Ольга Чигиринская - Христианство
ЦЕРКОВНЫЕ ТАИНСТВА
Смысл таинств
Апостол Павел в своих посланиях употребляет слово мистерион – по-русски «тайна» или «таинство»: «…тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его… которая есть Христос в вас, упование славы» (Кол 1:26–27). Именно этим словом обозначается то, что принято называть церковными таинствами.
К сожалению, этимология славянского «тайна» (от «таить», скрывать) может вводить в заблуждение: исходное греческое слово происходит от глагола со значением «учить, посвящать в знание», поэтому и относится в Писаниях Нового Завета к вещам, которые уже открылись или должны быть открыты. Впрочем, однокоренное слово «мистика» сегодня также часто воспринимается в совершенно противоположном ему смысле – как что-то чуждое человеческому опыту и закрытое от понимания, хотя в христианстве (как и за его пределами) под ним имеется в виду живое и непосредственное знание Бога, духовный опыт.
Рассказ о христианских таинствах приходится начинать с этой оговорки, потому что превратное понимание этого термина (которое можно встретить даже в популярной церковной литературе) как указание прежде всего на что-то происходящее невидимо и недоступное осмыслению может совершенно затуманить суть и значение сакраментологии [7] в христианской жизни и практике. Такое недопонимание – не редкость и среди самих христиан, что исторически обусловлено двумя факторами.
Во-первых, как уже было сказано в разделе «История», после прекращения гонений и превращения христианства в государственную религию началась клерикализация Церкви. Христианское большинство состояло уже не из людей, дорожащих своими убеждениями настолько, чтобы идти ради них на смерть, а из лояльных граждан, исповедующих общепринятую идеологию. Это привело к тому, что церковное служение стало восприниматься как исключительная прерогатива посвященных в него лиц, а не всего собрания – царственного священства (1 Пет 2:9). Слово «лаик» – член народа Божия (по-русски – «мирянин»), постепенно превратилось в технический термин для обозначения членов церкви, не несущих никакого служения, не включенных в клир. Вопреки самим богослужебным текстам, бережно сохраняемым церковью с древних времен, миряне постепенно начинают воспринимать самих себя не как участников богослужения, а лишь как присутствующих на нем и только принимающих таинства. При таком подходе неизбежно формируется отношение к таинствам как чему-то принципиально далекому от мирян.
Во-вторых, секуляризация общества привела к резкому снижению значения церковно-сакраментальной жизни как таковой. Прежде церковь, хотя и понимаемая как нечто внешнее, сосредоточенное в ведении духовного сословия, неизбежно сопровождала всю жизнь человека от крещальной купели до кладбища – сейчас же этими двумя встречами зачастую и ограничивается ее значение для многих «христиан».
В действительности под словом «таинство» христиане имеют в виду не скрытое или скрываемое, но открываемое, являемое: духовное действие Божественной благодати, невидимое по своей природе, становится видимым и здесь и теперь в конкретных человеческих действиях и материальных предметах.
В первом тысячелетии за словом «таинство» еще не был закреплен четкий терминологический смысл. Некоторые авторы, говоря о таинствах, имели в виду только крещение и евхаристию. Другие, напротив, могли применять это слово к монашескому постригу, погребению, помазанию на царство, освящению воды – обрядам и церемониям, которые сегодня таинствами никто не называет. Но постепенно возобладала тенденция относить его только к тем священнодействиям, о которых в той или иной форме имеются свидетельства в Писаниях Нового Завета, в практике самого Христа и апостолов, что давало основание говорить, хотя не всегда в строго буквальном смысле, что они установлены лично Христом. Окончательно концепция семи таинств была закреплена на западе в XII веке, но православная церковь, несмотря на разрыв общения и более чем сложные отношения с Римом, сразу же восприняла ее как соответствующую древнему Преданию.
Говоря о таинствах, мы будем рассматривать формы и процедуры их совершения. Но следует пояснить, что под таинством подразумевается не только определенное церковное священнодействие, но в первую очередь само состояние, в которое оно вводит и начало которого знаменует. Поэтому участие в таинствах из суеверных побуждений, без понимания их смысла считается в христианстве очень тяжелым грехом. Всего насчитывается семь таинств: крещение, миропомазание, исповедь, елеосвящение, брак, священство, евхаристия.
1. Крещение
Это единственное таинство, упомянутое в Символе веры (см. с. 151). Его смысл выражен там словами «для прощения грехов».
Говоря о том, что крещение «спасает нас воскресением Иисуса Христа» (1 Пет 3:21), апостол делает важную оговорку: под крещением имеется в виду не сам обряд погружения в воду, «плотской нечистоты омытие», который взятый в отдельности крещением не является, но «обещание Богу доброй совести». Не случайно и в латинском языке для обозначения понятия «таинство» закрепилось слово «сакраментум», означавшее у римлян священную клятву, воинскую присягу.
Несмотря на то, что и обещание – понятие, казалось бы, относящееся только ко взрослым людям, церковь издревле признавала крещение не только взрослых, но и младенцев, хотя в древности крещение детей, особенно до трех лет, рассматривалось скорее как исключение, чем правило. Основанием для этого служат слова Иисуса Христа: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк 10:14–15). Заметим, что «приходить» сказано о младенцах, которых «приносили к Нему» (ст. 13). Вопреки мнению менонитов, баптистов и отделившихся от баптизма поздних протестантских течений (адвентисты, пятидесятники, харизматы), считающих, что младенцу чего-то недостает для принятия крещения, Христос учит, что недостает как раз взрослым: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное… Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф 18:3,10). Имеется в виду интуитивное понимание младенцами своей нужды в Боге, вера (доверие) Ему: «Душа человека по природе христианка», – писал Тертуллиан (ок. 155 – ок. 220). В процессе взросления под воздействием первородного греха приходит ощущение собственной самодостаточности – и требуется интеллектуальное и волевое усилия для возвращения к детской вере, но уже на качественно новом, зрелом уровне (что и называется обращением к Богу). Дорассудочную, свойственную человеческой природе веру младенцев церковь считает достаточным основанием для того, чтобы преподать им крещение.
Однако вера имеет также аспекты, которые младенец проявить не может: волеизъявление на принятие крещение и обещание (клятва), выражение своей готовности сочетаться с Христом. Этот недостаток временно компенсируют родители-христиане, приносящие ребенка креститься и обещающие воспитать его в вере, чтобы в будущем сам мог подтвердить данные за него обеты. Поскольку в условиях массовой христианизации общества далеко не всем верующим родителям оказалась под силу эта задача, формируется и закрепляется институт восприемничества: от купели ребенка принимал уже не родитель, а опытный христианин, который и брал на себя ответственность за его обучение основам веры. Хотя поздний (ок. XIV в.) обычай предполагает наличие двух «крестных родителей», по церковным правилам восприемником считается только один – одного пола с ребенком. Принятие в качестве крестных неверующих или не способных выполнить свои восприемнические обязанности – такое же серьезное каноническое нарушение, как и крещение взрослых без оглашения (катехизации), то есть научения христианским основам и сознательного исповедания им Символа веры.
Согласно традиционным представлениям, в крещении человек также получает ангела-хранителя – в соответствии со словами псалма: «Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих» (Пс 90:11). Поэтому день крещения принято называть Днем ангела. Впрочем, из приведенных выше слов Христа следует скорее, что «свой ангел» (ср. Деян 12:15) есть у каждого человека с рождения. Возможно, речь идет о «духе человека» и о том, что он воскресает в крещении. Поскольку в христианском мире широко (но не повсеместно) распространяется традиция принимать в крещении новое имя в честь христианских святых, возникает понятие о «своем святом», имя которого ты носишь и к которому прежде всего обращаешься за молитвенной поддержкой [8] . Из-за обычая называть ребенка именем святого, празднование памяти которого приходится на день крещения, а само крещение совершать на восьмой день после рождения, часто путают понятия «именины», «день ангела» и «день рождения», а ангела-хранителя смешивают со святым, в честь которого ребенок был назван. Все эти моменты, однако, являются второстепенными и не должны затемнять основной смысл крещения: сочетание со Христом и воскресение (возрождение) в Нем как новое творение.
