по Собственной воле. Чтобы не думали, что Сын противоположен Богу Своему или разрушает то, что принадлежит Отцу, как говорят о Нем слепые еретики. Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего (Ин. 5, 19). Вместе с этим Он учит нас любить Отца.
Вопрос 131. Как же, когда Иаков и Иоанн, сыновья Зеведея, просили сесть с Ним, Он им сказал: «Сесть по правую и по левую руку не от Меня зависит, но даруется это тем людям, кому уготовано Отцом Моим» (см.: Мф. 20, 23)? Почему Он не сказал как Владыка: «Кому Я уготовал» или: «Кому хочу», но отсылает к Отцу, и это не оказывается самовластно?
Ответ. Он отказался не потому, что немощен, но по благой причине, возражая на их намерения и их величание перед другими, тем самым умудряя и других, и, угашая гнездившееся в них бессмысленное желание старшинства, сразу ответил не что «вам все дарует Отец», но: «Дарует тем труженикам, кому уготовано», понуждая их на делание добра и мужество, чтобы они показали правое усердие и сошли на труды и на подвиг до смерти, до казней. «Если вы Мое не проповедаете, то почему вы желаете проповедовать самих себя? Вы по щеке уже ударены ради Меня? Скиньте одежду для течения трудов. Спуститесь на страдание по собственной воле. Оставайтесь неподвластными, когда разберет себя театр века сего, и тогда Я как плату дам вам тотчас престолы. А теперь благоприличным образом отвечаю, что Отцу принадлежит даровать престолы. Ибо иначе никак невозможно отторгнуть вашу мать, которая заставляет вас так говорить».
Даровать просящим что-либо преждевременно — не в пользу, хотя во власти это допустить. Ибо тогда станут ленивыми, а как ленивых принять как мужественных, чтобы они получили даром довольство, за которое не пожелали трудиться? Так обычно делают и земные цари, если кто их умоляет о месте и о сане, а властители им даровать не хотят прежде времени. Тогда, претендуя на власть, рабы в чаянии сана совершают друг перед другом подвиги для царства и, соревнуясь друг с другом, крепнут и становятся храбрыми, готовясь к сражениям.
И еще. Поскольку Иаков и Иоанн думали, что Он будет царствовать земным и временным царствованием, Господь сказал им: Вы не знаете, что просите (Ин. 20, 22). Тем самым Он сказал: «Поднимитесь на ноги, войдите мыслью в Мое Царствие, а не летайте, подобно ночным сновидениям, не стремитесь к земному, когда услышите, что и Отец Мой не просто так Мне дает. Вам надлежит получить то, что вы заработали трудом и потом. Я должен быть приязненным, но и не делать того — значит не побуждать вас к лености. Не Мне принадлежит даровать, но Отцу — тем людям, кто прямо просит. Если бы они были разбойниками и любодеями, лжецами, злодеями и не наставленными, то они бы, то же самое попросив у Меня, сели бы на престолы? Не Нам это — даровать бездумно, преступая правду правдивого суда ради сана, кому какой дать; оскорбляя тружеников, даровать ленивым. И если вы уже любите престолы, то почему не разумеете трудов и подвигов? На них вы должны обнажиться. Не величаться саном, поясом и скипетром, но выкупить престолы трудами и сделаться милостивыми судьями».
Вопрос 132. Если Он самовластен и могуществен, как Отец, то как же Он боится Креста и молится Отцу, говоря: Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39)? А это не принадлежит власти или знающей себя воле прибегать в беде к другому, требовать от него помощи.
Ответ. Мне думается, что и это наносит смертельную рану тем, кто суетно мыслит, потому что именно это являет Сына равным по силе Родителю. Ведь Его обращение к Отцу было именно об этом. Не принято бы было Его Божественное пришествие, если бы не было утверждено сильным смирением и человеколюбием. А Промысл у Него — не силой Божества мстить гонителю, не владычески разбить его войско, но кротостью и долготерпением совершить суд над противником. Если бы Он пришел и был, имея Свою природную выдержку, то думалось бы, что ничего нет поразительного в том, что Он совершает чудеса, что Бог борется с ангелом-отступником. Но это диавол безумно превознесся, как богоборец, и потому прекрасно, что Бог воспринял человеческую слабость и разрушает гордыню диавола, даруя нам победу и одоление. Не человек прельщенный в древности, тем самым видимый, но Бог, умом постигаемый, был бы взят в плен, и думается, трудным было бы исправление рода нашего. Но Святое Слово пришло в Божией природе, и Лик погиб, победил противоборца. И против него Он как Бог даст нам властительство, богословя: Я даю вам власть наступать на змей и скорпионов, и на всю силу вражию (Лк. 10, 19).
Вопрос 133. Но почему Распинаемый скорее отрекается, раз говорит: Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39)?
Ответ. Не может быть иначе. Просто человек не может спасти. А Бог как таковой не причастен страсти. Но Он — Бог и человек, един из двух, ибо природа та и другая соединились и стали единым. Он рожден богочеловечески от Приснодевы, сохранив Ее невредимой; Он же Бог, Он же человек. Когда Он восходит на Крест, то не становится причастен какой-то другой природе, поэтому иногда и говорит, как полагается Богу, а иногда — как человеку, как случается временно. Тогда враг (диавол) не может ничего поделать по причине слов и знамений. И Бог Себя показывает способным быть покоренным, и когда при этом диавол приходит и смотрит, воистину ли Тот — Бог, тогда, возглашая и вызывая его на битву, Бог опять таит Свою человеческую природу, и противник, испугавшись, бежит. Так Господь совершает подвиг до распятия и смерти, в котором осуществилась вся Божественная победа.
Вопрос 134. Почему Господь, когда пришел, не был явлен во всей Своей силе? Но Он был и нищим на проповеди, и светлым на Фаворе. Неужто Он в страхе сомневался, Бог ли Он?
Ответ. Потому что и враг не явным образом соприкоснулся с нашим прадедом, не в своей породе. Ибо тогда Адам и Ева сохранили бы себя от наваждения и падения. Тогда диавол скрывает свою природу в змее, который связался с Адамом и сказал несчастной Еве: В день, в который вы вкусите их (плоды)… будете, как боги (Быт. 3, 5). И говоря коротко, ложью отводит их на оставшееся время от блаженной жизни. Этими лукавыми речами их прельстив, сам был прельщен божественными речами устрашающий враг. И как там был не просто змей и не только диавол, так и здесь был не просто человек и не только Бог. И Он не устрашается, но явным образом порешает мудрость буйного.
Как можно видеть Его сильное, по собственной воле сомнение, как страх? Когда к Нему пришли иудеи, чтобы Его взять, Он ослепил их, говоря: Кого ищете? (Ин. 18, 4). Когда они сказали: Иисуса Назорея (Ин. 18, 5), то Он снова показывает свободу воли и говорит им: Это Я (Ин. 18, 5). И сразу вскоре Он отдает Себя в руки тех, которые Его искали. А что останавливало Его улететь от луней, что мешало Ему упорхнуть от слепых? Он сказал: «У Меня есть власть положить душу Мою, и вновь взять ее» (см.: Ин. 10, 17–18). Поэтому и Петру Он гневно запретил, когда тот начал прекословить Ему, чтобы Господа не распяли, желая как-то избежать того, чему надлежало быть. Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от меня, сатана! Ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 23). То есть «иди вслед за Мной, а не обгоняй и не старайся постичь разумом Промысл». И видом плоти сомневался: «Как убоюсь смерти Я, Бессмертная Жизнь? Как отрекусь от страдания Я, Разрешитель страданий, прикосновением руки исцеляющий слепых, сделавший так, что тот расслабленный понес одр свой?» Он, иссушивший кровоток подолом плаща своего, прокаженного освободивший от поврежденности, множество бесов прогнавший проявлением воли Своей, по бездне морской как по суху шедший, когда она вздымалась и ходила волнами, Он сделал, что она утихла и успокоилась — для штиля простер руку со стремительностью ветра. Пятью хлебами до насыщения накормил пять тысяч человек, когда остатками хлебов наполнили двенадцать корзин, призвал четверодневного, смердящего Лазаря опять к жизни — из могилы и без повреждений — Создатель всего и Бог, Сам Жизнь и Воскрешение. Намеренно смутился страхом и уничижением, желая уловить змея приятием плоти: «Мною поруган диавол, ругающийся над человеком. Ибо Я рыбак и уда, и опустил Себя в глубину сего жития, и как червяка нанизал погибшую человеческую плоть». Сам Собой им подобный был сей Новый Адам и как рыбарь, а теперь трясет и тащит в пучину спущенную уду. Теперь тих, когда приближается ожидаемая рыба-человекоубийца, чтобы она от явного шума не отскочила.
