Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии - Митрополит Иларион
Исповедающие Тебя Богородицей — благословенны, а непризнающие — прокляты[1233].
О Богородице говорится как о лестнице, основание которой стоит на земле, а верх касается самого неба, и наверху ее утверждается Сам Бог. Эту лестницу построил «Сын плотника» (Мф. 13:55). По ней Он сошел на землю. Лестница стоит на земле, потому что на земле родилась Богородица, но касается неба, потому что Богородица не знала мужа. И если обычной женщине глава муж (1 Кор. 11:3), то Богородице глава Сам Бог и Отец[1234].
Богородица сравнивается с затворенными вратами (Иез. 44:1–2), через которые Христос войдет и выйдет, и в которых Христос есть дверь овцам (Ин. 10:7)[1235]. Это аллюзия на Овечью купель, рядом с которой находился храм, где произнесена проповедь. В то же время это и переход к мысли о том, что от Иоакима и Анны «рождается Агница, [произошедший] от Которой Пастырь облачится в Агнца и раздерет хитон древней смертности»[1236].
Многократно подчеркивается приснодевство Богородицы: Иоаким и Анна «произвели сокровище девства — до рождества Деву, в рождестве Деву, и после рождества Деву, единственную Деву и Приснодеву, единственную и умом, и душой и телом приснодевственную»[1237]; «О, Дочь приснодевственная, не имевшая нужду в муже для зачатия, ибо рожденный Тобой имеет вечного Отца»[1238].
Подчеркивается сотериологический аспект Боговоплощения: «Порождение бесплодия, [Она] — девство рождающее, [через Нее] — соединение Божества и человечества, страсти и бесстрастия, жизни и смерти, чтобы во всем этом худшее побеждено было лучшим. И все это ради моего спасения, Владыка! Так Ты возлюбил меня, что соделал [мое спасение] не через посредство ангелов или иной какой-либо твари, но как создание, так и воссоздание [мое] совершил Сам!»[1239]
Богородица прославляется как высшая ангелов и Владычица ангелов. Она — «лилия, выросшая между тернами (Песн. 2:2) от благороднейшего и царственнейшего корня Давидова»; «роза, выросшая среди терний иудейских и исполнившая все божественным благоуханием»; «подлинная гора Господня, возвысившаяся и лежащая над всяким холмом и всякой горой человеческой и величием ангельским (Мал. 4:1), от которой без содействия рук телесно благоволил быть отсеченным краеугольный камень — Христос»; «колесница Божия (Пс. 67:16–18), в тысячи раз высшая изобилующих божественной благодатью херувимов и серафимов»; «вершина, святостью превосходящая Синай, которую скрывают не дым, не тьма, не буря, не устрашающий огонь, но просвещающее блистание Всесвятого Духа»[1240].
Все перечисляемые ветхозаветные образы, подчеркивает Иоанн Дамаскин, являются лишь прообразами Богородицы, Которая «не энергии Божией явилась вместилищем, но сущностно восприняла Ипостась Сына Божия». А потому «пусть осознают, что не могут равняться с Ней ковчег, „обложенный со всех сторон золотом“, золотой сосуд, содержащий манну, светильник, трапеза и все [остальное] древнее (Евр. 9:1–3); ибо честь им воздавалась как Ее прообразам, как теням истинного первообраза»[1241].
В проповеди находит отражение учение о Марии как Новой Еве, восходящее к святому Иринею Лионскому:
О, дочь, достойная Бога, украшение человеческого естества, праматери Евы исправление, ибо через Твое деторождение восстала падшая. О, дочь всеблаженнейшая, жен лучшее приношение! Если первая Ева впала в преступление, и через нее, послужившую змею против прародителя, смерть вошла в мир, то Мария, послушная воле Божией, обманула змея, обманувшего нас, и ввела в мир нетление… Соперничали веки, кому удастся похвалиться Твоим рождением, но победил спор веков предопределенный совет Бога, Сотворившего веки (Евр. 1:2), так что последние [из них] сделались первыми, удостоенными счастливейшего удела Твоего рождения[1242].
При помощи ярких поэтических образов проповедник говорит о материнстве Богородицы. Став Матерью Божией, Она достигла такой степени близости к Богу, какая недоступна ни одному из смертных:
Поистине Ты стала драгоценнейшей всего творения, ибо из Тебя одной Творец воспринял часть — начаток нашего состава. Плоть Его от Твоей плоти и кровь Его от Твоих кровей; Бог питался молоком сосцов Твоих и уста Твои касались уст Божиих[1243].
Ты соблюдаешь каждое помышление питательным и полезным для души и отвергаешь все излишнее и душевредное прежде вкушения. Очи твои всегда к Господу (Пс. 24:15) [обращены], созерцая свет вечный и неприступный (1 Тим. 6:16). Уши Твои внимают божественным словам и услаждаются лирой Духа — через них вошло в Тебя Слово[1244], дабы воплотиться. Ноздри Твои обоняют благовоние ароматов Жениха… «Имя Твое — разлитое миро» (Песн. 1:2), — говорит Писание. Уста [Твои] восхваляют Господа и касаются Его уст. Язык и гортань рассуждают о слове Божием и исполняются божественной сладости. Сердце у Тебя чистое и непорочное, зрящее и жаждущее Невидимого Бога. Во чреве у Тебя обитал Невместимый; молоком сосцов Твоих был вскормлен Богомладенец Иисус. [Ты] — дверь Божия приснодевственная. Руки [Твои] носили Бога, колени [стали] престолом превысшим, чем херувимы… Вся — брачный чертог Духа. Вся — град Бога Живого… Вся Ты прекрасна, вся — ближняя Богу (Песн. 4:7), ибо, взойдя превыше херувимов и превозносясь над серафимами, оказалась [подлинно] ближней Богу[1245].
Та особая близость Богородицы к Младенцу Христу, которая описана в этих словах, найдет свое отражение в поздневизантийской иконографии Богородицы. Образ Младенца, Своими устами прильнувшего к устам Матери, известный нам по иконам типа «Умиление» (знаменитая Владимирская икона Богоматери принадлежит к этому типу), станет ярким живописным воплощением тех мыслей, которые изложены в Слове на Рождество Богородицы Иоанна Дамаскина.
В завершение своего Слова проповедник обращается к тому месту, где оно произносится, видя в храме, построенном у Овечьей купели, образ всемирной Церкви:
Радуйтесь, Овечьи врата, священнейший удел Божией Матери! Радуйтесь, Овечьи врата, пристанище прародителей Царицы! Радуйтесь, Овечьи врата, в древности загон для овец Иоакима[1246], а ныне Церковь словесного стада Христова, подобие [Церкви] Небесной. [Радуйтесь], в древности раз в году принимавшие ангела Божия, который возмущал воду и только одного [больного] укреплял и исцелял от одержащей его болезни (Ин. 5:2–6), а ныне вмещающие множество небесных сил, воспевающих с нами Богоматерь — бездну чудес, источник всемирного исцеления. Радуйся, Мария, принявшая не ангела-служителя, но Ангела Великого Совета (Ис. 9:6), Который как благодатный дождь бесшумно сошел на руно (Пс. 71:6)[1247] и все [наше] недуговавшее и к тлению склонившееся естество восстановил к здравию, свободному от болезней, и к жизни нестареющей. Силой [этого ангела] лежавший в Тебе расслабленный стал скакать подобно оленю (Ин. 5:8–9). Радуйтесь, честные Овечьи врата, да умножится в вас благодать! Радуйся,
