Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
Различные люди выбирают для себя и разные цели. Один хлопочет о том, чтобы стать хозяином; другой – чтобы насладиться и украситься мимолетными, как сон, чинами сего века; иной о том, чтобы жениться или иметь детей, (114) составить большое состояние из земельных имуществ или рабов. Пожеланий того мира очень много, и они разнообразны. Вы же, распростившись со всем этим и перенесшись своим высоким житием в иной мир, <257> стремитесь и добиваетесь сверхмирных[1009] и небесных вещей (τά ύττερκόσμια και ουράνια): ваше сердце, ваши думы и забота направлены лишь к тому, чтобы совсем очиститься от страстей, стяжать сердце сокрушенно и смиренно (Пс. 50:19), бодрую молитву, непреклонное усердие, слезы сокрушения, отрешение от всякой заботы не только о друзьях и ближних, но даже и о самих своих родителях и от всех почти соединенных с напрасным трудом мечтаний. И все это по благоволению Божию. Я вижу, как каждый из вас постоянно противится, борется и напрягает себя для того, чтобы оторваться от всякой отягощающей его страсти и чтобы пребывать расположением[1010] [своей души] с одним только Богом.
За эту вашу твердость в мученическом послушании да подаст вам Христос Бог наш, как и жившим до нас святым мужам и богоносным нашим отцам, силу и крепость отвратить от себя <258> всякое страстное и сатанинское восстание и радостно закончить свой треблаженнейший подвиг. Разве ведь эти отцы, облеченные в тело и такие же, как мы[1011], прошли здешнюю жизнь без трудов и подвигов? Нет, они взошли на высоту жития и стяжали свою заслуженную славу лишь после того, как много и различным образом перестрадали, переделали много подвигов и посредством полного послушания, смирения и воздержания подчинили свою плоть духу.
Преп. Савва Освященный
В напутствие своим душам вспомним добродетели всечестного отца нашего Саввы и не забудем преуспеяний этого своего сподвижника. Состоя в послушниках, он, как вы знаете, отличался чрезвычайной послушливостью, (115) был усерден, услужлив, и когда ему назначили самые последние послушания, он радовался, как будто ему давали отличие, он трудился своими руками день и ночь, носил воду, дрова, первым приходил на псалмопение и последним уходил и прочее, <259> что написано о нем в житии (уже поздно и некогда растягивать оглашение). Будем, чада, и мы подражать ему, ибо это у нас возможно, один успевая в одном, а другой в другом и соревнуясь между собой в своих преуспеяниях. А прежде всего будем остерегаться делать что-либо самовольно, без должного спроса, хотя бы это и казалось нам прекрасным.
Порицание воровства
В добавление ко всему сказанному нельзя умолчать об одном деле, хотя оно и повлечет за собой для вас порицание. Я не понимаю, как это некоторые из вас, очевидно, еще неусовершившиеся и легкомысленные, проделывают это. А именно: у нас чаще стали случаться пропажи или, вернее, воровство (κλοπαί). Когда какого-либо брата позовут или он сам пойдет куда-нибудь и поставит в своей келье или в другом надежном месте свои башмаки, или туфли, или писала, или что-либо другое, то, вернувшись, он не находит уже ничего. Это диавольское и погибельное дело, <260> оно вносит смуты в братию, ибо, во-первых, оно поднимает огорчение, вражду, подозрения и оговоры на правых и виноватых, а во-вторых, по заявлению блаженного апостола, татие… Царствия Божия не наследят (1 Кор. 6:10). Он сказал просто татие, а не прибавил, что, дескать, золота, или серебра, или дорогой одежды, но вообще сказал о краже всякой, какой бы то ни было, даже самой маленькой вещи.
Посему, прошу вас, не крадите ни штопальных, ни простых иголок, ни памятных дощечек, ни подсвечников, ни ремней, маленьких ножей, поясов, а также – лука, смокв, кусков хлеба, овощей и т. д. Кто это ворует, тот, опять повторяю, Царства Божия не наследует. Вы не устрашаетесь апостольских слов? (116) Разве это угрожаю я сам? Посмотрите сами, что написано. Итак, прошу вас ходити достойно звания, в неже (Еф. 4:1) мы призваны, <261> по совести, свято и праведно, бросив все вышеуказанное, да будем наследниками вечных благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.
Оглашение 36
<262> О том, чтобы нам взирать только на одно, именно, на тело своей души
Отцы мои, братия и чада. Не вследствие уверенности в силе своих оглашений (они ровно ничего не стоят), но в надежде на благость Господню, которая охраняет, вразумляет и укрепляет ваши сердца в страхе Божием, которая также отверзает и мои уста на то, что нужно сказать для усовершения вас, моих дорогих, и при содействии, конечно, молитв нашего отца <263> я много поучал вас прежде, поучаю теперь, буду поучать и не прекращу этого, пока нахожусь в своем жалком теле. Мои беседы, возлюбленные, я полагаю, не проходят без пользы. Напротив, при вашей здравой наклонности, они, будучи сами по себе ничтожными, все-таки, проникая в глубину ваших чистых сердец, бросили там семена, пустили ростки и дали немалый, не гибнущий, но пребывающий вовеки плод. Ваше дело не погибает, не пропадает, но является насажденным в этой подвижнической жизни, выражаясь словами Давида, яко древо насажденое при исходищих вод (Пс. 1:3); оно пускает новые побеги, дает[1012]цветы и в будущем веке принесет ваш плод Владыке Богу.
Посему радуйтесь и веселитесь, (117) и этой радости вашей ничто не возмет от вас (Ин. 16:22): вы привыкли уже постоянно подвергаться всяким видимым и невидимым огорчениям и скорбям, <264> и так как вы имеете одну только цель, то есть спасение своих душ, то все остальное – и труды воздержания, и унижения от наказаний, обиду от выговоров, бремя послушания, труды на различных работах, утомление от бдений, тягость урочного псалмопения и прочее – вы считаете делом второстепенным. Это похоже на то, как будто вы во время путешествия, встречая по дороге и приятное, и трудное, не останавливаетесь ни пред тем, ни пред другим, но изо всех сил стараетесь до захода солнца попасть в гостиницу. Какая же у нас, братия мои, может быть еще гостиница, кроме смерти, и какой иной вечер, кроме заката этой жизни во гроб? Однако наша остановка здесь должна состоять не в том, чтобы нам подвергнуться заключению в темном и зловонном месте, а в том, чтобы, как подобает, во-первых, истинным христианам, а во-вторых, мученикам <265> послушания во святом [монашеском] образе, нам воссиять в вечную жизнь. Бесконечный же день, который создаст для вечного упокоения наш Неприступный Свет (см. 1 Тим. 6:16), с одной стороны, наступит после окончательного восстановления всего, когда мы воспримем нынешние наши тленные тела нетленными для того, чтобы и они, как потрудившиеся вместе с нами, приняли участие в благах, а с другой стороны, он наступает тотчас же (хотя и не совершенно) после смерти, ибо, по Писанию, праведных души вруце Божией, и не прикоснется их смерть[1013](Прем. 3:1). А где рука Господня (Деян. 11:21), то может ли там быть что-либо иное, кроме хорошего, кроме того, что дает покой и окружает попечением? Отсюда ясно, что и вы, подобно всем спасшимся святым и праведникам, доблестно окончив свой подвиг, с того самого момента, как отложите свое тело, будете жить в предчувствии уготованных вам благ и будете пребывать в постоянной и веселящей сердце радости.
Когда наступит бесконечный день
(118) Посему никто из нас да не дремлет, да не спит, не храпит, не возвращается назад, не медлит, <266> не ропщет, не приостанавливается, не отстает на этом небесном ристалище, где раздает венцы Сам Бог и где так много наград. Но все всегда и везде пользуйтесь всем, чтобы достигнуть себе великой награды. Писец пусть да не устает за своей перепиской, канонарх да не ослабевает вострублять, подпевать и воодушевлять божественные хоры[1014], лампадчик пусть внимательно засвечает и заправляет хорошенько священные светильники; келарь, повар и трапезарь: первый пусть с великим вниманием, радушием, любовью и разбором (ибо один человек такой, а другой – иной) выдает кому что нужно, второй же, варя пищу и жарясь на огне, пусть старается приготовить братьям пищу как можно лучше и вкуснее, а третий, когда он раскладывает развешенный на равные порции хлеб, пусть остерегается, <267> чтобы более мягкий и более черствый и негодный хлеб распределять не как попало, но различать между высшими, средними и последними (то же нужно делать и со всем: с маслинами, орехами, зеленью, ложками, кубками) и не оставлять без внимания нужд самого последнего брата, как будто Сам Господь вместо них принимает твои услуги, как учит божественный и великий отец наш Василий[1015].
