Том Райт - Настоящее христианство

И тем не менее нам следует говорить об Израиле. И на самом деле, когда мы не упоминаем об истории евреев, в рамках которой жизнь и миссия Иисуса обретает свой подлинный смысл, мы вступаем в безмолвный сговор с антисемитизмом, который в скрытом виде существовал задолго до прихода Гитлера к власти. Мы должны говорить об истории евреев, хотя нас при этом охватывает трепет.

Но нам мешает говорить не только подобная осторожность. Вокруг этой истории ведутся нескончаемые споры. Что мы на самом деле можем знать об Аврааме, Моисее, Давиде и других? Совершили ли евреи исход из Египта на самом деле? Авторы Библии описывают события конца бронзового века и начала железного (то есть вместе примерно 1500–1000 годов до н.э.), но восходят ли эти тексты к тем временам или же они были созданы пять–шесть веков спустя? А в последнем случае — основаны ли они на надежных исторических сведениях или просто выдуманы?

Хотя я рискую оставить без ответов некоторые вопросы, я расскажу историю Израиля таким образом, как ее рассказывали иудеи во дни Иисуса, по меньшей мере, некоторые из них. Здесь мы стоим на надежной почве. У нас есть оригинальный еврейский (с несколькими арамейскими включениями) текст самого Ветхого Завета. У нас есть его греческий перевод, который обычно называют Септуагинтой, выполненный за два–три столетия до рождения Иисуса. У нас также есть некоторые тексты, созданные примерно во времена Иисуса (точнее, отделенные от них не более чем одним–двумя столетиями), где пересказывается Библия, ее отдельные части или в целом, и где расставлены определенное акценты, отражающие намерения авторов подчеркнуть главное. К наиболее известным трудам такого рода относятся объемистые «Иудейские древности» Иосифа Флавия, блестящего автора с нелегкой судьбой. Еврейский аристократ Флавий в середине 60–х годов н. э. сражался против Рима, но затем перешел в стан противника, служил римлянам и в итоге, после разрушения Иерусалима в 70 году, поселился в Риме, получая деньги из государственной казны. И когда мы смотрим на библейские события глазами иудея I века, это не просто позволяет нам избежать массы исторических споров, но и готовит путь для понимания слов и действий Иисуса из Назарета и того, что они пробудили к жизни.

Мы уже говорили о самом начале этой истории. А теперь перейдем к еще одному ее ключевому моменту — к призванию Авраама. Или, точнее, к трагикомическому событию, которое предшествует рассказу об Аврааме и готовит к нему читателя.

«Ну–ну, вот вы уже и построили башню. Любопытно, что вы задумаете после этого?» Примерно такой тон мы обнаруживаем в главе 11 Книги Бытия, где Бог со злой иронией наблюдает за мелкими усилиями людей, которые с пафосом пытаются стать великими и важными. В ходе истории зло все нарастало: после бунта в Эдеме (глава 3) произошло первое убийство (глава 4), затем жестокость распространилась по всей земле (глава 6), а теперь люди задумали построить такую башню, вершина которой достигает небес (глава 11). Люди, которые были призваны являть образ Бога миру, вместо этого разглядывают свои отражения в зеркале, и то, что они там видят, их и пугает, и вдохновляет. Надменные и неуверенные в себе, они начинают чувствовать свою значимость. Бог вынужден рассеять их по лицу земли и перемешать их языки, чтобы они не смогли более осуществлять свои грандиозные проекты.

История Вавилонской башни говорит о том, что весь мир тонет в несправедливости, что здесь царствует ложная духовность (попытка взобраться на небо собственными усилиями), отношения между людьми испорчены, зато они строят уродливые города, которые отражают не стремление к красоте, но гордость создателей. Все это нам слишком знакомо. И вслед за этой сценой, в главе 12 Книги Бытия, мы находим поворотный момент истории. Бог призывает Аврама (через пять глав его имя удлинится, и он станет Авраамом) и дает ему удивительные обещания:

Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные

Здесь крайне важны последние слова. Все народы и племена на земле разделены и перемешаны, они сами заботятся о своей жизни и правят миром. Но Авраам и его потомки должны каким–то образом стать орудием Бога в деле исправления мира, передовым отрядом спасательной операции Бога.

«Каким–то образом»? На первый взгляд кажется, что это безумная и нелепая идея. Однако Бог повторяет свое обещание и уточняет его смысл в последующих главах. Бог также заключает «завет» с Авраамом: сделку, соглашение, обещание, которое отныне связывает и Бога, и Авраама. Это не просто «контракт», где предполагается как бы равенство сторон, поскольку Бог с самого начала и до конца сам диктует условия договора. Иногда Бог здесь похож на отца, а Израиль — на его первого сына; иногда же Бог изображен как господин, а Израиль — как слуга. А порой, что самое удивительное, этот завет сравнивается с браком, где Бог становится женихом, а Израиль — невестой. Нам пригодятся все эти образы (хотя, конечно, нам не следует забывать, что это просто образы, причем взятые из мира, который не слишком похож на наш) для полноты понимания.

Для нас особенно важно значение завета Бога с Авраамом: здесь Творец мира на незыблемых основаниях становится Богом Авраама и его семьи. Через Авраама и его семью Бог благословит весь мир. Подобно миражу в пустыне, по которой скитался Авраам, перед нами предстает картина нового мира, избавленного от зла, мира, который снова получит благословение Творца, мира справедливости, где Бог будет гармонично жить со своим народом, где взаимоотношения между людьми будут приносить плод и где красота восторжествует над уродством. В этом мире голоса, которые мы смутно слышим, сольются в один голос, и можно будет понять, что это голос живого Бога.

Бог хранит абсолютную верность своему завету. Как мы видим из дальнейших глав Книги Бытия, Авраам не столь надежен. С самого начала перед нами встает проблема, которая пронизывает все повествование: а что будет, если лодка, отправленная для спасения пассажиров тонущего корабля, сама застрянет на подводных скалах, так что нужно будет спасать спасателей? Что будет, если люди, которым Бог вверил свою спасательную операцию, люди, которые должны исправить мир, сами будут творить несправедливость? Что будет, если Израиль станет частью проблемы, а не участником ее разрешения? Как сказал однажды в радиопередаче старый и веселый раввин Лайонел Блю: «Евреи похожи на всех прочих людей, только сильнее похожи». Ветхий Завет возвращается к этому вопросу снова и снова.

Но если Бог создал этот мир из своей свободной, безграничной и живой любви, а теперь здесь царит бунт, и если Его спасательная операция обернулась неудачей по вине избранных им спасателей, что Он должен делать? Он не может сказать: «Простите, все это было одной большой ошибкой». (Ближе всего к такой позиции Бог в главах 6–8 Книги Бытия, рассказывающих о Великом потопе, однако и здесь Бог спас Ноя и зверей, чтобы можно было начать все заново.) Бог должен действовать изнутри самого творения, несмотря на двойственность и парадоксы нашего мира, чтобы справиться со множеством проблем, порожденных бунтом человека, и восстановить само творение. И Он намерен действовать с помощью людей завета, чтобы завершить свою спасательную операцию и достичь задуманного.

Именно поэтому в истории Израиля мы слышим одну и ту же тему, подобно лейтмотиву у Вагнера, которая повторяется снова и снова в разных обстоятельствах и рассматривается с разных точек зрения. Это тема ухода и возвращения домой, тема рабства и исхода, изгнания из страны и ее восстановления. Именно эту историю Иисус из Назарета целенаправленно пересказывал своими словами и иллюстрировал своими поступками. А с необычайной силой Иисус заявил о ней своей смертью и воскресением.

Так что древние евреи, пересказывавшие истории, которые составили Ветхий Завет, постоянно говорили об уходе и возвращении, и это стало важнейшим лейтмотивом текста. Вероятнее всего, важнейшие части Писания иудеев обрели свою окончательную форму в то время, когда евреи жили в изгнании в Вавилоне, оторванные не только от своей родной земли, но и от Храма, где YHWH обещал обитать вместе с ними [«Как нам петь песнь YHWH на земле чужой?» — сетует поэт того времени (Пс 136:4)]. По иронии судьбы потомки Авраама оказались в Вавилоне, в стране Вавилонской башни. Но иудеи не теряли надежды. Они уже были в изгнании раньше. Это — важнейшая тема всех их историй.

Фактически первым изгнание пережил сам скиталец Авраам, который сколько–то времени провел в Египте — и с трудом выбрался оттуда. Опасаясь за свою жизнь, он пошел на невинную ложь, сказав, что Сара ему не жена, но сестра (она и, правда, приходилась ему двоюродной сестрой). И тогда ему позволяют покинуть страну. Причем эта история следует непосредственно за рассказом о великих обетованиях, полученных Авраамом, что сбивает читателя с толку: «Как это так? Бог только что предсказал Аврааму великое будущее — и тотчас же берет свои слова обратно». Подобные вещи повторяются снова и снова. Иаков, перехитрив своего брата, бежит на Восток, чтобы потом вернуться на родину, где он встречается с братом и, что еще важнее, вступает в схватку с Богом (Быт 32). Это история о справедливости, о духовности и о восстановлении отношений — авторы и редакторы Библии никогда не забывают об этих темах.