Шри Ауробиндо - Иша Упанишада
Можно сказать, что в конце концов у буддизма и Веданты оказывается общее устремление – бегство от наслаждения точно так же, как и от боли. Да, бегство от ограниченного наслаждения, которое включает в себя боль, бегство от боли, которая есть не что иное, как ограничение наслаждения. И Веданта, и буддизм в действительности стремятся к абсолютному отсутствию ограничения, что представляет собой не негативное состояние, а позитивную беспредельность и ее невыразимое, незамутненное блаженство; их уход от индивидуальности ведет не к небытию, а к безграничному существованию, их уход от чувственности имеет целью не уничтожение сознания, а чистое абсолютное сознание. Не Небытие, Несознательность, Страдание, но Сат-Чит-Ананда составляет ту великую Реальность, к представлению о которой восходит Дживатман, то самое То, tat, или единственную Вещь-в-себе, к которой благодаря силе Видьи он всегда стремится возвратиться.
VI. Тройственный Брахман
Парабрахман теперь находится на пути к феноменальному проявлению; просто благодаря существованию вечной творческой силы Майи Абсолютный Шекспир Существования, беспредельный Кави, Мыслитель и Поэт, готов исторгнуть из себя мир живых реальностей, пока еще не обладающих самостоятельным бытием. В феноменальном аспекте Он становится Творцом и Вместилищем Вселенной, хотя в реальности остается тем же, кем был всегда, абсолютным и неизменным. Для того чтобы понять, как и почему Вселенная предстает такой, как есть, мы должны намеренно отойти от научного ракурса трансцендентального знания и, прибегнув к языку Неведения, представить, что Абсолют ограничивает Себя, Единое становится Множеством, чистое сверх-Духовное огрубляет Себя до ментального и материального. Мы напоминаем современного астролога, который, прекрасно зная, что Земля движется вокруг Солнца, должен тем не менее упорно говорить о Солнце, как о движущемся или стоящем в той или иной части небес, потому что ему приходится иметь дело не с конечной астрономической реальностью, а с взаимным положением Солнца и планет в их отношении к живущим на Земле людям.
При таком угле зрения мы должны начать с дуализма вещи и ее тени, Пуруши и Пракрити, обычно называемых духом и материей. Строго говоря, данное различение иллюзорно, ибо нет ничего, что было бы только духом или только материей, как не может быть между ними раздроблена и Вселенная; с точки зрения Реальности дух и материя неразличимы, будучи одним и тем же. Мы можем, если угодно, сказать, что вся Вселенная есть материя, а духа не существует; мы можем, если угодно, сказать, что вся Вселенная есть дух, а материи не существует. В обоих случаях мы будем просто бесплодно множить слова, игнорируя очевидный факт, зримый во всей Вселенной, а именно: как дух, так и материя существуют, будучи неразрывно связаны, как раз потому, что они просто одно и то же, рассматриваемое с двух сторон. Различие между ними – один из первичных дуализмов, первый результат великого Неведения. Представленная в имени и форме, Майя действует как материальное начало; в том, чье сознание порождает имена и формы, Майя действует как начало духовное. Пуруша есть великий принцип или сила, присутствие которой необходимо для того, чтобы пробудить творческую энергию и направить ее вовне для созидания материальных форм и действия в них. По этой причине Пурушей обычно именуется обусловленный Брахман в Его проявлениях; однако всегда следует помнить, что Первичное Существование, обращенное к проявлению, имеет два аспекта – мужской и женский, позитивный и негативный. Он есть и первопричина рождения вещей, и лоно их рождения, слово же «Пуруша» используется преимущественно для обозначения Его Мужского аспекта. Когда говорится об этих отношениях, часто прибегают к образу мужчины, изливающего семя в женщину; его обязанность сводится к тому, чтобы произвести семя и отдать его, обязанность же женщины – взлелеять семя, выносить его, принести плод и положить начало его пути как проявленной жизни. Упанишады говорят, что семя – это «я» Мужчины, оно – дух, и, будучи излитым в Женщину, Пракрити, оно становится с ней единым и посему не вредит ей; дух принимает облик формирующейся материи, не нарушая процесса существования ее внешних форм, но развиваясь по его законам. Мужчина и Женщина, универсальные Адам и Ева в действительности являются одним целым, и каждый из них без другого не завершен, без другого бесплоден, без другого пассивен. Пуруша как Мужчина, Бог, есть та сторона Единого, которая дает импульс к феноменальному существованию; Пракрити как Женщина, Природа, есть та сторона, которая является материалом феноменального существования и развивает его; следовательно, оба они – вечные и нерожденные. Мужчина есть Пуруша, тот, кто пребывает скрытым в безграничном Просторе; Женщина есть Пракрити, действующая сила Мужчины, именуемая иногда Райи, универсальное движение, исходящее от неподвижного Мужчины. Пуруша поэтому изображается как Тот, кто наслаждается, Пракрити – как то, чем наслаждаются; Пуруша – как Свидетель, Пракрити – как явления, которые он наблюдает; Пуруша – как тот, кто зачинает, как отец вещей, Пракрити – как та, что их вынашивает, как их мать. В Упанишадах встречается много других образов: например, Пуруша обретает свой символ в Солнце, отце жизни, а Пракрити – в Земле, которая вынашивает жизнь. Таким образом, необходимо с самого начала четко определить, что есть Пуруша, чтобы избежать путаницы при попытке понять описываемое Упанишадами движение Майи.
В процессе возникновения феноменов Парабрахман вступает в три состояния или положения, которые в одном месте называются Его обителями или, по еще более многозначительному выражению, тремя состояниями Его сна. Первое положение называется авьяката (avyakta) – состояние, предшествующее проявлению, в котором содержатся все вещи, но ничто еще не выражено, не имеет своего образа, состояние идеальности, не дифференцированное, но несущее в себе грядущую дифференциацию, как семя несет в себе кору, соки, сердцевину, волокна, листья, плоды, цветы и все остальное, что, вместе взятое, создает понятие дерева; как протоплазма несет в себе все необыкновенное многообразие животной жизни. В объективном аспекте это семенное состояние вещей. Невозможно отрицать объективную возможность и даже необходимость пребывания в таком положении всей Вселенной; ведь действия Природы неизменно демонстрируют нам этот путь развития. Смысл эволюции не в том, что из протоплазмы как материала внешняя сила создает или добавляет к уже имеющимся великое множество организмов, но в том, что они из этой протоплазмы развиваются; а если они развиваются, это значит, что они уже присутствовали в ней и были проявлены некой силой, пребывающей и действующей в самой протоплазме. Однако при вскрытии протоплазмы вы при всем желании не обнаружите в ней зачатков тех органов и организмов, которые разовьются впоследствии. Аналогичным образом, хотя протоплазма и все остальное возникло из эфира, невозможно будет отыскать ни одного внешнего признака, который позволил бы на его основании произвести аналитическое исследование эфира. Органы и организмы присутствуют в протоплазме, лист, цветок, плод – в семени и все формы – в эфире, откуда им предстоит развиться в недифференцированном состоянии, и поэтому противятся аналитическому методу, который сводится к определению различий. Это состояние называется инволюцией. Аналогичным образом, сам эфир, грубый или тонкий, как и все, что возникает из эфира, погружено в Авьякту; они присутствуют в ней, но обнаружить их никогда не будет возможно, ибо они не дифференцированы. Платоновский мир идей представляет собой сбивчивую попытку подойти к этому положению вещей – сбивчивую потому, что в ней соединены две несовместимые вещи – условия Авьякты и те, что свойственны следующему состоянию, где владычествует Хираньягарбха.
Тогда возникает вопрос: каков субъективный аспект Парабрахмана в состоянии Авьякты? Органы и организмы развиваются из протоплазмы, а формы – из эфира благодаря той силе, которая в них пребывает и действует, и эта сила должна быть непроявленным разумным сознанием; должна, ибо вполне очевидно, что она представляет собой силу, которая может планировать, организовывать и приспосабливать средства к целям; должна, потому что иначе не будет соблюден закон о тонком как основании более грубого. Если все – материя, тогда с точки зрения материи грубое реальней тонкого, ибо более осязаемо, нереальное же не может развить реальное; единственное, что мы знаем, что это разумное сознание, которое не только обладает способностью одновременно нести в себе грубое и тонкое, но и постоянно идет по пути творения или эволюции от неопределенности к точности, от бесформенного к форме и от простой формы к сложной. Если научные открытия имеют какой-то смысл, а не являют собой только хаос, иллюзию или химеру, они могут означать тогда существование разумного сознания, которое присутствует и действует во всех вещах. Следовательно, Парабрахман – как разумное сознание и, соответственно, блаженство субъективно присутствует и в состоянии Авьякты не в меньшей степени, нежели в других состояниях.
