Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий
СКАРБНИК — нечистый дух, охраняющий клад (Арх.).
По сообщению П. Ефименко, «против Холмогор, за рекой Курополкой, рукавом Двины, раскинута еловая роща или ельник. Упомянутая роща в глазах народа, а преимущественно раскольников, имеет священное значение. В ней никто не осмеливается рубить дерев; а староверы, до последнего времени, хоронили близ нее своих собратов».
По убеждению местных жителей, в ельнике живет дух Скарбник, или Казначей, который оберегает зарытые там сокровища.
Скарбник заставляет путников «блуждать по упомянутой небольшой роще; иногда ему придается название лешего и приписываются все занятия последнего».
По мнению П. Ефименко, Скарбник — исходно не лесной дух, но охранитель подземных сокровищ, кладов (возможно, в основе веры в Скарбника лежат и представления о некогда обитавшем в посвященной ему роще языческом божестве) <Ефименко, 1869>.
СКРЫТНИКИ, СКРЫТНЫЕ, СКИТНИКИ, СХИМНИКИ — гонимые старообрядцы и паломники, жившие скрытно в землянках среди лесов; святые старцы; легендарные обитатели подземных, подводных селений.
«Вот здесь под деревом норка есть. Сюда приносили скрытникам подарочки. Это приносило удачу в хозяйстве» (Влад.).
Скрытниками (скитниками, схимниками) могли именоваться и святые старцы-отшельники, и скрывающиеся от мирского зла старообрядцы. Ср.: «По недостатку наставников сибирские странники (старообрядческое согласие. — М.В.) часто перекрещиваются сами, почему в народе называются самокреванцами или скрытными, по главному догмату согласья, повелевающему скрываться» <Щапов, 1906>.
Во Владимирской губернии, недалеко от озера Нестиар, в урочище Михалихе, в лесах когда-то живали люди, «не совсем правильно называемые старцами. Простой народ называет этих отшельников и старцами, и схимниками, и скитниками, и верует в святость их жизни и заслуги перед Господом. Живали старцы эти в землянках и зиму, и лето» <Толстой, 1857>.
На заволжские легенды и предания о скрытниках повлияли представления и о реальных «скрывающихся от мира» людях, и об обитателях легендарных подземных и подводных поселений (в том числе — града Китежа).
«…под холмами, угорами по-нашему, прилегающими к озеру, стоит город Великий Китеж с собором, монастырями, церквами и старинною крепостию, в которой якобы скрылся великий князь Георгий Всеволодович, после какого-то небывалого сражения с Батыем, на луговой стороне Волги, под Малым Китяжем, нынешним Городцом (село Балахнинского уезда); в городе этом и поныне живут невидимые труженики. Есть даже поверье, что какой-то пастух был там и в подробности рассказывал все им виденное, что и записано в так называемых, в краю нашем, летописцах, то есть маленьких тетрадках церковной рукописи, переписываемых, как слышно, старицами и продаваемых между суеверным народом с большой тайною и весьма дорого. Около озера во многих местах прежде бывали келейки, и там в известные праздники грамотные старицы читали приходящим толкования о подземном городе по летописям, о коих было сказано выше, и суеверы по суткам и более оставались близ озера и молились. Есть поверье, что берега озера убаюкивают верующих и что воды его целебны, что и бывает причиною частых болезней, ибо многие, даже в глубокою осень, проводят ночи, лежа на тундроватых и зыбких берегах озера, чтобы испытать на себе убаюкивание или колыхание их, и купаются в водах озера…» <Толстой, 1857>.
В рассказах о скрытниках (1969–1970 гг. записи) их местообитание — преимущественно область подземелья. «Вот там у родника стояла раньше береза <…> И под те корни пролезти можно было на карачках… Раз один у нас был тут мужик и полез туда. Лез, лез, а мне сказывали и совсем пропал. Только к ночи вылез, седой, молчит, не говорит, дрожит и плачет. Рассказал попу на духу, что он лез, лез, потом видит место светлое, и на том месте сидят старцы светлоликие, дела крестьянские разбирают. И он своего деда узнал, а дед ему пригрозил клюкой, не велел больше лезть, и на него птица с клювом напала, так его исклевала, а старцы будто не видят. Он насилу назад дорогу нашел. И потом наказано ему было, чтоб никто больше не смел к тем скрытникам ходить». «Каждая гора — все соборы были»: подводы с хлебом (для отшельников?) «в горы въехали, в этот вражек и больше не вернулись» (Заволжье) <Блинкова, 1973>.
Обитающие под землей святые старцы-скрытники напоминают предков-покойников, патриархов, а также дивьих людей уральских поверий (см. ДИВЬИ ЛЮДИ). Они невидимо попечительствуют над живыми, могут влиять на их судьбу, оберегать людей и скот: «Они, батюшки, все об нас думают, даром что под земелькой живут… каждый образом глядит, куда скотина по лесу ходит, чтоб ни зверь ее не подрал, никакой вурдалак или нечисть не поели». Стремясь заручиться благоволением скрытников, им приносили «подарочки».
К скрытникам можно попасть случайно (и таких людей они изгоняют). Иногда подземная обитель скрытников становится видимой и доступной («раскрывается»), однако путь в нее предполагает отречение от земного мира: «Идут старушки, видят, что раскрылась гора. Видят, что Господь творит. Зовут старушку в горы. А старушка идет и подумала: „А как без меня дедушка будет“. А как подумала, так и очутилась, где была» (Заволжье) <Блинкова, 1973>.
СМЕРТЬ — сила или существо, персонификация смерти.
«Дума за горами, а смерть за плечами»; «Про смерть поруки нет»; «После смерти нет покаяния (говорят тому, кто, сделавши что-либо дурное, опомнился, да поздно)» (Курск.); «На смерть, что на солнце, во все глаза не взглянешь» <Буслаев, 1861>.
Смертью в верованиях русских крестьян XIX–XX вв. может именоваться и момент прекращения жизни человека, перехода к «иному бытию»; и длящееся состояние умершего; и мертвящее влияние, угрожающая, губительная сила, постоянно присутствующая в мире живых, персонифицируемая, олицетворяемая или стихийная, безличная.
Представления о смерти-состоянии охарактеризованы в статье о покойниках. Здесь отмечу лишь, что для «религиозного человека (и русский крестьянин не исключение. — М. В.) смерть не является окончательным завершением жизни: смерть лишь иная форма человеческого существования» <Элиаде, 1995>. «Единственное отчетливое представление народа о загробной жизни — это ее вечность: „Там во веки веков будешь мучиться или жить хорошо и не умрешь больше, и никакой перемены больше не будет“» (Волог.) <АМЭ> (см. ПОКОЙНИКИ).
«Иное бытие» смерти в народных воззрениях может быть даже более значимым, чем бытие земное. Оно придает смысл земному бытию, оно же — исток будущей «вечной жизни» (в раю — для праведных) или ежегодного, вместе с природой, весеннего возрождения «уходящих в землю» умерших. Жизнь и смерть предполагают, продолжают, пронизывают друг друга. Ср. поговорки: «Мир на тленные ризы, мир — вода» (Нижегор.); «Родится на смерть, умирает на жизнь» (Костр.) и др.
Смерть — сила, существо — многолика, многовоплощаема.
«Видя быстроту, с какой смерть появлялась то там, то здесь, унося с собой новые и новые жертвы, видя в ней неизбежный рок, от которого „ни моленьем не отмолишься, ни слезами не отплачешься“, жестокость, с которой, по выражению Симеона Полоцкого, „смерть на лица не смотряет, царя и нища равно умерщвляет“, видя, наконец, тот образ, в который смерть изменяет тело человека по его истлении, предки представляли смерть: то в образе птицы (черного ворона, сизого голубя, орла. — М. В.), то страшилищем, соединяющим в себе подобие человеческое и звериное, то, наконец, сухим и костлявым человеческим скелетом. <…> Олонецкие загадчики-отгадчики рисуют смерть премудрою совою, которая сидит на крыше. „Не можно ее накормити ни попами, ни дьяками, ни пиром, ни миром, ни добрыми людьми, ни старостами“» <Соболев, 1913>. В загадках иногда подчеркивается вечное и неумолимое движение («кружение — вращение») «птицы-смерти» («птицы Веретена»): «Стоит дерево, на дереве птица цветы хватает, в корыто бросает, корыто не наполняется и цветов не умаляет» [Век, смерть, род человеческий] <Даль, 1984>; «На горе Волынской стоит дуб Ордынский, на нем сидит птица Веретено, сидит и говорит: „Никого не боюсь, ни царя в Москве, ни короля в Литве“» [смерть] (Ряз.); смерть — птица Вертеница (Тульск.).
В причитаниях и бытующих вплоть до конца XX в. поверьях птица — посмертное обличье умершего; вестница несчастья, смерти; смерть (см. ВЕЩИЦА, ПОКОЙНИКИ).
