Митрополит Иерофей Влахос - Жизнь после смерти
Как мы уже говорили, души нераскаявшихся грешников после своего исхода пребывают в аду, который отличается от геенны. Ад– это предвкушение вечных мук, это, если так можно выразиться, прихожая, где души, как подсудимые, ожидают суда. Святитель Григорий Нисский говорит, что под словом «ад» мы должны помышлять не какое-либо место, а некое состояние души, состояние безвидное и бестелесное. «Упоминаемый ныне ад да не помышляем неким местом, но неким состоянием жизни, безвидным и бестелесным…»[81]. Под словом «ад» мы понимаем не что иное, как «безвидное и бестелесное переселение» души[82]. В этом смысле преподобный Никита Стифат самим словом «ад» называет места несветлые и темные, узилище и темницу[83].
Если душа при жизни в теле не получила исцеления, то после своего исхода из тела она мучается и страдает от страстей, не ощущает никакого утешения, не приобщается просветляющей и боготворящей энергии Божией. Это и является тьмой и несветлым образом жизни, мучением, страданием. Это и называется адом.
Напротив, праведники после своего исхода из этой жизни живут в раю, на лоне Авраама, то есть приобщаются просвещающей и обоживающей энергии Божией. Преподобный Никита Стифат говорит, что души святых чисты и благоуханны, боговидны и исполнены божественной славы и чистейшего Света. Когда они исходят из тела, сияют как солнце от праведных дел, премудрости и чистоты. Эти души шествуют «среди ведущих их Ангелов к первому Свету»[84]. Первый Свет – это Троичный Бог, Божество лиц Пресвятой Троицы, вторые светы – это ангелы и праведники, причастники первого Света.
В этих рамках движется мысль всех святых отцов. Я хотел бы упомянуть одного лишь святителя Григория Паламу, который, задавая вопрос о том, где находятся духи от века святых, отвечает: «Разве не в пренебесном свете с Ангелами наслаждаются они сего излияния Света?»[85]Души святых пребывают в пренебесном Свете вместе с Ангелами и вместе с ними наслаждаются тем же излиянием Света.
Мы говорили ранее, что души людей после разлучения их с телом воспринимают то, что соделали и как прожили свою жизнь. То есть они находятся в том состоянии, которое соответствует их образу жизни. Если они очистились, то будут вкушать просвещающее и боготворящее действие Божие. А если не исцелились, то войдут в место темное и мрачное, которое называется адом. Но есть одно место у преподобного Андрея Критского, в котором говорится, что через ад пройдут даже души святых после своего исхода из тела. Сам он относит это даже к Богородице.
Преподобный Андрей Критский учит, что очевидно и бесспорно то, что души всех людей, даже святых, «проходят через то безвидное место, но не удерживаются в нем». Души святых проходят через ад, но не остаются в нем. А души грешников удерживаются в том темном и безвидном месте. Это происходит для того, чтобы и святые были сведущими и посвященными в удивительное таинство божественного домостроительства, то есть в схождение Господне в ад, чтобы они знали о победе Христа над адом и смертью.
Если и этот взгляд рассматривать в рамках учения других отцов, о котором мы говорили ранее, то оно может быть истолковано по-православному в том смысле, что души святых по благодати Божией проходят через смерть, таинственно посвящаются и приобщаются победе Христа над смертью и лукавыми демонами. Это – величайшее знание.
В качестве вывода мы можем сказать, что среднее состояние душ – это период ожидания, в течение которого души предвкушают то, что ожидают. Причем ожидаемое имеет непосредственную связь с тем, как они жили, когда были соединены с телами. Поэтому и нужно молиться о наших усопших, потому что они очень в этом нуждаются. На это направлены поминовения и молитвы Церкви. Душам оказывается помощь, но каким образом, мы точно не знаем. Во всяком случае, наш долг состоит в том, чтобы поминать их в своих молитвах. Они сами теперь не могут помочь себе ничем. Мы, живущие сейчас, можем им помочь. Будем просить и святых, потому что они имеют великое дерзновение к Богу, ибо пребывают в Его нетварном свете.
Смерть младенцев
Прежде чем закончить настояющую главу, полагаю, было бы уместным рассмотреть вопрос о смерти младенцев и то, как отвечает на него святитель Григорий Нисский. Этот вопрос в богословии святителя Григория, как мы покажем ниже, связан с тем, что в этой главе мы говорили о смерти и разлучении души с телом.
Небольшой труд святителя Григория Нисского под названием «О младенцах, прежде времени восхищаемых», то есть о младенцах, которые преждевременно восхищаются из жизни, прежде, чем вкусят жизни, для которой родились, предназначался для Иерия, правителя Каппадокии, который поставил вопрос: «Что должно знать о прежде времени восхищаемых, у которых рождение недалеко отстоит от смерти?» Иерий спрашивал святого Григория Нисского, что нам нужно знать о тех, кто рано уходит из жизни, у которых смерть связана с рождением[86].
Святитель Григорий Нисский, начиная свое изложение, находит уместным в прекрасных словах похвалить правителя, которого называет «знатнейшим» и «честной главой». Несмотря на то что это выражения вежливости и обращения, из вступления видно, что каппадокийский правитель обладал многими хорошими качествами и дарами, потому что отличался равнодушием к вещественному богатству и заинтересованностью душами людей, которых имел в сокровищнице любви. То есть он любил народ и не отличался корыстолюбием.
Из вступления также видно, что во время написания этого труда святитель Григорий Нисский был уже в преклонных летах. Он уподобляет себя старому скакуну, остающемуся вне ограды ипподрома. Однако он заявляет, что усилит свое внимание, чтобы ответить на просьбу правителя.
Иерий, кроме всех прочих дарований, обладал еще и таким даром, что разыскивал знания о делах божественного домостроительства и спрашивал, почему у одного человека жизнь продлевается до старости, а у другого заканчивается, лишь только он вступает в жизнь.
В действительности проблема эта бытийная. Святитель Григорий прекрасно ее раскрывает. Человек в своем рождении пришел в жизнь, вдохнул воздух, разразился плачем. Рыдания составляют начало его жизни. И прежде нежели укрепились его суставы, еще нежный телом он умирает либо потому, что его, как младенца, оставили беззащитным, либо потому что задохнулся, либо жизнь его прервала какая-либо болезнь. В связи с этим событием ставится вопрос, будет ли душа этого младенца судима Судьею, как остальные люди, получит ли она воздаяние, прохлаждаемая росою благословения, или будет опалена очистительным огнем. И проблема эта встает, потому что он ничего не совершил в своей жизни, ни добра, ни зла. Потому что где нет даяния, там нет и воздаяния. Следовательно, раз у младенцев не существует ни деяния, ни произволения, то нет и оснований обрести им то, на что уповаем мы. Если, несмотря на это, младенец войдет в Царство Божие, тогда он находится в более выгодном положении, нежели те, кто жил и в своей жизни испытал страдания. Следуя такому ходу мысли, лучше никому не жить долго.
После постановки вопроса и уяснения проблемы он последовательно подходит к ответу. Конечно, с самого начала он исповедует, что такие великие вопросы суть неисследованные мысли Божии, почему и возглашает вместе с апостолом: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11,33). Однако он продвигается в раскрытии темы, ибо верит, что Божественная благодать просвещает тех, кто обладает ею. Не используя риторики в представлении своей мысли, он продвигается в раскрытии темы, следуя логической цепочке.
Первое, что он говорит, это то, что человеческое естество происходит от Бога. Кроме того, все сущности причину своего бытия имеют в Боге, а не в самих себе. Нетварное естество, принадлежащее Богу, превосходит всякое понятие расстояния, не увеличивается, не уменьшается и, конечно, превосходит всякое определение. Напротив, тварное естество изменчиво, то есть подвержено увеличению и уменьшению. Человеческое естество сложно, потому что состоит из разнородных стихий: умной и чувственной, и является одушевленным подобием божественной и надмирной силы. Умное естество относится к ангельским и бесплотным силам, живущим в надмирном пространстве, потому что это пространство наиболее подходящее для этого бесплотного естества. Здесь святой Григорий говорит о теле Ангелов, которое называет «небесным телом, тонким, легким и приснодвижимым», потому что умное естество тонко, чисто, невесомо и удободвижимо. Чувственное естество, напротив, не похоже на умное. Поэтому Бог, чтобы земля не оставалась обделенной и лишенной умного естества, сотворил человека, чтобы в его естестве объединилось умное и чувственное. Другими словами, человек – это совокупность всего творения, потому что состоит из умного и чувственного.
